Хемлок Гроув

Мне нужно знать? – спросила она.

Нет, – ответил Питер. Она выпрямилась.

Посмотри на меня и скажи мне, почему это лучше, чем убежать.

Питер вздохнул.

Сейчас это все равно, что выбирать между быть выебанным в рот или в задницу, – по- яснил он.

Она неопределенно кивнула, взяла банку и открутила крышку. Роман и Питер прикрыли свои носы. Она подошла к окну, где на подоконнике стоял папоротник, опу- стила свои пальцы в сырую землю, и после непродолжительного копошения вынула червя, худого, но вдвое длиннее фасоли.

Привет, красавчик, – сказала она. Она вернулась обратно и пометила червя в банку, закрутив на ней крышку.

Как долго? – поинтересовался Питер.

Через ночь, в лучшем случае, – ответила она, и направилась на кухню помыть руки. Роман пристально следил за удалением ее шорт к раковине.

Мне кажется моей Манипуре, нужно немного любви, – произнес Роман.

Питер ударил его в плечо.

***

Доктор Прайс стоял и смотрел из окна в своем офисе. Свет был затенен соседни- ми холмами и призрак его отражения, словно висел над ними.

Он снова оказался перед лицом многолетней загадки Американского эксперимента двоеточие, – сказал он, привычно симулируя диктовку своей биографии, чем он зани- мался в свободное время и с которой не собирался ни с кем делиться. – Единственным следствием доморощенной философии стали запятая конечно запятая прагматизм и трансцендентализм запятая и чем выше первый почитал последнего запятая тем боль- ше тот попадал в кабалу точка. Эта дилемма полностью воплощена в знакомстве ранее

этим днем запятая о котором она не переставал думать точка. Не то чтобы эта женщина представляла серьезную угрозу тире скорее дело было в том запятая насколько невеже- ственна она была в ставках в этой игре тире но камешек остался в ботинке запятая од- нако запятая эллипсы человеческих отношений слишком двойственны над тем запятая что она найдет запятая когда ее вопросы неизбежно приведут ее к дому Годфри точка.

Он заметил отраженный блик на экране своего компьютера и повернулся к столу, прочитать сообщение. Его пальца барабанили по столешнице.

Естественно абсурдно запятая что оба вторжения в один день могут быть совпаде- нием запятая, – сказал он, – но это было ожидаемо с тех пор запятая как началась эта фаза проекта запятая в которой дамба может прорвать непредвиденным способом запятая и запятая будьте уверены запятая для этого его палец всегда лежит на кнопке в готовности точка.

Он нажал на кнопку интеркома и попросил своего ассистента проинформировать доктора Годфри, что он будет здесь всю ночь. Через сорок пять минут он принял второ- го посетителя сегодняшнего дня.

Норман, давно не виделись, – сказал он. – Поздравляю. Как оно?

Доктор Годфри проигнорировал протянутую ему руку.

Что такое Уроборос? – спросил он.

Я могу предложить тебе выпить? – сказал Прайс. – Бренди? Диетический «Доктор Пеппер»?

Йоханн, – требовательно надавил Годфри.

Прайс изучил своего начальника. Мужчина никогда не выглядел хуже за два десятилетия их знакомства. Его отношения с младшим братом Джей Ар всегда носили состязательны характер, он был именно тем, кто с самого начала был против назначе- ния Прайса на эту должность из-за моральных аспектов (его позиция заключалась в том, что руководить должен человек более подходящий с моральной точки зрения), и после инцидента с Шелли, он рассматривал его, по меньшей мере, как научного пре- ступника, суда над которым так долго может жаждать Гаагский суд. Однако, антаго- нист стоящий перед ним был меньше львом имперского лицемерия, чем бумага пропу- щенная через размельчитель и склеенная скотчем вновь. Прайсу было грустно видеть его таким. Именно поэтому он ненавидел политические сложности своего положения; оставшись один в своей башне, он не имел душевных сил, которые мог бы расходовать на такие ненужные и ошибочные чувства, как эмпатия.

Уроборос, – начал он, – это проект, над которым мы работаем, он не очень значимый. Гадюки обладают органами чувств, терморецепторами – способностью видеть тепло

позволяющими им видеть в темноте, которые мы изучаем касательно применения к глазу, чтобы победить слепоту. Боже, Норман, взгляни на себя. Я налью тебе бренди.

Почему, – произнес доктор Годфри, – бездомный человек, что у меня под присмотром говорит о гадюках?

Прайс вынул бутылку с бренди из бара и наполнил стакан. Годфри не отказался.

Это случайно не Френсис Пульман, не так ли? – спросил Прайс.

Годфри не ответил.

Мистер Пульман был добровольцем в нашем эксперименте.

Добровольцем?

Да. Мы тайно вербовали добровольцев для некоторых исследований. Это не незакон- но, а просто не рекламируемо. Ты, конечно, вправе проверить это в наших записях, как

член правления. Это конкретное исследование включало снотворное, разрабатываемое нами, с полной эффективностью барбитуратов, но без побочных эффектов. Нам еще следует его доработать, в некоторых случаях оно выступало как галлюциноген. Вскоре, конечно, стало очевидно, что мистер Пульман, хоть и обладает чистой историей болез- ни, тем не менее, страдает от не диагностированного случая ПТСР. Но, мы не психиа- тры. В любом случае, касательно мистера Пульмана препараты… противопоказаны, и мы исключили его из исследования. И дали более чем адекватную компенсацию, могу добавить. Но мы не можем быть уверены, что уже попало в его вены.

Годфри кивнул и посмотрел на Прайса обвинительно.

Этого не достаточно. Почему оба, он и моя племянница, ссылаются на паранормаль- ную сущность и зовут ее Драконом?

Если угодно, – сказал Прайс, – я покажу.

Рациональность

Прайс и Годфри стояли перед длинной змеей в Китайском стиле. Ее тело было огненно красным и оранжевым и у нее были белые брови и усы. На ее туловище была эмблема спортивной команды, в когтистых лапах палочки для еды, которыми в свою очередь она держала собственный хвост. Ее челюсти были открыты для первого укуса, а один глаз закрыт, подмигивая. Фреска покрывала двойные двери Лаборатории Герпе- тологии, и под ней была цитата:

«Я не знаю, как он мчится, верхом на ветре и как взмывает в небо. Сегодня я видел дракона» – Конфуций.

Лаборатория Сна в эту сторону, – сказал Прайс, указывая дальше по коридору. – Так- же, иногда, я привожу сюда Шелли, для обследования ее здоровья.

Он повернулся обратно к дракону и улыбнулся, словно родитель, гордый рисун- ком ребенка.

Я поощряю маленькие прихоти, как эта. Это способствует сплочению группы. И в свете того, что мы делаем, напоминает, что мы все еще люди. Заглянем?

Он шагнул вперед, двери раздвинулись. Он пропустил Годфри вперед. На пер- вый взгляд она не очень отличалась от других лабораторий в Башне, кроме десятков и десятков прозрачных пластиковых контейнеров содержащих нечто, на первый взгляд похожее на темные, гибкие трубы. Но затем: глаза. Прайс подошел к технику, сидяще- му у монитора, и похлопал по плечу.

Что скажешь? – спросил Прайс.

Кое-какие интересные расхождения между Цейлонской Куфией и Каменистым Щито- мордником. Ой, подождите, нет. Тут десятичное число.