Химера

Внезапно открылась дверь склада, и оттуда вывалило еще двое охранников. Они о чем-то переговорили, и первая двойка скрылась внутри. Смена значит. А жаль, я надеялся, что эти задержатся и потеряют бдительность со временем.

Новая парочка сняла шлемы, достали сигареты и принялись дымить, о чем-то тихо болтая. Я уже хотел было подкрасться поближе, хотя не с моими габаритами так рисковать. Но меня прервал звук шагов.

Он приближался из-за угла, где мы сидели. Тяжелый шаг, неспешная поступь. Незнакомец не особо скрывался. Вышел на площадь и двинул прямиком к охране. Обычный плащ, шляпа, стандартные ботинки.

Худощавый немного, среднего роста. Лица не разглядел даже когда мужчина проходил мимо нас. А в свете фонарей он стоял уже к нам спиной.

Охранники его заметили, развернулись, что-то прокричали. Один даже успел вскинуть винтовку в предупредительном жесте. Правда сигарету так и не выплюнул.

Человек шел прямо к ним расслабленной походкой. Казалось, будто какой-то начальник идет по своей территории. По крайней мере, небрежность его движений вызывала именно такие ассоциации.

Примерно за два метра до двери склада он дернулся вперед. Прошло меньше секунды. Тела курильщиков еще сползали по стене, оставляя на той темный след, а химера в боевой ипостаси уже закрыла за собой дверь.

Мы с Элис подскочили одновременно. Надо было подождать и взять гада на обратном пути. Но вдруг он пройдет весь «Шинигами» насквозь и уйдет с тем, за чем пришел? У меня нет еще пяти лет на поиски.

Я рванул к дверям склада, откуда уже раздавались первые выстрелы и крики. Еще немного и с другой стороны побегут посетители. И никто потом не найдет среди паникующих одинокого мужчину среднего роста в обычном плаще и шляпе.

До двери я добрался первым. Мышцы занемели от неподвижной позы, но мне было плевать на такие мелочи. С ноги вышиб дверь и тут же ушел в сторону. Благо Элис не успела поравняться с черным квадратом проема.

Поэтому вылетевший с той стороны алый сгусток эфира ее не задел. Я видел склад долю секунды, но мне этого хватило.

Кровь, разорванное пополам человеческое тело в полимерном доспехе, две оторванных руки другого охранника, три трупа у дальних дверей. И химера, держащая на вытянутой руке тело, прикрываясь им, словно щитом.

Тварь среагировала мгновенно, развернувшись на звук и пальнув в мою сторону. Будь я хоть чуточку пьян, сейчас бы наверняка досматривал свой последний сон.

Элис подлетела и встала сбоку от меня. Я опустился на колено и заглянул в проем. Затем не глядя выстрелил трижды в то место, где заметил химеру. В ответ полетели пули. Самые обычные пули.

Следом мимо меня просвистело тело в обгорелом доспехе и пара сгустков эфира. Я снова выглянул и сунулся обратно. Асфальт перед моим лицом разлетелся на куски от множества попаданий.

— Не в меня, кретины! — заорал я, не пытаясь снова соваться. — Инквизиция сектора. По химере лупите.

Ответом мне был лишь вопль. Так орать может лишь человек, которому очень, очень больно. Прям очень. Но зато в меня стрелять прекратили.

Я коротко заглянул внутрь и одним рывком перебрался в помещение, прислонившись спиной к каким-то ящикам. Эфирные пули теперь летели из глубины склада, а возле дальней двери корчился охранник, пытавшийся остановить кровь.

Ему праву руку оторвало вместе с плечом. Фонтан такой, что удивительно, как он еще не сдох. Еще двое были на ногах, один из них даже отстреливался. Пока химера отвлеклась на Неоякудза, я выглянул из-за укрытия и даже выстрелил несколько раз.

Найти сияющие багровым светом прожилки в темном закутке было не трудно. Я даже попал как минимум один раз. Элис стояла рядом с той стороны проема, но в перестрелку не лезла. В целом все шло по плану.

Химера зажата в углу, у нас численное превосходство, а тварь как минимум ранена. Охранников мне не жалко. Они работают на Неоякудза, так что вряд ли дожили бы до пенсии. А вот то, что их осталось всего двое — обидно.

Ответные выстрелы стихли, с той стороны слышалась какая-то возня. Гремели опрокидываемые ящики и стеллажи. Баррикадируется, сволочь. Но мы его выкурим. Тут же целый бар под рукой.

Пару коктейлей Молотова туда и вообще огонь. Вряд ли это сильно повредит химере, но жить проще ей явно не станет.

Я уже обернулся к мелкой, чтобы объяснить план и что от нее требуется. Меня прервал странный звук. Как будто бутылка скачет по ступенькам, но никак не может разбиться.

Скосив взгляд, увидел, как по полу между мной и охранниками катится прозрачный цилиндр. Я успел разглядеть странный механизм с одной стороны и острый конус с другой. Цилиндр показался мне смутно знакомым.

Почему-то в голове всплыла ассоциация со шприцом. А вот жидкость внутри я узнал сразу. Такое невозможно не узнать. Голубая мутная жижа, она словно сияла изнутри. Целый цилиндр, размером с мой кулак.

Жидкий эфир. И судя по цвету — чистейший. Самая нестабильная форма этого вещества.

Кажется, я успел броситься в сторону двери до того, как в цилиндр попал выстрел химеры. Голубая, чуть сияющая жидкость соприкоснулась с прожигающим алым сгустком. И тоже моментально стала багровой, раскаляясь и запуская термическую реакцию.

Я не долетел до земли. Ударная волна швырнула мою тушу, будто та вообще ничего не весила. От взрыва заложило уши, а жар лизнул кожу, моментально спалив плащ и оставив проплешины на одежде.

Я все еще летел через площадь, будто парил в невесомости. А мимо меня проносились куски раскаленного асфальта, обугленных досок и мелкой крошки. От удара о стену, я потерял сознание. Практически мгновенно.

Но боль не собиралась уходить. Наоборот, она взвыла, взревела и воззвала меня к себе. Обратно в сточную яму восьмого сектора. К реальности.

Я с трудом разлепил глаза. «Шинигами» больше не было. Лишь горящий пустырь и обломки руин на его месте. Недалеко от меня лежало неподвижное тело Элис. Я видел, как из ее носа и ушей течет кровь. Как тлеют края того, что было ее курткой.

А следом гора камней в дальней части осыпалась. Разбрасывая завал, откидывая стальные балки, из руин выбирался черный зверь. Его глаза пылали огнем, а багровый узор напоминал мне кошмары из снов.

Химера выбралась из-под завалов, следом вытащила огромную армейскую сумку и медленно пошла в мою сторону. Тварь была ранена, это видно по тому, как она шатается. Но жива.

А я лежал и не мог пошевелить даже пальцем. Хотел, пытался, но не мог. Тело перестало слушаться, а звон в ушах заглушал даже рев бушующего эфирного пламени. Я чувствовал боль. Чувствовал, как раскаленный асфальт обжигает мне грудь и щеку.

А еще я чувствовал обиду. И мысленно проклинал всех, а в особенности эту черную тварь. Но я даже языком пошевелить не смог. И только один звук прорезался сквозь бесконечный писк в ушах. Потому что этот голос был не извне. Он всегда находился у меня в голове.