Химера

Снова зазвенел колокольчик, чуть ближе.

Через его деревеньку проходила дорога. Проезжали иногда по ней купцы и делали остановку на перевал. Проходили странствующие торговцы, наёмники. Появлялись иногда пилигримы, с каждым годом всё реже и реже. И почти все приносили с собой рассказы, истории, а пилигримы делились легендами.

Они рассказывали о далёких странах. Рассказывали о невиданных в этих краях чудовищах. О землях, покрытых песком, о лесах, заросших листвой настолько, что внутри было темно, как ночью. О далёких королевствах и странах, необычных их жителях и существах. О далёких землях, где правили маги, о безжизненных равнинах, с отголосками древних войн, и о многих других чудесах и ужасах далёкого внешнего мира.

Мира, который Нильс, наверное, никогда не увидит.

Снова зазвенел серебристый колокольчик служителей Белой Богини. Нильс привстал и оглядел стадо. Овец было столько же, сколько и раньше. Не потерялась ни одна, и ни одной не добавилось. Никто не прибился и не заблудился. Да и негде было.

Странники рассказывали много разного, и иногда привирали. Попадались среди них и безумцы, что искренне верили в свои россказни, а не пытались получить бесплатную кружку эля. Нильс вспомнил одного из них, паломника из земель невероятно далёких, что говорил о далёкой стране, где эльфы убили всех дворфов и сражались с племенем зверолюдей. О городах, уничтоженных армиями нежити. О существах, что грабили караваны в ночи, сверкая тысячами глаз, но никого не убивали. Над тем рассказчиком смеялись, а он верил в свои истории, искренней и абсолютной верой. И Нильсу казалось тогда, что истории не были ложью. Но случились они не здесь.

Снова зазвенел колокольчик, чуть ближе. Служители Белой Богини заканчивали свой привычный обход. Скоро их безмолвные фигуры покинут деревню, и всё вернётся назад в привычную рутину. Нильс будет так же следить за стадом овец, смотреть в небо. Наступит осень, зима, он будет работать вместе с другими, ровно столько, сколько надо и не более. Быть может, он возьмёт себе жену или нет, вырастет, состарится, и его жизнь закончится. Жизнь из кучи одинаковых дней, за которые он ни разу не покинет свою родную деревню.

Чем старше он становился, тем реже снились сны, тем сильнее блекли они. Размытыми становились лица соратников в его приключениях, сложнее становилось вспомнить детали, а иногда он не видел во сне ничего. Он думал иногда, не было ли это чьей-то шуткой, что отвлекла его от правильного пути. Того, где бы он жил так как все. Смеялся и играл со всеми, завёл бы семью, и уже выращивал бы первых детей. Ведь в деревне принято было женится рано.

Снова зазвенел колокольчик, совсем близко. Служители Белой Богини проходили рядом, на пути к выходу из деревни. Совсем скоро уже они уйдут — странные фигуры в белом.

Кто такая Белая Богиня, вдруг задумался Нильс? Она не богиня света, не богиня жизни, не богиня зимы и льда. Светом, льдом, жизнью, управляли другие божества. Нет у неё ни имени, ни храмов, только служители, что обходят поселения год за годом, и лишь изредка лечат, всегда за плату.

Нильс покачал головой.

Когда начали блекнуть его сны, когда появились первые ночи без сновидений, он стал внимательней слушать рассказы путников. И среди них, он заметил легенду. Она повторялась снова и снова, в разных формах.

Придёт время, и возвращаться начнёт тьма. Чудовища выйдут на дороги, и будут они сильны. Нападут они на селения людей, займут дороги. Прервётся связь меж городов, разрозненными станут люди, погрязнут в войнах. Но придёт герой. Он найдётся среди людей. С мечом он смело отправится в опасное путешествие, поведёт с собой друзей и сразится с самим сердцем тьмы и победит. И тогда мир станет таким, каким был всегда.

Не все рассказывали эту легенду так. Странный пилигрим с безумными историями вместо спасения рассказывал о неизбежном конце мира, и настолько убедительно он это делал, что испуганные крестьяне его прогнали.

Нильс взял привычку помогать трактирщику и слушал. Весточки с дорог мягко напоминали о легенде о возвращении тьмы. Чуть опасней становились путешествия. Чуть сильнее становились чудовища. В дорогах, что вели в столицу графства видели волшебных зверей. Медведей, волков и даже лесного борова, что владели мощнейшей магией, и могли убить десятки рыцарей, превратить лес в море огня. Правда, рассказчик не говорил, как при встрече с такими чудовищами он смог выжить.

Но истории напоминали Нильсу о его снах. О сгустке тьмы в конце каждого путешествия. О его компаньонах, каждый раз разных. И о слухах, что окружали служителей таинственной Белой Богини.

Когда спустится на мир тьма, придёт герой. Герой, которого ищут каждый год служители Белой Богини. Чтобы взрастить, усилить, и помочь ему в его путешествии, подготовить к нему до того, как путь начнётся. Всё это не имело к Нильсу никакого отношения. Сны уходили, и ему оставалось лишь жить до конца своих дней в своей маленькой деревне и смотреть за овцами.

Серебристый звон колокольчика раздался совсем рядом. Печальный и заунывный. Будто хрусталь горестно плакал о судьбе мира. Нильс вздрогнул и подскочил.

Служители Белой Богини стояли вокруг него. Высокие, медлительные фигуры в длинных, расшитых серебром и золотом робах. Их руки покрывали перчатки, с их мантий свисали длинные ленты, и лица их были скрыты непроницаемой белой тканью. Во главе каждой группы жрец с огромным посохом, на котором и висел этот самый колокольчик. Они почти всегда молчали.

Нильс озирался по сторонам. Неподалёку, за рядом служителей, паслось доверенное ему стадо, и не обращало на гостей никакого внимания.

Служители низко поклонились ему, и встали на колено. Медленно, и беззвучно. А затем тот из них, что нёс посох, чьи робы были чуть богаче расшиты, вытащил откуда-то меч. Не самый длинный, не самый красочный, но сделанный из непривычно светлого металла. Стоя на коленях, протянул, почтительно, меч Нильсу. На двух руках, будто дар.

Стояла тишина. Никто не произносил ни слова. Щипали траву овцы, и ошарашенный Нильс, прежде чем понял что делает, протянул руку к мечу и коснулся рукоятки.

Меч засветился. Вспыхнул на мгновение мертвенно-бледным светом, и погас. Нильс взял его в руку, и оружие легло в его ладонь, будто было сделано для неё. Он привычно поднял меч в руке над своей головой, будто всегда должен был сделать это. И пилигримы Белой Богини склонились чуть ниже в поклоне.

— Герой. — прошептала фигура.

В голове Нильса вспыхнули воспоминания из его снов. Как он поднимает над головой меч, топор, лук, посох, стоя посреди поля, леса, пустыни, на обрыве, в своей светлой, тёмной, серой, красной, тощей, тонкой, длинной, или короткой руке, глядя на синее, зелёное, небо, на котором иногда появлялась одна, две, три луны.

"Герой", шептали фигуры.

Это должно было случиться. Так как это было всегда. Так как это будет всегда.

"Герой", "Герой", "Герой", "Герой", шептали коленопреклонные фигуры, будто нарастающий поток воды, маленький ручеёк, что вот-вот прорвёт дамбу. Проходивший мимо крестьянин остановился, открыл рот, замахал руками, начали подбегать люди, поднимался шум.