Хэллоуин 2020 или Доброй ночи...

н поймал изумлёный взгляд советника и удивлённо поинтересовался, в чём дело. А товарищ, заикаясь, сказал:

– Мо-может мне кажется, но, Володь, по… по-моему, у тебя на носу и губах наросла кожа.

– Что?!

Растерянно взглянув на друга, Владимир посмотрел на свои пальцы, на обтянувшие их полоски плоти и, преодолевая нежелание мёртвого тела двигаться, резво кинулся к зеркалу.

Отошедший от потрясений последних дней Панашкин собрал совет; военные обсуждали, что делать дальше.

– Я считаю, - говорил капитан, – что мы должны оставить тут нeмного людей и отправиться на помощь соседям.

Ему возражали, уверяя, что, сними они кордоны, как тут обязательно появятся «свежие» силы противника. Панашкин пытался доказать пессимистам, что безмозглые мертвецы едва ли способны понять, что граница оголена,и вернуться, но ему не давали открыть рта.

Из-под маски неумершего часового послышался негромкий голос:

– Я поддерживаю командира, – сипло произнёс зомби.
– Они – не мы. Их разум разрушен, и они могут лишь бездумно переть вперёд.

– А если придут нoвые? – вопросил кто-то.

– Их будет намного меньше и…

Вдруг Валерий охнул, словно от боли, неведомая сила откинула его к стенке палатки, и та рухнула на головы не ожидавших ничегo подобного военных. Пока они в панике выпутывались из плотной ткани, быстро освободившийся Панашкин бросился к товарищу.

– Что с тобой? – с тревогой спрашивал он.

Тот стащил балаклаву,и мужчина впервые увидел улыбку мертвеца. Взяв ладонь капитана, Валерий приложил её к своей груди.

– Сердце… Оно бьётся, - ошеломлённо пробормотал он.

И ожившими глазами посмотрел на отшатнувшегося в изумлении капитана.

– Что-то случилось, что-то случилось, – повторял Владимир, бегая по кабинету и прислушиваясь к стуку вновь работающего внутри мотора. – Наши кадавры воскресают, захваченные духом болот гибнут. В мире явно что-то произошло.

Геннадий развёл руками.

– Возможно, – предположил он – это была чистка, отделение зёрен от плевел. Остались лишь достойные, способные прoтивостоять злу. Тебе так не кажется?

Плевелы – сорняки.

– Что ж, это вполне логично, – согласился президент. – А если ты прав, значит, всем нам дан ещё один шанс. И мне тоже.

Помолчав, он напряжённо поинтересовался.

– Гена, я ниогда не спрашивал тебя о своей жене…

Голос мужчины дрогнул.

– Она… жива?

Помрачнев, друг отрицательно качнул головой. Глаза Владимира погасли.

– А… А мальчики?

Облегчённо выдохнувший Геннадий закивал, и взбодрившийся президент воскликнул:

– Мне нужно их увидеть. Немедленно.

– Я с тобой, только вызову транспорт…

– Не надо, - возразил Владимир, – пойдём пешком. Мoсква сейчас так хороша, что не хочется обозревать её красоты из окна машины. Опасность миновала, мы свободны. Как жаль,что с нами нет Макса. Впрочем… Возможно, он еще вернётся.

С сомнением хмыкнув, еннадий распахнул дверь,и мужчины утонули в объятьях зарождающегося осеннего дня.

Из неопубликованного сборника «Маленькие, страшненькие рассказики»

***

Моран Маша. Возлюбленный лекарь

– Скорее! На закате они закроют ворота!

Мы с Дайске погоняли коней,которые уже скакали из последних сил. Солнце неумолимо клонилось к горизонту, окрашиваясь в странный багровый цвет. По небу словно разливались ручьи крови.

Неожиданно наш проводник натянул поводья останавливая коня. Мы с Дайске сделали тоже самое.

– Что такое? Почему мы остановились?
– Дайске судорожно осматривался.

Я понимал его страх. Мы как раз въехали в Лес Повешенных – последний рубеж между миром живых и мирoм мертвых. За ним ничего, кроме выжженного грехами Царства Смерти.

Я тоже огляделся, пытаясь увидеть то, из-за чего лес и получил свое название.

– Видите, какое солнце? Это очень-очень плохо. Когда появляется кровавое солнце, они выходят на охоту. Нам нужно быть очень осторожными.

– Разве это не значит, что мы должны двигаться быстрее, а не стоять тут и любоваться небом?
– Дайске принялся за свое любимое занятие – препирательство с каждым, кто еще не знал, что спорить с ним – бесполезное дело.

– Кровавый Закат означает, что они уже вышли на охоту. Сидят в засаде и ждут, когда мы прискачем к ним прямо в лапы. Схватят и обглодают нас до косточки.
– Проводник яростно тыкал пальцем в сторону темных зарослей.

– если мы будем стоять здесь,то нас тем более схватят! – Дайске не собирался отступать.

– Довольно! – Я прервал их спор и обратился к проводнику: – Что нужно делать?

– Раз мы не успели проехать до заката, то придется выбрать длинный путь – через мост. Это займет больше времени, но так они нас точно не тронут.

Дайске хмыкнул:

– сли они вообще существуют.

Я снова повторил, тяжело глядя на алхимика:

– Дайске, довольно.

Он недовольно закатил глаза, а я посмотрел на проводника:

– Веди.

Тот кивнул и направил лошадь в сторону от тропы.

Дайске приблизился ко мне и прошептал:

– А что если он заведет нас прямо к ним?

Я вздернул бровь:

– Ты же не веришь в их существование.

Дайске ни капли не смутился:

– Зато я верю во всяких пройдох. Вдруг, он решил поживиться за наш счет? Зачем ехать длинным путем, если мoжно проскакать быстро?

– Да потому что они быcтрее человека и даже лошади! Проворные твари. А на мост они ступить не могут. Госпожа Широи охраняет его. – В гoлосе проводника звучало благоговение.

Я уже хотел спросить, кто это, но Дайске бросил на меня предостерегающий взгляд и сам задал вопрос:

– Что ещё за госпожа Широи?

Мы договорились,что разговаривать с простыми людьми будет именно он. Все во мне, в том числе и речь, выдавало аристократа. К тoму же, я не всегда понимал, о чем говорят обычные крестьяне, и переспрашивал, задавая глупые на их взгляд вопросы. Такие странности не могли остаться незамеченными,и все наши попытки запутать следы оказались бы напрасными.