Хельмут Ньютон. Автобиография (пер. К. Савельев)
Шрифт:
Эрих фон Штрогейм, 1978 Эрих фон Штрогейм всегда был одним из моих героев. Вдохновленный его ролью немецкого коменданта в фильме Ренуара «Великая иллюзия» и игрой в пьесе Дюрренматта «Визит старой дамы», я приступил к созданию новой серии фотографий, изображавшей женщин в гипсе, хирургических корсетах и шейных фиксаторах. Это было в 1978 году.
«Седло I», 1976 г.
Сен-Тропе, 1978 Как и в последние пятнадцать лет, мы с Джун проводим начало лета в нашем доме в Рамателле. На этот раз я прямо здесь буду заниматься созданием фоторепортажа о готовой одежде для журнала Stern. Мне сказали, что вся одежда будет черной и очень роскошной – элегантные вечерние платья и платья для коктейлей. В течение многих лет я наблюдал за толпами отдыхающих на пляжах Сен-Тропе. Для
Cерия фотографий, навеянная Эрихом фон Штрогеймом в роли немецкого коменданта в фильме «Великая иллюзия»
Париж, 1978
Я стою на мосту Александра III. Сейчас пять часов вечера, но уже совсем темно, очень холодно и моросит дождь. Время для съемок коллекции высокой моды. Вот уже двадцать четыре года я фотографирую тонкие ткани и воздушные платья в совершенно невозможной обстановке. Я знаю, что всегда могу снимать это в студии, но когда вижу там белый бумажный фон, то захожу в тупик и не знаю, что придумать. На этот раз я решил сделать фотографии для французского Vogue на манекенах: у меня не поднимается рука вытаскивать живых моделей на улицу в такую погоду. Тем более я не стал бы заставлять девушку стоять на перилах моста в рискованном положении на пронизывающем ветру. Мы все жмемся друг к другу в съемочном фургоне и ждем, пока ветер немного утихнет.
Фотография для журнала Stern, Сен-Тропе
Мы начинаем одевать манекены. Это работа для специалистов. У меня есть настоящая волшебница из Au Printemps, которая умеет придавать манекенам замечательные живые позы с помощью картона и скатанных газет. Одна из главных задач состоит в том, чтобы манекены выглядели как можно более реальными.
Игра с манекенами необыкновенно увлекательна. Каждый из них обладает собственной личностью. Я часто даю им имена. Вот эта очень эротична, с покорным выражением лица. Я называю ее Жоржеттой, на фотографиях она всегда выходит замечательно. Другую зовут La Conne, что значит «идиотка». Как бы я ее ни поворачивал, у нее всегда необыкновенно тупой вид. С ней ничего нельзя поделать, поэтому я решаю избавиться от нее. К счастью, у меня в запасе есть пять других красавиц, а также десять разных пар рук и ног, сложенных в фургоне.
Одну из них наконец одевают. Мы ставим ее на перила моста, привязываем веревками и проволокой, чтобы она не упала в Сену, если ветер снова усилится. Веревки должны быть незаметными. Это цветные фотографии, и ретушировать их будет слишком дорого. Кроме того, во время съемок модной коллекции нет времени для таких трюков: макет журнала должен быть в типографии уже через три дня. Чрезвычайно трудно работать с этими манекенами, и я клянусь больше никогда не делать этого.
На мосту Александра III в Париже, 1978 г.
Моя обнаженная модель, прикованная к парижской железной ограде, – на самом деле шестифутовый манекен
Разумеется, полгода спустя я все забыл и поддался новым соблазнам. На этот раз поступила коллекция манекенов, которую я видел в каталоге Адели Рутштейн, лондонского поставщика магазинного реквизита. Куклы были не изможденными девицами, какие являются излюбленной продукцией большинства изготовителей, а массивными шестифутовыми бабищами с большой грудью и широкими бедрами. Спустя короткое время я нахожу тему для серии снимков с этими манекенами: обнаженные,
они будут прикованы цепями к уличным фонарям и красивым железным оградам с видами Парижа на заднем плане. Съемки будут проводиться ночью, на цветную пленку. Кроме того, у Джун есть замечательная идея: парикмахер наклеит им волосы на лобке и под мышками. Париж, 1979 Эта идея вертелась у меня в голове в течение некоторого времени: фотографировать пары, где мужчину будет изображать женщина, наряженная мужчиной. Иллюзия должна быть совершенной, чтобы вводить зрителя в заблуждение. Такая двусмысленность пленяла меня, поэтому я поделился своей идеей с Каржере, главным художником французского Vogue, и она ему понравилась.Женщины, переодетые мужчинами. Париж, 1979 г.
