Хищник цвета ночи

Как так можно? Как можно гнобить ребёнка только потому, что он родился другим.

–  Мой вопрос, - вдруг произнёс Ник. Он в отличие от меня расстроенным не был. Наверное, за пятьдесят лет можно было смириться с собственным несовершенством. - Когда, где и с кем ты в последний раз спала?

–  С тобой, - буркнула я и тяжело сглотнула.

–  Перефразировать по-другому? - плотоядно улыбнулся он. - Когда, где и с кем у тебя был последний секс, Виктор-р-рия?

Молчание затянулось. Прищурив взгляд, я пожевала губу и сухо поинтересовалась:

–  Тебе не кажется, что это слишком личный вопрос?

–  Ты ведь тоже задаешь такие вопросы. Касаешься тем, которые я ни с кем не обсуждаю.

–  Почему бы тебе не спросить о чём-нибудь другом? Любимый фильм, актёр или еще что?

–  Вика, - оскалился Ник. - Тратить свой вопрос, на который ты обязана отвечать честно и прямолинейно, на подобную мелочь крайне глупо. Я хочу узнать твои тайные мысли, чувства и желания. Когда еще ты будешь со мной так откровенна, как сейчас?

–  А если я откажусь отвечать?

–  Сделка аннулируется.

–  Но ты обещал ответить на все мои вопросы без этих игр, - возмутилась я.

–  На два же я ответил.

–  Шантажист, - процедила тихо, но возразить было нечем.

–  Я же не играю с тобой на раздевание. Один вопрос - один предмет гардероба. Вот это шантаж. А так у нас просто разговор, обмен информацией.

–  Хорошо. Макс Круглов, шесть месяцев назад, - с вызовом ответила я, но на последнем пункте всё-таки запнулась. - Его машина.

И с каким-то маниакальным удовлетворением смотрела как вытянулось от удивления лицо хищника, как слегка расширились глаза. Правда чувство триумфа длилось недолго.

–  Круглов? Айтишник? - недоверчиво переспросил Н’Ери. - Прыщавый двадцатилетний пацан в клетчатой рубашке и потёртых джинсах?

–  Ему двадцать четыре, - возразила я, покрываясь с ног до головы краской смущения.

–  Измайлова, ты шутишь? Ты и он?

«Если бы».

–  Не шучу. Я и он.

О том самом позорном дне в моей жизни вспоминать не хотелось. Я и не вспоминала, надёжно спрятав этот эпизод в глубине сознания. Пока Ник своим любопытством не заставил меня вытащить его на свет божий.

Н’Ери некоторое время молча меня разглядывал, будто силясь понять, как я докатилась до такой жизни.

–  В машине? - уточнил он, когда тишина стала невыносимой.

–  Угу.

–  У него же шестёрка, если я не ошибаюсь?

И взгляд такой невинный, что хоть вой. А я вдруг вспомнила неудобный салон, потёртые чехлы винного цвета, скрип и покачивание рессор, и восторженный шепот Макса.

Больно, обидно, стыдно. Злость стремилась найти выход, облегчить боль и тоску.

Дёрнувшись, схватила с дивана подушку и запустила в хищника, попав прямо в лицо мужчине.

–  Эй!

–  Прекрати! - вспыхнула я и схватила еще один снаряд, но кидать не спешила.

–  Я просто пытаюсь понять. Почему Круглов? Если бы ты переспала с Лариным, я бы еще понял, не одобрил, разозлился даже, но понял. Но айтишник? Он же никакой.

–  Поэтому и выбрала. Знаешь, как вы меня достали? Самолюбивые самцы с завышенной самооценкой, ходите задрав нос и думаете, что каждая обязана падать ниц при вашем появлении? Надо же облагодетельствовали, внимание уделили. А Круглов… - я запнулась, увидев, как внимательно Ник на меня смотрит.

–  А он видел в тебе богиню, - закончил тот. - И как?

–  Паршиво, - призналась ему, убирая волосы с лица. - Противно. Не за него, за себя. Он же… Чёрт, Ник, он действительно боготворил меня, касался так, будто я была хрупкой вазой. А я чувствовала себя тёткой, соблазнившей младенца, - призналась устало и вновь откинулась назад. От неудобного сидения заболела спина. - Это было всего раз и больше не повторилось и не повторится. А я осознала степень своего аморального поведения и извинилась перед Кругловым. Ты доволен?

–  Шесть месяцев воздержания? Большой срок.

–  Но не все же помешаны на сексе, как ты.

–  Ты так уверена, что я помешан на нём?

Взгляд утратил весёлость, став неожиданно острым и колючим.

–  Твои постоянные подружки, каждую неделю новая, попытка затащить меня в постель, хотя мы изначально договаривались о другом, - спокойно перечислила в ответ. - И ты хочешь сказать, что не одержим сексом?

Зелёные глаза еще сильнее сощурились, но я выдержала его взгляд. В конце концов, в эту игру можно играть вдвоём.

–  Берт меня убил, - неожиданно выдал он и вновь взялся за бокал.

–  Что-о?

Переход был очень неожиданным и резким. А фраза так вообще не поддающейся логике.

–  Ответ на твой вопрос. Что Кирк З’Ерн никак не может себе простить и почему он в обход единственного сына решил сделать наследником меня. Мне было шестнадцать, когда двоюродный брат решил избавить общество от такого выродка, как я. Существа, позорящего их великую семью.

–  Ник…

–  Я был так рад, получив приглашение на охоту. Я восхищался Бертом, подражал и никак не думал, что тот решит перегрызть мне горло.

–  Он пытался тебя убить?

–  Не пытался, а убил, - жестко оборвал меня Н’Ери. - Никакие разговоры родителей, просьбы быть осторожнее, охрана - не помогли. Я сам сбежал навстречу своей гибели.

–  Но ты жив.

–  Жив, - осушив бокал, ответил тот.

–  Но как?

–  А вот это, Виктория, совсем другой вопрос.

–  В смысле?

–  В смысле я ответил на первый вопрос, ответил честно и исчерпывающе, а ты задаёшь другой. Нечестно.

Вот засранец. Но и отступать я так просто не хотела.

–  Ты сказал, что не хочешь детей, потому что они родятся людьми, но ведь не совсем так, - быстро произнесла я, боясь, что он меня перебьёт, собьёт с мысли. Но Ник молчал, внимательно меня изучая и ожидая продолжения. - Ты не хочешь им своей судьбы. Не хочешь, чтобы они погибли от рук родичей. В этом причина?

Наверное, не стоило это говорить, слишком глубоко залезла ему в душу, но и удержаться я не могла.

–  Любимая позиция в сексе? - резко и даже зло произнёс Ник со стуком опуская бокал на стол. Как он не разбился, не знаю.