Хенемет-Амон

Мулат все еще сомневался:

– Плата, говоришь, хорошая?

– Очень! Двадцать пять дебенов[6]!

– Сколько? – присвистнул Саргон.

– Серебром[7], – многозначительно добавил караванщик.

– Даже так? Похоже, этот вельможа невероятно богат. Или он хочет сделать своего сына писцом пер-А[8]?

– Да кто ж их там знает, богачей этих, – проворчал Саптах, вновь подтягивая спадающий схенти.

Несколько секунд мулат обдумывал предложение, но, в конце концов, желание получить щедрую награду взяло верх над осторожностью.

– Ну, хорошо. Серебро лишним не будет.

– Хвала богам, – с облегчением выдохнул Саптах, – спасибо, что выручил, дружище!

Саргон пристально глянул на торговца из-под полуопущенных век:

– А ты-то чего такой радостный? Тоже с этого что-то имеешь?

– А то! – довольно зарделся Саптах. – Это же я нашел, с кем отправить мальчика в путь!

– Мальчика? – оторопело переспросил мулат. – Ему сколько лет-то?

– А я разбираюсь что ли? Ну, на вид эдак десять.

Саргон нахмурился.

Увидев, как помрачнело лицо мулата, Саптах с тревогой поинтересовался:

– Что-то не так?

– Маловат для такого путешествия, – медленно произнес Саргон.

– Но… ты же, справишься, верно? – с надеждой в голосе спросил торговец.

– Я-то справлюсь, – угрюмо хмыкнул мулат, – а вот справится ли он?

– О, благодаря твоей помощи так точно! – с напускной уверенностью воскликнул Саптах.

Мулат шумно выдохнул через рот, издав подобие верблюжьего урчания. Минхотеп подозрительно покосился на хозяина.

Саптах вновь начал волноваться:

– Да все будет хорошо! Только представь, какую награду ты получишь! Сможешь купить себе дом с рабами! А?! – и тут добавил свой главный довод. – Оплата сразу.

– Сразу? – изумился мулат.

Это предложение казалось ему все более и более странным… но в то же время невероятно заманчивым. В конечном итоге, он не смог противиться искушению.

– Сразу, – кивнул торговец.

«Кажется, он и вправду нуждается во мне, – подумал Саргон, – интересно, смогу ли я выторговать для себя еще немного? Путешествие-то будет сложным. С десятилетним мальчишкой за спиной».

– Придется добавить к награде серебра, – решительно заявил Саргон.

У караванщика вытянулось лицо.

– Добавить? – переспросил он тонким голоском.

– Точно.

– Но…

– Никаких «но». Иначе вези его до Бабилима сам, – бросив это, мулат демонстративно начал опираться о верблюда, явно намереваясь тронуться в путь.

– Стой! Хорошо-хорошо! – быстро затараторил Саптах. – Все будет! Отсыплю тебе немного из своей доли.

Мулат сделал вид, что обдумывает предложение торговца. У последнего вновь выступила испарина на лбу. Явно боялся услышать отказ. Наконец, спустя пару мгновений, Саргон улыбнулся и отошел от Минхотепа.

– Ладно. Я согласен.

– Ф-у-у-х, спасибо тебе, дружище! – выдохнул караванщик.

– Серебром отблагодаришь, – хмыкнул тот, – веди его.

Саптах тупо уставился на мулата:

– Кого вести?

– Паренька своего, – нетерпеливо уточнил Саргон.

– Так… он не мой… да и приедет только завтра утром.

Мулат закатил глаза. Их белки напоминали яичную скорлупу.

– О, боги.

– Можешь переночевать в моем доме. Тут рядом, совсем недалеко, – участливо предложил Саптах, – лучшая комната виллы на втором этаже и отличное ячменное пиво. Да я ради тебя даже лавку сейчас закрою!

– Какая неслыханная щедрость.

– Хе-хе, за это дело я получу гораздо больше, чем за полдня торговли.

– Ладно, – буркнул Саргон, – надеюсь, это того стоит.

– Еще как стоит!

– Хорошо. Едем.

– Э-э-э… я на него не залезу!

– Не бойся, я подсажу, – усмехнулся мулат.

– Да и стойла у меня нет, – быстро добавил торговец, – давай лучше пешком, а? Тут недалеко же, говорю.

– Хрм, – проворчал Саргон. – Только подожди тюки сниму да Минхотепа обратно заведу.

– Конечно-конечно, – торопливо поддакнул Саптах, вытирая пот со лба, и про себя радуясь, что так быстро смог уладить прибыльное дело.

***

– Заходи и будь, как дома, – учтиво пролепетал торговец, открывая перед Саргоном дверь в свое жилище – небольшую, но уютную двухэтажную виллу.

Дом был обнесен невысокой стеной, выложенной из сырцового кирпича. Перед входом располагался маленький пруд, окруженный финиковыми пальмами. От гладкой поверхности воды отражалось синее небо, придавая той приятный голубоватый цвет. В кронах деревьев заливались пением белые трясогузки. Справа раскинулся небольшой сад из смоковниц.

– Хочешь отдохнуть в тенечке? – поинтересовался Саптах. – Принесу тебе смокву и кружечку пива.

– Нет, я лучше в дом, – пыхтя, как вьючный мул, ответил Саргон.

Оба тюка ему пришлось тащить на своем горбу. Руки торговца же были постоянно заняты тем, что не давали спадать парику с головы и схенти с причиндалов. Саптах сказал, что его вилла недалеко от рынка. Это «недалеко» растянулось на полгорода. Саргон был ужасно вымотан и раздражен.

«Своя ноша не тянет, говорите? Пха! Как бы не так!».

– Желание гостя закон, – весело произнес торговец, обходя пруд и двигаясь в сторону входа.

Саргон, крепко сжав губы, плелся за ним. Смуглое тело покрылось испариной и лоснилось, словно он недавно искупался в реке. Денек выдался жарким. На небе ни облачка. Ветра, как назло, тоже не было, что лишь усиливало зной. Тюки, полные походного снаряжения и провизии отнюдь не добавляли настроения.

Поэтому, когда они вошли в тень первого этажа, мулат с облегчением выдохнул и поставил скарб на глиняный пол.

– Можешь оставить вещи здесь, – предложил Саптах, – раб отнесет в каморку.

– Да, это было бы неплохо, – согласился он, утирая лицо предплечьем.

– Сатхекет! – заорал караванщик на весь дом. – Принеси пиво в комнату для гостей и…

Он не успел договорить. Нога в пыльной сандалии наступила в лужу непонятной жидкости, и Саптах, взмахнув руками, растянулся на полу пузом кверху.

«Вот теперь он точно походит на песчаный бархан».

Подумал Саргон, и невольно улыбнулся. Торговец по жизни оставался рассеянным. За исключением тех случаев, когда надо было считать деньги.