Хироми

Когда господин Рё показался в дверях, Хироми в розовом кигуруми замер с подносом, уставленным плошками с едой. Тут же его губы сложились трубочкой, и Хироми стал извиняться детским тоном.

– Я решил похозяйничать. Просто пахнет так вкусно. Вы ведь не против позавтракать на террасе?

Пока они переносили сервированный столик через гостиную, сквозь раскрытую додзё в садик на внутреннем дворе, Хироми смеялся, прищуривая глаза и демонстрируя свои белые зубы. Он то и дело выкрикивал "Нет-нет, подождите! Не так быстро, пожалуйста!" Или "Так, так, сюда. Осторожнее, мы все прольём!".

Хасэгава поймал себя на мысли, что в его доме всегда было слишком тихо, но вот появился Хироми, и дом наполнился звуками весёлой возни. Эта перемена пришлась очень по душе господину Рё.

В садике на газоне уже стояло два стула. Им удалось перенести стол, ничего не опрокинув, и наконец они уселись завтракать.

– Ну как вам? – благополучная смена обстановки чудесным образом подействовала на Хироми, который последний месяц скитался на улицах. Отступила давившая на грудь тоска, и он вдруг почувствовал себя бесконечно счастливым и благодарным, словно после долгих болей, ему дали наркоз, и успокаивающее забытье разлилось по телу, делая его невесомо-лёгким. – Так ведь хорошо? Вы часто завтракаете в саду?

– По правде говоря, ни разу, – ответил Хасэгава, наблюдая за пареньком. Тот уселся на стул с ногами в своём розовом костюмчике, разулыбался, и в нём никак нельзя было узнать того полудохлого зверька, которого Хасэгава подобрал двумя днями ранее. Удивляясь этой метаморфозе, мужчина начинал подозревать розыгрыш. – А… как тебя зовут?

– Хи… роми… – парнишка нахмурился и наморщил нос, пытаясь вспомнить.

– Это я тебя назвал так, – подсказал Хасэгава. – А до этого? У тебя ведь было имя?

Хироми поднял на него растерянный взгляд.

– Да… было… Только я не могу его вспомнить…

Господин Рё отвёл глаза и сосредоточился на еде. Странно…

– Очень странно. У меня было имя, конечно! – настойчиво произнёс Хироми, сосредоточенно глядя в стол. Он сжал кулаки, так и не притронувшись к еде. Вся его веселость в миг улетучилась.

– Меня зовут Рё Хасэгава,– первым представился мужчина, стараясь сгладить неловкость, царившую теперь за столом.

– Рё Хасэгава, – задумчиво повторил парень.

Хироми почувствовал себя совершенно нелепо. Как могло так случиться, что он не помнил собственного имени. "Хироми… Хироми…" Только это слово вертелось в голове, будто до него ничего не было. Краска залила лицо, стыд несмываемой кляксой снова проступил на всем его существе, как нефтяное пятно, намертво въевшееся в шерсть. Животное, которое даже имени своего не может запомнить…

– Встретить человека, который может оборачиваться пантерой, это удивительное событие, Хироми, – продолжал Хасэгава.

Он доброжелательно улыбался, но вместе с тем, внимательно наблюдал за своим гостем. Ему не хотелось пугать Хироми, но и оказаться в дураках не улыбалось. – Ты помнишь, что с тобой случилось?

Парнишка не ответил, но по тому, как он сник и уставился в пустоту, было ясно, что воспоминания не из приятных. Или же это очередная манипуляция? Неужели это тоже розыгрыш?

– Я спросил, чтобы понять, чем могу быть полезен, – озадаченно заметил господин Рё. – С котом было бы проще – забрал себе и дело с концом. Но раз ты человек, то, может быть, тебя ищут?

Парень метнул на Хасэгаву испуганный взгляд, но сказал только:

– Я не сделал ничего плохого… Просто мне приходится нелегко… – тихо ответил Хироми и совсем повесил нос.

Хасэгава старался не хмуриться, понимая, что попал в какую-то нехорошую историю. Допрашивать совершенно смутившегося парня дальше сейчас не имело смысла, а вот накормить было нужно.

– Насколько нелегко? Человеческую еду ты, надеюсь, ешь? – пошутил Хасэгава, придвигая к юноше поднос с едой. – Мне казалось, ты голодный? Давай поедим, а поговорим позже? – предложил он.

Но обсудить положение будет нужно непременно. Это понимали оба.

– Ты только попробуй тамагояки 10 м-м-м… – господин Рё так нахваливал их, словно впервые нормально завтракал.

Хироми махом проглотил рулетики, с голодухи даже не разобрав вкуса. И его взгляд упал на цукэмоно 11 , которые он любил больше всего на свете в образе человека. Хироми проворно застучал палочками, и через несколько секунд уговорил всё до фасолинки, вот только он не заметил, что съел маринад с подноса опешившего Хасэгавы. Блаженно прикрыв глаза на секунду с удовлетворенным вздохом, парень вновь посмотрел на свой поднос и даже вздрогнул от неожиданности: там снова были овощи!

10

прим. авт. – традиционный японский омлет, который готовится в виде рулета.

11

прим авт. – японские соленья из овощей и фасоли

– О… – Хироми, не веря глазам, тут же стал орудовать палочками, а Хасэгава не выдержал такого зрелища и украдкой хохотнул. Во всех движениях его гостя было столько непосредственности или кошачьей грации, что господин Рё поневоле начинал любоваться.

Когда они закончили завтрак, Хироми так захорошело, что он откинулся на спинку стула и погрузился в сытую дрёму. Даже чёрные ушки показались на голове. На щеках играл лёгкий румянец, и вся его стройная фигура, упакованная в розовый кигуруми и оглаженная приветливыми солнечными лучами, была воплощенным умиротворением.

Через несколько минут его сознание вынырнуло из полудрёмы, веки приоткрылись, и мальчик-кот увидел перед собой улыбающегося мужчину, который рассматривал его, подперев подбородок обеими руками. Хироми рассеяно улыбнулся в ответ, чувствуя благодарность.

"Он подобрал меня еле-живого на улице, позаботился обо мне, не выгнал, узнав, что я оборотень… должно быть, это очень хороший и добрый человек… Или…"

– Господин Рё, – вдруг встрепенулся Хироми, и улыбка слетела с его лица. – Спасибо вам, что позаботились обо мне… Как я могу… вас отблагодарить?.. – и дурное предчувствие холодом поползло по его ступням.

– Да уж, – посерьёзнел и Хасэгава, одёргивая себя, что замечтался. – Для начала я бы хотел понять, с кем имею дело, и что ты думаешь делать дальше. Если тебе некуда пойти…

Оба замолчали. Пойти Хироми было действительно некуда, разве что назад на улицу. Однако он понимал, что и за доброту ему нечем расплачиваться. Слова "для начала" резанули по только что оттаявшему сердцу.

– Я таким родился, – ушки пригнулись и исчезли в волосах. – Не всегда выходит подчинить себе природу леопарда, и она прорывается иногда в самый неподходящий момент… – глаза Хироми, затуманенные тоской, встретились с сочувствующим взглядом Хасэгавы. – Поэтому я долго прятался, когда был маленьким. Тётя хотела отдать меня в школу, но мне трудно было справиться со своим вторым я. Сбежал из дома, потому что… не хотел мириться с этим. Думал, найду другой способ жить, раз не могу так, как все.