И вот мы в холле отеля George V. Женщины-мужчины выглядят великолепно, талии их элегантных костюмов затянуты так туго, что они едва могут дышать, короткие волосы напомажены, и единственной истинно женской особенностью, которую можно разглядеть, являются изящные руки. Я, делая фотографии, получаю огромное удовольствие, но его никто не разделяет. На второй день, по мере продолжения съемок, девушки выглядят все более недовольными: им не нравятся роли, которые они играют. В конце концов они говорят: «Сегодня вечером мы наденем свои лучшие платья, как следует накрасимся и отправимся танцевать с парнями!» Берлин, 1979
Я получил отличное задание: сделать серию модных снимков в моих родных местах для недавно возрожденного немецкого Vogue. Немецкого издания журнала не было с двадцатых годов, да и тогда оно существовало недолго.
Меня поселили в пансионе Dorian на боковой улице, в двух шагах от Курфюрстендамм. Предполагалось, что я остановлюсь либо в Kempinski, либо в Schlosshotel Gehrus в Грюнвальде – в роскошных берлинских гостиницах, которые мне так нравятся, – но на этот раз я счел более уместным удовлетвориться настоящим берлинским пансионом наподобие того, который был увековечен Кристофером Ишервудом. Пансион Dorian – совершенно особенное место. При нацистах там находился знаменитый бордель, часто посещаемый партийными бонзами: уютный, старомодный, с шелковыми абажурами и большими картинами, написанными масляными красками. Я снял комнату на первом этаже, справа от входа. Большинство постояльцев работают в разных театрах.
Берлин, 1979 г.
Магазин нижнего белья на Нюрнбергерштрассе
Пока я гостил здесь, выяснились кое-какие интересные подробности. Пансионом управляет дочь умершего хозяина. Ей шестьдесят пять лет, она мила, эксцентрична и обладает тем особенным берлинским чувством юмора, которое я люблю. Одна из моих берлинских знакомых, которую я время от времени приглашаю отобедать вместе, работает «девушкой по вызову». Она рассказала мне, что некоторые из старых клиентов Китти приходят в ее пансион для встреч с юными девушками. Одна комната зарезервирована специально для таких случаев. По пути в ванную я вижу открытую дверь. Я заглядываю внутрь: комната гораздо просторнее моей, мебель уютнее, и все обтянуто шелком. Точно, это та самая комната. В выходные дни я внимательно наблюдаю за посетителями и действительно вижу, как приходят и уходят хорошо одетые мужчины в возрасте за шестьдесят, которые выглядят так, словно вышли из фильма о нацистах.
Перед отъездом из Парижа в Берлин я предавался мучительным раздумьям о том, как лучше сделать эту серию фотографий. Я спросил редактора, можно ли будет снимать только немецкие фасоны и сделать акцент на нижнем белье. Мне казалось, что не имеет смысла фотографировать французскую одежду в Берлине. Наконец у Джун появилась отличная мысль: почему бы не проводить съемку в тех местах, где я часто бывал мальчишкой, когда жил там? В самолете я составил список, а по прибытии в Берлин взял такси и совершил объезд по памятным местам. К моему удивлению, многие из них совершенно не изменились с двадцатых – тридцатых годов.
Магазин нижнего белья на Нюрнбергерштрассе сегодня кажется нереальным. Сцены с девушками в нижнем белье на берегах озер напомнили мне о былых днях, когда мы ходили на озеро плавать и сбрасывали одежду на берегу. Я как будто заглянул в прошлое. Мне повезло с освещенностью: над городом каждый день нависали большие черные тучи, придававшие сценам особую мрачность и напряженность. Я называю это «черным светом».
«Большие обнаженные фигуры», 1980 В 1980 году я начал снимать две тематические фотосерии. «Большие обнаженные фигуры» началась в 1980 году и была навеяна полицейскими фотографиями захваченных немецких террористов из «Красных бригад». С перерывами я сделал двадцать один снимок из этой серии до 1993 года. Также в 1980 году я начал серию «Одетые и обнаженные», которую забросил в 1990 году, поскольку технически она была слишком сложной для продолжения.