Hassliebe. Афериsт

И в тот день он был словно в тумане, снова и снова повторяя «главное не опоздать». Загнать себя в пену, сдохнуть, вырубиться от усталости, лишь бы успеть и спасти ее, вытащить. И когда он в итоге нашел этот пароход, о котором ему сообщили, туман пропал, и осталась только ярость, желание порвать каждого, кто ее тронул, на куски, стрелять в труп до бесформенной массы, просто не думая, выпуская пар. Но когда он, убрав охранников, ворвался в грязную комнату на нижней палубе и увидел ее, бледную, съежившуюся на полу, в порванной грязной одежде, все отступило на задний план. Злость, желание отомстить, ненависть к заказчику, ненависть к себе — все исчезло, потому что он знал, что сейчас нужно привести ее в порядок, спасти, вытащить из этого Ада, в который она попала из-за него.

И сейчас, стоя на ступеньках, ведущих в ту комнату, Джонс замер, почувствовав, как в животе все скрутило. Он помнил звуки выстрелов, крики, кровь на полу, мерзкий запах, злость, пульсирующую в его голосе, и ему стало нехорошо, и он вцепился рукой в дверную раму, стиснув челюсти.

Киллиан последний раз боялся, когда был еще ребенком, и больше не желал испытывать чего-то подобного, особенно по отношению к другим людям, но тогда он испугался, испугался, что все будет напрасно и он опоздает. Но тогда все обошлось, а сейчас… Она снова в опасности, в опасности из-за него. Скрипнув зубами, он спустился вниз, оглядев комнату, скользя взглядом по стенам, полу и потолку, не особо понимая, что именно он ищет. Зачем он вообще пришел сюда? Он ведь не ждал, что его тут будет ждать заказчик или записка от него с услужливым сообщением его имени и местонахождения, это ведь глупо. Он пошел сюда ради нее, ради Эммы, потому что он знал, что ее потянет сюда, но сама она не спустится.

Пройдя по грязному полу, он поморщился от мерзкого запаха, поджав губы, и тряхнул головой, не позволяя воспоминаниям захватить его. Те месяцы, когда он должен был работать в таких местах, до сих пор не давали ему покоя, заставляя ненавидеть себя еще сильнее. И хотя после того, как он вернулся к нормальной жизни, каждой женщине он отправил анонимно деньги, он понимал, что это ничего не изменит.

Сбоку, в углу, стояли несколько потертых, старых стульев, которые громоздились друг на друге весьма неустойчивой конструкцией, явно рискуя упасть от малейшего прикосновения. Подойдя ближе, Киллиан увидел потертые спинки, ржавые испещренные трещинами и царапинами железные прутья и поджал губы, поняв, что именно к таким стульями привязывали девушек. Он сделал шаг в сторону и пошатнулся, почувствовав, как гнилой пол прогнулся под ногами и заскрипел. Конструкция покачнулась, и верхний стул упал с грохотом, заставив мужчину отскочить к стене. Пару секунд он стоял на месте, глядя на стулья, стараясь понять, собираются они падать или нет, но тут откуда-то сверху послышался шум, и он, резко развернувшись, достал пистолет. Но в дверном проеме появилась бледная Эмма, которая сжимала в трясущихся руках пистолет.

— Тьфу, Свон! — выругался он, убрав оружие, и скрипнул зубами. — Я думал…

— Ты в порядке… — просипела она, замерев на месте, и прижалась спиной к стене, прикрыв глаза, — я слышала шум и решила… Я думала…

— Дурочка… — протянул он, закрыв лицо рукой, и устало провел ею по подбородку, поджав губы, — я ведь мог… Черт возьми.

— Ну извини, — скривилась она с болью в голосе, опустив глаза, — я… я пойду наверх… Не буду мешать… — девушка развернулась, но Джонс, шагнув вперед, стащил ее с лестницы, повернув к себе.

— Какая же ты иногда идиотка, Свон, — выдавил он, сглотнув. — Я мог тебя пристрелить, блин. Ты так вломилась.

— Ну прости, — фыркнула она, оттолкнув его, с вызовом глядя в его глаза, — я испугалась, что здесь тебя ждет засада, что…

— Ты испугалась за меня? — Киллиан застыл, округлив глаза, и тряхнул головой, устремив взгляд в пустоту. — Уму не постижимо…

— Испугалась, и что? — отозвалась Эмма, отведя глаза, и сложила руки на груди. — Тут сложно не испугаться, знаешь ли. Еще и с моим напряжением… Что ты улыбаешься? — процедила она, заметив его легкую улыбку. — Идиот.

