Химическая свадьба
Шрифт:
Устроившись в одном из купе, она сходила к проводнику, оказавшемуся её старым знакомцем со времён приезда в Хогвартс, и предупредила его, что собирается поспать, так что пусть он не пугается, если что, и смело будит её по прибытии на Кингс-Кросс. Провести полдня за бессмысленным созерцанием пейзажа и тоскливыми думами ей совершенно не улыбалось, оттого, вернувшись в купе, Иванна достала из кармана рюкзака пузырёк со своей фирменной сонной рецептурой и, пожелав самой себе крепкого здоровья, залпом его осушила.
Старательный проводник разбудил её на вокзале Кингс-Кросс и рассказал как найти билетные кассы и поезд до Эдинбурга. Не до конца придя в себя от воздействия зелья, в полусонном состоянии она приобрела билет (свободные места были только в стандартном классе) и погрузилась в поезд. Вокруг бурлила
…Чужие дома, знакомые и полузабытые лица — перемещаясь из камина в камин по сети, Иванна потеряла счёт времени и только удивлялась, как ей удается не промахиваться раз за разом. Новый Маяк встретил её ночной тишиной. Иванна вышла на улицу, осознавая, как давно она тут не была. Не было слышно ни шума прибоя, ни криков чаек, ни завывания ветра: на острове царила практически небывалая для этих мест погода — штиль. Воздух внизу был пока что недвижим, однако хмурые клубящиеся в выси тучи грозили штормом, скрыв солнце и значительно затемнив столь «любимый» Иванной полярный день.
Первый отдалённый раскат грома она услышала, уже подойдя к стенам родного учебного заведения. Рассудив, что в парадные двери войти вряд ли удастся, Иванна направилась ко внешним теплицам, через которые, если знать лазейки, можно было пробраться внутрь. Климатические условия острова никак не благоприятствовали росту разнообразной зелени, поэтому приходилось идти на хитрости, чтобы обеспечить обитателей Института не только растительной пищей и необходимым для учебного процесса сырьём, но и местом для приятных прогулок: во-первых, обширнейший внутренний двор крепости, выстроенной в форме каре, был полностью застеклён сверху и представлял собою многоуровневую оранжерею, во-вторых, ко внешней — самой далёкой от побережья — стене были пристроены теплицы. Топая вдоль бесконечной стены, Иванна подумала, что Хогвартс выглядит просто игрушкой в сравнении с мрачной громадиной Дурмштранга.
По дороге в свою комнату она встретила нескольких припозднившихся студентов, на вид курса четвёртого-пятого. Задержались ли те в библиотеке за подготовкой к экзаменам или же замышляли что-то, противоречащее школьному уставу, выяснять она не стала и прошествовала в преподавательскую башню с самым невинным видом, провожаемая удивлёнными взглядами. В дорогу она вновь надела маггловский камуфляж и берцы, это было удобно и не привлекало внимания. Ну, то есть, почти не привлекало.
Оказавшись, наконец, в своих апартаментах, Иванна испытала желание одновременно и попрыгать с восторженными воплями, и рухнуть прямо в гостиной на шкуры, но смогла удержаться и от того, и от другого. Первым делом она открыла окно, ибо в комнате было душновато. Толку от этого, впрочем, не было никакого, так как ветер, очевидно, объявил забастовку. Иванна разулась и отнесла в кабинет рюкзак — проспав в общей сложности почти сутки с небольшими перерывами, Иванна чувствовала себя весьма бодро, однако заниматься его разбором желанием пока не горела. В кабинете, немного собравшись с мыслями, она поняла, что её прямо-таки трясёт от нетерпения поскорее увидеть Каркарова. Время, по его меркам, было ещё не позднее — всего-то второй час ночи, и велик был шанс, что он не только не спит, но и вообще не у себя. Однако, спустившись через ванную в каркаровские комнаты, Иванна, к удивлению, обнаружила того вполне мирно спящим в своей кровати. Умилённо полюбовавшись на сию картину и решив, что умиление надо дозировать аккуратно, она вернулась в ванную, чтобы смыть с себя дорожную пыль, одновременно решая, как поступить: либо пойти немедленно будить Каркарова, либо же отправиться к себе и утром сделать вид,
будто и не уезжала вовсе.Решив, наконец, что на второй вариант у неё не хватит терпения, она завершила водные процедуры. Заворачиваться в халат было бы определённо жарко, так что, вернувшись к себе, она отыскала в шкафу давным-давно экспроприированную у всё того же Каркарова футболку со школьным орлом на груди, которая по длине вполне сходила ей за короткое платье. Впрочем, бывший владелец футболки в ультимативной форме запрещал Иванне появляться в ней на публике без брюк или юбки, ибо в таком виде она являла собой, дословно, «квинтэссенцию ночных видений старшекурсника на пике полового созревания». Впервые заслышав такой комплимент, Иванна чрезвычайно развеселилась и пообещала не дискредитировать образ научного сотрудника.
