Хищник, который меня купил

– Селена… Посмотри на меня… Посмотри!

Дрожа и хватая воздух ртом, я всё же немного опускаю руку, которой закрыла лицо. И сталкиваюсь взглядом с золотыми глазами шиарийского командора. Он смотрит сурово. Но без тени желания. Без предвкушения моей боли.

Неужели я всё не так поняла? После ада Гуаньской тюрьмы похоть и садизм мне лишь померещились? А теперь эта картинка стекла с остатками медикаментозного сна?

— Ты в безопасности, — также спокойно продолжил мужчина. — Я лишь проверял твои жизненные показатели, – ровным тоном чеканит шиариец. Золотые глаза – суровы. И по-прежнему – без тени желания.

Я судорожно перевела дыхание. Тиски ужаса разжались, и я снова могла нормально дышать.

Зато теперь накатил стыд.

– П-простите… — хрипло пробормотала я.

– Погаси пси-активность, Селена, – приказал шиариец, – или словишь откат. К тому же если сломаешь этот ограничитель, то мне придётся надеть на тебя его ещё менее комфортный аналог. Из соображений безопасности.

Я переключила внимание на то, что творится на моём пси-поле. И поняла, что я бездумно, как ревущий океан – выкидывала одну пси-атаку за другой. И мой “сторожевой ошейник” уже давно горит красными индикаторами. Вот почему он такой горячий! Но… я даже не связала одно с другим. Ведь в гуаньской тюрьме, в этой фазе он уже давно начинал бить током, а тут… Неужели шиариец ослабил отрицательную обратную связь? Отключил вручную?

А зачем?

– З-зачем вы… – я растерянно пробормотала слабым голосом.

– Считаю меры твоих прежних тюремщиков избыточными. Сделай так, чтобы я об этом не пожалел, – безразлично хмыкнул шиариец. Убрав от моих волос руки, он выпрямился и скрестил их на груди. Хвост соскользнул с моей ноги, и мне вдруг стало холодно.

Очень холодно…

Я ошарашенно молчала.

Безропотно позволила шиарийцу отключить меня от питательной капельницы. Перенести из капсулы на руках и вновь усадить на смотровой столик.

Вспышки паники сменялись приступами стыда, которые перетекали в благодарность, а та снова превращалась в колючее подозрение.

В моей жизни слишком часто “доброта” оказывалась маскировкой для отвратительных намерений. Я бы и хотела поверить. Но боялась вновь оказаться преданной. И всё же… Всё же в моём сердце впервые за долгое время загорелся огонёк надежды.

А что если…

Что, если в этот раз всё будет иначе?

Сжавшись на смотровом столике, я не знала, куда смотреть – то ли в золотые глаза, то ли на раздвоенный кончик красного хвоста. Его плавные грациозные движения, в которых сквозило что-то кошачье, меня почти гипнотизировали.

Я всё пялилась на хвост представителя одной из самых опасных рас во вселенной и размышляла о том, что если уж я на шаттле с ним – то на побег шансов нет. А если вспомнить всё, что я когда-либо слышала о шиарийцах, то и выжить у меня вряд ли получится. Хотя пока не похоже, чтобы меня собирались убивать, однако…

Отвести взгляд от раздвоенного кончика уже никак не получалось. И я пропустила тот момент, когда мою спину вновь укрыл мягкий плед. А чужие руки коротко погладили мои плечи, сразу отпустив.

Я перевела взгляд на по-мужски красивое лицо шиарийца. Этот странный жест, который моё измученное тело принимало за ласку… к чему это?

И я поняла, что слёзы снова катятся по щекам. А шиариец суров…Он, должно быть, снова злится. Я спешно утираю слёзы: я знаю, представителей альфа-рас бесит чужая слабость. Я буду сильной! Я постараюсь его не раздражать. И вообще – не привлекать лишнего внимания, не доставлять хлопот. До поры…

Иначе о надежде на побег – можно забыть!

— П-простите, — снова пробормотала я.

— Тебе не за что извиняться, — немного раздражённо откликнулся мужчина, из-за чего мне снова захотелось извиниться. Но я прикусила язык.

“Его зовут Чезар”, — напомнила я себе, не отрывая взгляда от хвоста и немного напрягаясь от того, что шиариец шагнул ближе. Сейчас я смотрела на рельефные мышцы его бёдер, проступающие под чёрными штанами плотной ткани.

— Селена, — мягче сказал мужчина и протянул свою руку к моей руке — медленно — будто к котёнку, которого хочет приручить. Взял мою ладонь. Это был на удивление ласковый жест, которого не ожидаешь от представителя жестокой альфа-расы.

Я подавила инстинктивный порыв отдёрнуть руку. Только на миг задержала дыхание. Но Чезар больше ничего не делал, просто держал мою маленькую кисть в своей большой ладони — горячей, почти обжигающей.

Зачем он это делает?

Я вскинула взгляд, пытаясь прочитать намерения. Но понять что-либо по суровому лицу Чезара было невозможно.

— Где у тебя болит? — спросил он, по-звериному наклонив голову. Видимо, вопрос был связан с моими недавними слезами.

Я отрицательно замотала головой.

— Нигде, — прошептала я.

У меня и правда ничего не болело… если говорить о физической боли. А вот фантомной было хоть отбавляй.

— Мёрзнешь?

— Нет…

Уже нет. Когда на плечах тёплый плед. А моя рука в горячей руке шиарийца.

— Сколько пальцев видишь? — он показал мне два.

— Два… — ответила я.

— Вот, видишь, уже получается диалог. И никаких извинений не нужно, — Чезар улыбнулся уголками суровых губ. Но глаза его смотрели по-прежнему холодно. Будто и он пытался что-то прочитать в моём лице. Так же как я только что, пыталась прочитать в его. Тогда я опустила взгляд на хвост, тот рисовал в воздухе рубленые восьмёрки.

Что бы это значило?

Но следующий вопрос Чезара сбил меня с мысли. Он прозвучал совсем неожиданно:

— Селена, как думаешь, зачем я купил тебя?

Я сглотнула образовавшийся в горле ком: он меня купил! Я – его бесправная вещь.

А я-то, глупая, позволила себе на миг об этом забыть…

В голове зародились жуткие мысли. Но я всё же сумела выловить среди них одну здравую:

— Из-за моих лекарских сил, — выдохнула я и вновь посмотрела на свою руку, которую мужчина держал в своих горячих пальцах.

Именно так — через соприкосновение ладоней обычно происходил контакт между пси-лекарем и пациентом. Хотя бывает и более… близкий вариант. Ведь чем больше площадь соприкосновения — тем эффективнее лечение.

Но спрашивать, какая “близость контакта” нужна Чезару я не решилась. И лишь чудом сдержала дрожь, которая родилась в моей груди.

— Верно, — тем временем произнёс шиариец, чуть сжав мою руку. — Ты здесь из-за своих сил, Селена. Мне нужны они. Только они и ничего больше. Но тебя крайне нестабильное состояние, однако ждать полгода, пока ты обретёшь душевный покой, возможности нет. Времени максимум до завтрашнего утра. Поэтому сейчас я перенесу тебя в каюту.