Хемлок Гроув

***

Она спросила, имеет ли этот рисунок какое-то значение. Человек за стойкой по- жал плечами. Он облизал палец и перевернул страницу журнала.

За ее спиной раздался звук шагов, доносящийся со стороны лифтов, и она обер- нулась, увидеть мужчину, выглядевшего не старше сорока, хотя был старше на десять лет. Его черные волосы уже содержали седину, что отражало его настоящий возраст, а на лице лежала печать полиэтнической смеси. Необычайно плотная мускулатура про- глядывалась через его костюм. Он протянул руку. Его руки были маленькие, по сравне- нию с его размерами, и почти по-женски слабыми, без мозолей, что любопытно, свой- ственных всем культуристам.

Доктор Йоханн Прайс, – представился он и чувствовалась чрезмерная гладкость в нем, а его улыбка тут же напомнила ей растекающуюся радугу в луже нефти.

Доктор Клементина Чоссер – ответила она.

Служащий за стойкой, пивший диетическую Колу, неожиданно подавился и вы- плюнул ее обратно в бутылку. Они взглянули на него. Он, ткнув в свой таблоид:

Он женился на этой шлюхе!

Прайс спросил Чоссер, не возражает ли она провести разговор за ланчем. Чоссер ответила, что не против, и Прайс проводил ее наружу, за здание. На пе-

редней лужайке, был огороженный закуток, окруженный аккуратно ухоженным садом камней, завивающийся спиралью, как раковина улитки. Она проследовала за ним к белому фургону на стоянке, с тем же символом омеги на двери.

Иероглиф, он для красоты, – ответил Прайс, предупредив на долю секунды заданный ею вопрос. – Адаптированный из кодекса самураев: неважно насколько долог путь, он

должен осуществляться шаг за шагом, как ползущий червь.

Она взглянула снова и увидела, что это было буквальной визуализацией описы- ваемого процесса:

***

Он вынул связку ключей и, нажав кнопку, открыл фургон.

По правде говоря, этот перерыв на ланч, самое большее из отдыха, который я получу на этой неделе, – сказал он.

Она посмотрела на Белую Башню.

Это не сводит вас немного с ума?

Имя Ноа Дреснер вам о чем-нибудь говорит?

Не говорило.

Он был архитектором института, который стал работой всей его жизни. Дреснер был сродни Ахаву сакральной геометрии: последовательность Фибоначчи, геомагнитные выравнивания, все эти фокусы-покусы. Его целью было выстроить свое наследие, гра- ничащим с осью мира: соединительной точкой между землей и небом. По завершении своего детища, он хотел подняться на лифте на высший уровень, но ему это не удалось

умер на пятом этаже от кровоизлияния в мозг.

Чоссер догадывалась, что это не совсем ответ на ее вопрос.

Прайс постукивал по боку фургона своим кулаком. Шаг за Шагом.

Они переместились в первоклассный азиатский ресторан рядом с торговым цен-

тром.

Говорят их суши шеф очень хорош, – сказал Прайс, садясь. – Сам не знаю. Если вы скажете, что соус тартар поверх пенопласта – объедение, скорее всего, я вам поверю. Для меня это все лишь глюкоза. Кстати, я не азиат.

Вы германо-бразилец, – сказала Чоссер. – Родились на три месяца преждевременно, но после высвобождения или же побега из вашего собственного инкубатора, вам было диагностировано состояние миотонической гипертрофии. Суперсила, если простым языком. И у вас аллергия на арахис.

Вы читали воскресный «Times», – ответил Прайс, ссылаясь на статью в Нью- Йоркском журнале «Times» прошлой зимой, озаглавленную «Человек и Сверхчеловек» темой которой был он сам, некоего рода кремовая прослойка между коржами торта, сфокусированная на сенсационных аспектах его биографии, которым он порой под- чинялся, чтобы прятаться на виду, отвлекать внимание от возникающих проявлений необычайной чувствительности.

На самом деле, у меня нескрываемо сильная привязанность к кроссвордам, – сказала она. Но, давайте продолжим.

Его рот улыбнулся раньше глаз.

Вы будете записывать наш разговор? – спросил он.

– Я не собиралась, доктор Прайс.

Йоханн. И чтобы вы знали, я собираюсь. Что, кстати говоря, я делал все это время. Просто чтобы вы знали. Вы понимаете.

Она не отреагировала.

Так, чем вы на самом деле занимаетесь, Йоханн?

Притворяетесь, что не знаете?

Мы незнакомцы в поезде.

Он улыбнулся неожиданно начавшейся посреди рабочего дня игре.

Я директор Института Биомедицинских Технологий Годфри.

Вау, Нелли, это так «неожиданно». Чем конкретно вы там занимаетесь?

Многим. Проектирование диагностического оборудования, протезов, искусственных органов и так далее, возглавляем авангард фармацевтических исследований, генетиче- ских манипуляций, и современной нанотехнологии. Мы близки к выпуску серии био- синтетических масок для жертв ожогов, способных передавать выражение лица нося- щего, по принципу зеркала.

Это мне объясняли у вас в приемной?

Сначала он был сконфужен, пока не понял, что это ее очередная попытка пошу- тить, и снова постарался показаться понимающим суть сарказма.

Нет, мы не несем ответственности за слова Цезаря. На самом деле, если хотите ком- мерческую тайну, весь ненаучный персонал, нанимается в основном на основе снижен- ного чувства природного любопытства.

Не хотите, чтобы кто-то задавал вопросы?

Определенно, не хотим.

Какими видами генетических экспериментов вы занимаетесь?

В принципе, генной терапией, – ответил он. – Джей Ар Годфри предвидел, и правиль- но, что в то время как пластичность материальных свойств было определением важ- нейших достояний девятнадцатого века, пластичность самой жизни то, что определяет двадцать первый. Таким образом, его мандатом стало, что его имя должно ассоцииро- ваться с тем, что теперь лечит спины, которые раньше оно же и ломало, что соответ- ствует и моим собственным убеждениям. Я не могу, на самом деле, обсуждать многое из этого, но, скорее всего, вам, по долгу службы, станет любопытно лечение стеноза у взрослых собак.

Вы проводите тесты на животных?

Я уважаю ваше усердное любопытство, но мне, правда, нужно на это отвечать?

Как именно вы получили эту работу?

Получил, поскольку в моей рабочей сфере нет никого соответствующего уровня.

Но ваша собственная зона специализации является очень спорной, – сказала она. – Экзобиология, высоко обсуждаемая сфера урегулирования возможных неземных си- стем жизни. Если честно, я испытала трудности с предпосылками, после вашей первой публикации и других бумаг. Я не нашла нехватки… интерпретаций, так что, не могли бы вы просветить меня?