Вернувшись в каркаровскую спальню, она в очередной раз убедилась в правильности своего выбора: комната была угловая, и два открытых окна создавали хоть какую-то иллюзию движения воздуха.
Подойдя к кровати, она тронула Каркарова за плечо, намереваясь разбудить, но вздрогнула от внезапной вспышки молнии и в следующий момент считала «картинку». До прогремевшего вдалеке раската грома прошло секунд пять, и за это время она едва успела осознать, что она увидела. Должно быть, это был какой-то отголосок его сна, и во сне этом Иванна узнала саму себя — она спала, по обыкновению свернувшись в клубочек на шкурах в гостиной, волосы в беспорядке разметались. Полярное сияние отбрасывало на её кожу сине-зелёные блики, кому угодно придавшие бы вид утопленника, но… она была прекрасна настолько, что даже не сразу себя узнала. Иванна сморгнула и потрясла головой, пытаясь собраться с мыслями. Надо же, как интересно. Это его личное восприятие или просто идеализированный образ из сна?
Решив подумать об этом позже, она решительно затрясла Каркарова.
— Игорь! Привет! К тебе можно? — тихо спросила она, сдерживая хихиканье от того, что чувствовала себя глуповато.
— Ивушка, родная, ты же знаешь — тебе можно всё, что только в голову взбредёт, — не открывая глаз, вполне внятно произнёс он и перевернулся с живота на бок.
Иванна, оправившись от некоего потрясения после этого заявления, всё же захихикала и затрясла его с удвоенной силой.
— Нет, ну, я серьёзно! — уже громче сказала она, понимая, что просыпаться он и не думал.
— Иванна?! — он открыл глаза и уставился на неё с таким изумлённым видом, что дольше сдерживаться не могла и рассмеялась в голос. — Ты что здесь делаешь?
— У меня душно как-то. Я решила, что у тебя тут полегче будет, — мило улыбнулась она. — Гроза намечается.
— Погоди… — он, очевидно, ещё не совсем пришёл в себя после пробуждения и отчаянно соображал, где реальность, а где сон. — Ты вернулась?
— Да, да, я настоящая, — проворчала она. — Можешь лично убедиться, — понимая, что от волнения сейчас может запросто свалиться в обморок, она поспешно забралась в постель и, прильнув к Каркарову, стиснула его в объятиях. — Между прочим, я соскучилась. И кое-кто мог бы проявить несколько больше энтузиазма и радости от встречи, — укоризненно заметила она, отмечая, что от волнения говорить становится как-то не очень просто.
— Да я, честно говоря, в таком шоке, что пока своего счастья не осознаю… — признался он, обнимая её в ответ так крепко, что у неё перехватило дыхание. — Я надеюсь, что ты закрываешься, потому что, как только я это самое счастье осознаю в полной мере, уверен, мало тебе не покажется. И главное, чтобы ты не начала «парадоксальное эхо», потому как в противном случае утром здесь найдут два улыбающихся трупа, не переживших счастья встречи после долгого расставания.
— Ты ж мерзкий рационалист, — засмеялась Иванна, боднув его в плечо.
— Я в первую очередь за тебя беспокоюсь, — возразил Каркаров, целуя её в висок. — Я-то лично совершенно не против умереть такой смертью, а вот тебе ещё доклад читать.
Иванна, словно парализованная его поцелуем, медленно втянула в лёгкие воздух и так же медленно выдохнула, издав не то стон, не то всхлип; её медленно окутывало ощущение абсолютного, всепоглощающего счастья. Чья это была эмоция — его или её — было неясно, да и, в общем-то, не важно.
— Я так соскучилась… — беззвучно произнесла она, взглянув ему в глаза и потянувшись для поцелуя.