Хищник цвета ночи
Шрифт:
– Всё вернётся и будет как раньше?
– Нет. Как раньше уже не будет. Никогда. - Мне всё-таки пришлось поднять глаза и выдержать ответный взгляд хищника. - Ты же не хуже меня понимаешь, что через пару месяцев всё будет кончено. Не знаю, как ты, а я не смогу.
– Не сможешь что?
– Вернуться.
– Это ты так сообщаешь мне о своём будущем увольнении? - уточнил Ник.
Его голос звучал сипло и казался чужим.
– Да.
– А ты не допускала мысли, что наши отношения могут перейти на другой уровень? - вдруг спросил он.
Жёлтые глаза призывно
– Нет. Ник, я уже большая девочка, чтобы верить в сказки. Люди не меняются, и ты не изменишься. А я не хочу быть подружкой по вызову. Не могу.
А сердце в груди разрывалось и молило:
«Ну скажи что-нибудь. Скажи, что я не права! Опровергни мои слова! Не молчи! Зачем ты так смотришь на меня? Зачем соблазняешь и сводишь с ума? Зачем даёшь надежду, которой не суждено будет сбыться?»
– У шаери есть два перевода. Дословный и романтичный, - неожиданно тихо произнёс Н’Ери и я застыла. - Романтичный означает - избранница зверя. Тот самый ничтожный процент одобрения, который я никогда не мог бы получить. А дословный перевод - идеальная самка для идеального потомства.
Во рту всё пересохло. А даже не смогла переспросить, выдавить хоть звук, лишь задышала часто-часто, огромными от ужаса глазами смотря на него.
– Ты тот жалкий шанс, ничтожный процент, благодаря которому у меня может появиться сильный детёныш. Именно поэтому метка так сильна. Именно поэтому я обратился тем утром - хищник просто взял контроль и застолбил свою идеальную пару, наплевав на моё мнение и мои желания.
– Ты же сказал, что у вас нет истинных пар, - с трудом прохрипела я, прижимая руку к горлу. Не хватало воздуха. Мне нечем было дышать.
– Это не пара в том смысле, в котором вы люди привыкли считать. Это не романтика и встречи под луной. Это размножение.
И никакой романтики, лирических отступлений, стихов и даже цветов. Ромашку и то не подарили.
«Какие ромашки, дура, за окном конец декабря!»
Вот так легко и просто ломаются мечты и сказки - размножение.
«Радуйся, Виктория, тебе дали такой шанс. Можно сказать, благословили. Радуйся! Чего застыла, едва дыша?»
– Вик? - Ник стал подниматься с пола и меня прорвало.
Только ведь сидела на диване, пытаясь осознать полученную информацию. Доля секунды и я каким-то чудом перемахнула через спинку и отскочила в сторону, дрожа как мелкий испуганный зверёк.
– Не подходи ко мне!
– Вика, - хищник выпрямился и осторожно поднял руки перед собой. - Успокойся.
– Ты знал! Ты с самого начала всё знал! - обвинительно шепчу ему, почти кричу, но голос срывается, теряется, болезненными осколками застывая между нами.
– Вика…
– Всё это было игрой! Жалким фарсом. Может и родственника никакого нет, и завещания. Нашел себе самку для потомства и пустил в ход своё обаяние!
– Ты сама-то в это веришь? - устало спросил он и снова попытался сделать шаг ко мне.
Не верю, но мне больно. Так больно, что хочется причинить ему такие же сильные муки.
– Не подходи! - взвизгнула я.
И пусть я сейчас была похожа на истеричку. Пусть дрожала от ужаса, но позволять вновь задурить голову я
не собиралась.– Измайлова, давай я принесу тебе воды?
– Мне от тебя ничего не нужно. Я ухожу. Сейчас.
И попятилась к двери.
– Вика, я ничего не знал. Я клянусь тебе.
– Ну, конечно, рядом столько лет была шаери, а ты был не в курсе.
Мужчина тяжело вздохнул и рассеяно потёр затылок.
– Вик, я сколько раз тебе говорил - не смешивай сказки и реальность. Шаери определяется не прикосновением или запахом. Её нельзя определить поцелуем или еще чем. Всё намного сложнее. Я узнал об этом только тем вечером в Париже. Всего пару дней назад. Клянусь.
Я тяжело сглотнула. Хватаясь рукой за шкаф, который так невовремя оказался рядом, но сбегать не спешила.
– Почему тогда?
– Потому что в тот вечер мы впервые взглянули на тебя как на женщину. Я впервые взглянул. Нет, я знал, что ты женщина и восхищался тобой. Но тогда впервые возникло желание… Да, надо было давно понять, что притяжение между нами возникло не просто так. Но ведь мы так хорошо сработались, понимали друг друга. А рычание зверя воспринимал как собственнические замашки… Наша секретарша, собственность и игрушка.
– Я не игрушка!
Но почему-то от этих слов не больно. Потому что это не так страшно, страшнее другое. То, что изменить не получится.
– Ты шаери и этого не изменить, - серьёзно ответил Н’Ери. - Поверь мне, я тоже не в восторге. Моё будущее распланировано. Я знаю, чего хочу и когда хочу. В этом будущем нет места семье и тем более детям. Никогда. Ты не должна была появиться в моей жизни! Только не у меня. Я чужой, изгой, большую часть жизни проживший по законам людей, но не хищников. Я не хочу жить по их законам и уж точно не хочу заставлять тебя.
– Ты пытался затащить меня в постель, - прошептала едва слышно. - Ты знал, что я шаери и пытался переспать со мной.
– Да, - не стал отрицать он и потёр переносицу: уставший, растерянный и уж точно не довольный создавшимся положением. - Да, я хотел переспать с тобой и сейчас хочу. Забеременеть ты сейчас не можешь, а жажду зверя усмирить можно.
– И что это значит?
Ник вздрогнул и оттянул ворот футболки, словно она перекрывала ему кислород, мешала дышать. Я чувствовала себя так же.
– Чёрт. Корень перестаёт действовать. Вик, он с ума сходит от желания. Я схожу. Это невыносимая жажда. Мне с трудом удаётся себя сдержать. Ты слышала о том, что во время опасных дней у женщин меняется запах?
– Д-да.
– Так вот, - медленно четко, по слогам произнёс Ник, не сводя с меня тяжелого взгляда. - В эти дни я не смогу его контролировать. Не смогу сдержать и его и себя. Не поможет корень, таблетки и презервативы.
– Я сбегу. Уеду. Спрячусь, - выдавила через силу, вжимаясь спиной в стену, дрожа от страха и… предвкушения?
Хищный оскал, от которого сердце ухнуло вниз:
– Игра… Мы любим игры, Тор-р-р-ри. Мы найдём тебя. Из-под земли достанем. Но найдём. Ты же помнишь свой сон, ты знаешь, что будет, - с его губ срывалось самое настоящее рычание: вибрирующее, проникающее под кожу, туманящее рассудок.