Hassliebe. Афериsт

— Ни у кого такого нет… — ошарашенно пролепетал ребенок, глядя на мяч так, словно это золотой слиток, а не обычная игрушка. — Это… это мне?

— Конечно. Можешь спокойно играть в него, не бойся, — мальчик прищурился, глядя на него, а потом нагло спросил:

— А ты?

— С тобой? — мужчина замялся на секунду, а потом, решительно скинув куртку, положил ее на скамейку рядом с Эммой. — А запросто, парень. Пошли.

Киллиан занял место возле ворот, а Генри, не прекращая смеялся во весь голос, едва ли не до хрипа, бросал ему мяч, стараясь попасть в ворота. Джонс следил за тем, когда нужно поддаться, когда дать совет, когда отбить, чтобы ребенок учился, а не просто играл. Эмма, боясь моргнуть и пропустить хотя бы секунду, следила за ними, прижимая к груди куртку брюнета, сминая ее в руках.

— Мама! — вдруг закричал мальчик, подбежав к ней. — А ты не хочешь с нами?

— Милый… — мягко улыбнулась она, проводя рукой по его влажным волосам.

— Не трогай мамочку, малец, — улыбнулся Киллиан, который, казалось, почти не запыхался. — Она и так устает.

— А, впрочем, — хитро прищурилась Свон, положив сумку на скамейку и закрыв ее одеждой, — почему нет?

— Ура! — заверещал Генри и бросился на поле, подбирая мяч.

— Давай обыграем его, — подмигнула сыну женщина, поправив волосы, — покажем, на что мы способны.

— Да это заговор! — притворно оскорбился Джонс, нахмурившись. — Все против меня! — мальчишка снова захохотал, ударив по мячу, уже едва ли не икая от смеха.

Минут через тридцать они, потные, усталые, но счастливые до боли в ребрах, решили сделать небольшой перерыв и уселись на скамейку, накинувшись на бутылку с водой.

— Эмма! — девушка вздрогнула и, подняв голову, напряженно улыбнулась, покосившись на Киллиана, который, повернувшись, увидел, что к ним идет темноволосая, невысокая женщина, немного полная, с мягкой улыбкой и потрясающими ямочками на щеках.

— Мама, — произнесла Эмма и крепко обняла ее, подставив под поцелуй лоб. — Это…

— Ты, видимо, Киллиан, — догадалась женщина, лукаво блеснув глазами.

— Верно, миссис Свон, — учтиво кивнул он, пожав ее руку.

— Ради Бога, зови меня Мэри. Когда мне выкают, я сразу ощущаю себя такой старой, что даже противно становится.

— Конечно, Мэри.

— А почему ты его на улице держишь? — укоризненно посмотрела она на дочь. — Домой бы его позвала, чай бы попили, я тортик купила.

— Мам…

— Да я, вообще-то, собирался уже уходить… — напрягся мужчина, облизав губы, но Генри, дернувшись к нему, вцепился в его ногу, тряхнув головкой.

— Останься еще немножко, пожалуйста! Ну пожалуйста! — Киллиан опешил, в изумлении глядя на него, а миссис Свон, тепло улыбнувшись, положила руку на его плечо.

— Я присоединяюсь к просьбе внука, Киллиан. Один часик ведь ничего не изменит, верно?

Он неловко покосился на Эмму, которая, пряча в уголках губ улыбку, пожала плечами на его немой вопрос, и он наконец, сдавленно выдохнув, кивнул, выдавив улыбку.

— Конечно. Я с радостью.

— Эмма многое о тебе рассказывала, — произнесла Мэри, и Киллиан, только взявший чашку с чаем, едва не облился, подавившись.

— В таком случае могу сказать, что все плохое, что она обо мне говорила, чистая правда, может, все даже еще хуже.

— Плохое? — удивилась она. — Она говорила только хорошее — что ты хороший работник, надежный друг, да и просто умный парень.

— Правда? — в изумлении он повернулся к Эмме, которая цветом сейчас напоминала любимую красную скатерть ее матери. — Не ожидал, что ты будешь врать своей матери.

— Да ну тебя, — отмахнулась от него женщина, — я уверена, что ты преувеличиваешь. Могу тебе даже с уверенностью сказать: вот наш Генри — он как детектор лжи, понимаешь? Не реагирует на плохих людей, а в тебя он буквально влюбился.

— Так я ему мяч купил…

— И что? Это как взятка, а он полюбил тебя не за это. Он даже — по секрету — спросил, не ты ли его отец, — тень проскользнула по лицу Мэри, и она шумно сглотнула, — но не будем о плохом, верно? Так хорошо сидим, по-семейному… Давно так спокойно на душе не было.

Джонс рискнул поднять голову и, встретившись взглядом со Свон, понял, что не только по его лицу пошли красные пятна смущения. Они чувствовали себя неловко, не особо понимая ситуацию, в которой оказались. Все это было в новинку, напряжение заставляло их сидеть как на иголках, не позволяя расслабиться.

И когда раздался звонок мобильного Эммы, оба вздохнули с почти явным облегчением, которое они даже не могли скрыть.

— Это Нил, — пояснила она, отойдя к окну, — погоди, что такое? — она испуганно приоткрыла рот и зажала его рукой. — Да ладно? Нет, погоди, среди дня? Боже… Да, сейчас едем. Я ему скажу, не переживай. Будем, как только сможем, — развернувшись, она увидела, что Киллиан уже поднялся, серьезно глядя на нее.

— Что случилось?

— Нашли тело мэра в центре города. Его застрелили. Нас срочно вызывают, все на ушах, объявлено чрезвычайное положение.

— Вот же… — он не закончил, поджав губы, не позволив себе выругаться.

— Мам, прости, — девушка поцеловала ошарашенную женщину в лоб, — но нам пора бежать. ЧП.

— Да поняла я… Мы уже привыкли, — Эмма подняла на руки Генри и, крепко обняв его, на мгновение прикрыла глаза.

— Я позвоню тебе через пару деньков, хорошо?

— Хорошо, — тонкие ручки обвили ее шею, и она зажмурилась, кусая губы.

— Я тебя очень люблю, ты знаешь это? Очень-очень сильно.

— А я тебя… Мам?

— Да, милый?

— А Киллиан как-то еще к нам придет? — спросил он с искренней надеждой в глазах. — Мне… Мне он очень понравился…

— Я не знаю, малыш, — прошептала она, посмотрев в коридор, где Киллиан, стараясь ничего не уронить в узком коридоре, надевал ботинки, стоя к ним спиной, — не знаю.

====== 27. ======

— Погоди… — Эмма огляделась, запустив руку в волосы, — но как это вообще возможно? Мы фактически в центре города, рядом Площадь, людей тьма. Как можно было не заметить, что происходит? Как можно не услышать выстрела в конце-то концов?!

— Я не знаю, Эм, — устало протянул Дэвид, следя за тем, как Нил вместе с другими экспертами стоят в стороне, обмениваясь мнениями. Киллиан и Грэм стояли возле тела. — Я правда понятия не имею. Он ведь просто зашел во дворы и повернул пару раз… Видимо, его преследовали.

— Но разве у такого человека не должно быть телохранителей? Хотя бы одного. Даже если рядом все родное и никаких подозрений. Они ведь всегда осторожничают. Почему этот шел так спокойно?

— Судя по следам, — к ним подошел Грэм, — почти все время он шел как раз спокойно, а потом почему-то побежал. Ну, а потом одна лужа крови, другая и заключительная уже под самим телом.