— Просто стараюсь переварить, что ты заботишься обо мне, хотя я этого откровенно не заслуживаю. Это нелогично, но мне нравится.

— Как же ты меня бесишь, Джонс, — процедила она, напряженно сглотнув, — то отталкиваешь и издеваешься, обещая перекрыть все общение, а то начинаешь флиртовать, как раньше. Ты уже определись, черт возьми.

— Это не я перекрыл все, что было, — он пожал плечами. — Ты ведь помнишь наш первый раз, да и все последующие. Когда ты отбросила все свои сопротивления и отдалась мне полностью, — он поднял руку и коснулся ее щеки. — Зачем снова возвращаться к этой борьбе, если ты уже признала однажды, что тебе хорошо со мной?

— Было время, когда я ничего не хотела, лишь бы быть для тебя кем-то важным, — прошептала она, кусая губы, — но потом все сломалось, не по моей вине. И я отказалась. Хотя я прекрасно знала, да и сейчас знаю, что ты чувствуешь то же, что и я, — мужчина не ответил, и она изумленно выгнула бровь, — что, даже не будешь отнекиваться и язвить? Что произошло в Вегасе, Киллиан?

— Это трудно объяснить, — он пожал плечами, — просто в какой-то момент что-то щелкнуло, когда я вспомнил, как ты отшила меня, и все немного поменялось. Да и сейчас меняется. И, к сожалению, прежним все уже никогда не будет.

— Мне стоит бояться? — прошептала Свон, напряженно дернув плечами.

— Ты не боялась меня, когда узнала, что я убиваю людей. Разве сейчас я дал тебе причину бояться меня?

— Ты всегда пугал меня, — отозвалась она нерешительно, — тем, что ты слишком сложный, до дна просто невозможно достать, как бы я не пыталась, а людям свойственно бояться неизведанного.

— Но в то же время оно манит, не правда ли? — усмехнулся Киллиан, наклонив голову набок, изучая ее бледное лицо.

— Не понимаю я тебя, Джонс, — протянула она, покачав головой, — зачем ты цепляешься ко мне, если у тебя есть возможность иметь любую девушку? К тому же что я по сравнению с твоими дорогими шлюхами? Хоть на семерку по десятибалльной шкале тяну или еще ниже?

— Двенадцать, — ответил он, пожав плечами. — Пошли, нечего здесь стоять, — добавил он и вышел из комнаты, поднявшись по лестнице.

Они вышли на улицу, не до конца осознавая реальность после случившегося разговора, не в силах посмотреть друг на друга. Слепящее солнце не казалось теплым, неприятный ветер с воды был гораздо ощутимее, чем солнечные лучи. И когда неожиданно раздался телефонный звонок, оба вздрогнули от неожиданности.

— Да? — Эмма прижала мобильный к уху. — Свободна. Рядом. Как ты сказал? Поняла. Отправляй адрес, съездим. Не думаю, что подмога понадобится, но будьте на связи. Да, скажи сам Буту, мне на ходу неудобно будет. Спасибо, увидимся, — отключившись, она посмотрела на Киллиана, который перевел на нее равнодушный взор.

— Нил?

— Он.

— Понятно все, — он кивнул на машину, — поехали, по дороге скажешь, кто там опять порядок нарушил.

— Пожалуйста, мадам Эльза, — Эмма устало потерла виски, — нам нужна информация об Эми Бланшер, которая была у Вас три дня назад. Возможно, это поможет нам определить, почему она покончила с собой. Помогите, пожалуйста, следствию. Мы нашли ее предсмертную записку, в которой она говорит, что делает это сама по своим причинам, но ее родители не верят. Нам нужно разобраться в ее смерти, потому что она была еще ребенком, ей только семнадцать. А мы узнали, что она приходила к Вам на сеанс. Что она Вам сказала? Что Вы ей говорили? Пожалуйста, нам нужна Ваша помощь, мадам Эльза.

— Иначе мы посадим Вас за шарлатанство, — усмехнулся Киллиан, оглядывая магические приспособления на столе перед женщиной в расшитом узорами халате.

— Джонс! — одернула его блондинка, цокнув языком, и недовольно закатила глаза, уткнувшись лицом в все еще чистый блокнот, который она мяла в руках уже десять минут. Мужчина только пожал плечами, надменно фыркнув, и скользнул взглядом по блестящим побрякушкам под потолком и дорогим коврам.

— А Вы зря не верите в мои силы, молодой человек, — протянула та, подняв на него мутные глаза непонятного цвета, — нельзя недооценивать людей. Это чревато последствиями. А Вы, я так думаю, еще больших проблем не хотите.