Хемлок Гроув

Годфри удивился вопросу. Но почему? Парень делит с ним кровь и имя; почему должно быть удивительно, что отпрыск двух ближайших людей в жизни Годфри, тоже является человеком? Он не знал как ответить и заметил, что испытывает замешатель- ство: в данный момент он не был ни отцом, ни доктором, ни даже любимым дядей и, фактически, не имел никакой ясной роли или ожиданий.

Ты не знаешь, от кого залетела моя дочь? – спросил он.

Нет, – ответил Роман. – Если бы знал, сейчас он уже был бы на дне реки.

Это так поразило Годфри, что он понял, как пропустил момент, когда его моло- дой племянник стал таким заботливым молодым человеком. Роман, как воспитанный одной лишь матерью ребенок, жаждал одобрения старшего, и старался подумать о чем- то полезном, что можно добавить.

Если узнаю больше, чем ты, то скажу, – произнес Роман. – Если это то, о чем ты про-

сишь. Но, все, что я могу сказать: кажется, она… счастлива. Не знаю хорошо это или плохо.

Они проехали мимо открытого канализационного люка, мужчины в касках вытя- гивали из его темноты что-то тяжелое, напряженно таща опущенную в его чрево верев- ку.

Как и я, – ответил Годфри.

***

Лета сообщила Питеру, что он как раз вовремя, чтобы сопроводить ее за покуп- кой замороженного йогурта. Они пошли в «Твист» и она поведала ему вторую часть информации, выведанной у отца.

Итак, тетя Оливия не самый обожаемый член семьи, но я немного узнала про нее.

До сих пор не уверена откуда она родом; думаю, Джей Ар влюбился в нее, увидев на сцене. То есть, он определенно влюбился. (Черт, не знаю сколько козлов надо принести в жертву, чтобы выглядеть как она, в ее-то возрасте…) Но когда она была пациент-

кой отца, мне казалось, что у нее были достаточно серьезные проблемы, до рождения Романа. Но в итоге рассудок потерял именно Джей Ар. Очевидно, он сделал несколько довольно диких обвинений на ее свет.

Питер взял соломинку и разгладил ее.

Например, какие?

Он не рассказал мне ничего конкретного, но должно быть это что-то очень сумасшед- шее; папа до сих пор очень этим расстроен. И, оказалось, есть предсмертная записка, она пришла с почтой… днем позже. Он никому ее не показывал. Я хотела спросить

его, что там говорится, но по его лицу поняла – пора менять тему.

Он вставил один конец соломинки в другой – получился овал.

Что именно вы ищете? – спросила она.

Он переломил овал в нескольких местах, превратив его в окно, через которое смотрел на нее.

Что будете делать если найдете? – спросила она.

Он откусил кусок пирога и задумчиво прожевал, делая вид, что у него есть ответ, и в нем слишком много ответственности, последствий и других штук, чтобы делиться им. На самом деле он не знал что сказать.

Неожиданно, она наклонилась вперед.

Ты знаешь их?

Он проследил за ее взглядом. Два близнеца тарантула в костюмах маленьких девочек, вьющихся возле Кристины, сидели за соседним столиком, и пялились на них.

О, они просто думают, что я оборотень, – сказал Питер.

Лета взглянула на их столик.

Кто хочет быть следующей?! – громко сказала она им.

Близняшки отвернулись и принялись тихо щебетать меж собой.

Люди отстой, – заявила Лета.

Люди просто люди – сказал Питер, наслаждаясь чувством быть одновременно оби- женным и великодушным.

Маленькие шлюшки, – произнесла Лета.

Питер улыбнулся; он получал особое удовольствие от вспышек женского сопер-

ничества.

Лета хотела стереть эту придурошную улыбку с его лица; она хотела обклеить ею свои стены, чтобы чувствовать ее, даже с закрытыми глазами.

Веселье, что может быть у девушки, без обнажения

Это было жутко. Окрашенные ими ранее волосы не только снова вернули свой белый цвет, но и их количество увеличилось вдвое.

Алекса нахмурилась.

Это раздражает, – сказала она.

Но это не твоя вина, – добавила Алиса, осуждающе глядя на Кристину.

Они помогали Кристине подготовиться к свиданию, поскольку решили между собой – Кристину даже не спрашивали – что нет ничего лучше, чтобы оправиться от травмы нахождения половины мертвой девушки, чем свидание с целым и живым пар- нем.

Тут ничего не поделаешь, – устало сообщила Алекса. – Ты уже придумала в чем пой- дешь?

Кристина показала им, во что собиралась нарядиться и получила сиюминутное и синхронное «нет».

Эти джинсы слишком… пугающие, – утешительно произнесла Алекса.

А рубашка больше в стиле церковного пикника, чем в стиле дикой богини секса, – заявила Алиса.

Я не уверена, что стиль дикой богини секса мне подходит, – сказала Кристина.

Но они ее проигнорировали; на самом деле они спросили ее исключительно из- за социальных норм общения – они принесли то, что она должна была надеть.

Мне нравятся эти джинсы, – сказала Кристина.

Конечно. Если ты собираешься выглядеть милой на чьей-то картине, – сказала Алиса.

Алекса положила на кровать футболку цвета розовой глазури с имитацией брызг на ней.

Я… я не могу это надеть, – произнесла Кристина.

Кристина, не будь сложной, – сказала Алекса.

Я не могу это надеть, – заявила Кристина.

Кристина, мы только… сука!

Алиса сильно ущипнула Алексу, зажав между пальцами кусочек кожи на локте, и взглядом указала на Кристину. На бледность на ее лице.

Ладно, – сказала Алекса. – Все хорошо, милая.

Они выбрали свитер кремового оттенка, который после небольшого обсуждения, оказался вполне сносным, как они решили, если первые полчаса она будет строить из себя стервозную сучку, а затем, объединив усилия, попытались втиснуть Кристину в выбранные ими джинсы. После они вернулись к ситуации с волосами. Процесс был чужд и таинственен для Кристины. Она не была посвящена в практический смысл странного и перевернутого с ног на голову предприятия Быть Девушкой, в котором, казалось бы, естественные вещи, например, обсуждение сибирских тигров о которых ты узнал по каналу «National Geographic» неожиданно являются странными, но абсо- лютно странные вещи касательно самого себя, например, раскрашивать свои веки ка-

рандашом, полностью нормальные, и не было конца впечатлению, что это все продукт дотошных усилий близнецов, которые они так легко и прекрасно производили, чтобы казаться женственными. Но это работало – они всегда были такими, такими красивы- ми.

В семь часов заехал Тайлер и повез ее на роликовый каток. Изначально Алиса объявила этот план глупым, и детским, но Алекса подумала о нем и заявила, что он открывает двери к держанию за руки, что с виду может и казаться детским и глупым, но внутри несет в себе музыку для размышлений о чем-то более серьезном. Кристина не стала вставлять, что она любит кататься на роликах.