Хищные птицы

В это время к губернатору подошел слуга и сообщил на ухо, что прибыл новый гость. Оскар извинился, быстро вышел и тотчас же возвратился в сопровождении генерала Байонеты, только что оказавшегося предметом столь жаркого спора.

— Сеньоры, разрешите представить вам генерала Байонету, — слегка торжественно произнес губернатор, обращаясь к гостям, продолжавшим сосредоточенно жевать. Когда генерал занял место за столом, слуга поставил перед ним бутылку виски и стакан со льдом.

— Генерал, — судья слегка привстал со своего места, — мы думали, что вы явитесь арестовать нас, когда мы будем предаваться игре в покер, а потому не начинали.

— Я бы охотнее сразился с вами за зеленым столом по поводу законности, — шутливо пригрозил ему генерал в ответ. — Вот губернатор уже попробовал, не так ли?

Оскар игнорировал намек генерала.

— Почему ты опоздал? — поинтересовался он.

— У нас было совещание с членами кабинета по вопросу об истреблении крыс на Минданао. Согласно сообщениям, они уничтожают не только посевы, но и имущество. — При этих словах генерал залпом осушил стакан виски и уселся на противоположном епископу конце стола.

— Почему вы собираетесь уничтожать крыс и мышей только на Минданао? — спросил Монтеро. — Разве они не водятся в превеликом множестве вблизи правительственных зданий и даже в самом правительстве?

— Ты что-то быстро пьянеешь от своего шерри, Монти, — заметил сенатор Ботин. — Вспомни-ка лучше пословицу: «Когда плюешь в небо…»

— Я ведь не называю имен, сенатор, — отпарировал Монтеро. — И вообще, здесь более уместна, как мне представляется, не пословица о плюющем в небо, а детская игра в «догонялки» [54] …

54

В оригинале — «Кто убегает, у того золото» (тагальск.).

— Может быть, мы все-таки дадим генералу сначала спокойно поесть? — мягко спросил епископ.

— Спасибо, я сыт. Для участников совещания был устроен обед, — ответил Байонета.

— Если так, то, я думаю, можно перейти от этого стола к другому, не менее приятному, — объявил епископ. — Спасибо, губернатор, за прекрасный обед.

Все дружно поднялись из-за стола.

Глава двадцать седьмая

Из столовой губернатор Добладо провел гостей в комнату с кондиционированным воздухом. Весь пол от стены до стены был застелен толстым ковром. Вокруг низенького столика из черного дерева стояли софа и несколько кресел. Середину комнаты занимал круглый стол, сделанный из цельного ствола уникального филиппинского дерева с очень твердой древесиной. Сверху стол был покрыт зеленым бархатом. За этим столом могло свободно разместиться человек десять. Стену украшала искусно выполненная копия известной картины, а на шкафу из махогани [55] стояли статуэтка Психеи из слоновой кости и небольшие электрические часы. Освещение в комнате было тщательно продумано; днем оно регулировалось с помощью стеклянных ширм, а вечером по желанию хозяина либо загорались флюоресцентные лампы по четырем углам комнаты, наводнявшие ее ярким светом, либо изящные торшеры, создававшие приятный интим. Из столовой сюда перенесли бутылки со спиртным, бокалы и лед в блестящем серебряном ведерке. На столе были расставлены коробки с дорогими сигарами.

55

Махогани (исп. — вест-индск.) — название тропического дерева с очень прочной древесиной от желтого до красно-коричневого цвета, идущей на изготовление дорогих сортов мебели.

— Налить вам еще бренди, монсеньер? — услужливо предложил Оскар.

— Спасибо, во время игры я не пью. Дайте-ка мне лучше сигару.

— А вот у меня все наоборот, — похвастался Монтеро. — Чем больше пью, тем больше мне везет. К сожалению, сеньоры, сегодня я пью только шерри, да и того не вволю.

— Есть две причины, по которым одни пьют во время игры, другие — нет, — вступил в разговор судья. — Тот, кто пьет во время игры, пьет для куража, а тот, кто не пьет, — просто хочет получше сосредоточиться.

— Я пью только потому, что мне хочется выпить, а вовсе не для куража, — сердито ответил Монтеро. — Я делаю ставку не на силу и власть алкоголя, а на карты. И если мне выпали пять тузов, можешь призывать на помощь всех святых римской церкви, ничто тебе не поможет.

— Давайте не будем поминать святыни всуе, — ласково пожурил их епископ.

— У меня тоже все иначе, — не замедлил признаться генерал. — Сейчас я вам открою свой секрет игры в покер. — При этом он так закатил глаза, будто собирался сообщить своим партнерам о готовящемся государственном перевороте. — Когда мне приходит плохая карта, я делаю ставку повыше. Попробуй перекрой!

— Это, генерал, старая военная тактика, — спокойно заметил сенатор. — Чем хуже у вас дела, тем больше вы кричите о своих победах.

Это замечание развеселило всех присутствующих. Но генерал Байонета, нимало не смущенный, тут же удачно парировал:

— Если моя тактика неверна, сенатор, то вы, по крайней мере, знаете, как вам поступать, когда у меня на руках плохая карта.

— Я это запомню. — Довольный сенатор снова расхохотался.

На столе появилась запечатанная колода карт и маленький ящичек с фишками.

— Ну как, правила старые? — обводя взглядом собравшихся, спросил Оскар.

— Первое наше правило — расплачиваться только наличными, не так ли? — поспешно ответил Монтеро.

— Если так угодно господам, — дипломатично согласился хозяин. — С другой стороны, ведь недаром говорят, что настоящего джентльмена можно узнать только за карточным столом.

— Ну, хорошо. Приступаем. Сколько будет в котле? — поинтересовался сенатор.

— Начнем с маленького: в банке тысяча песо, — ответил ему банкомет. — Но при желании можно и увеличить эту сумму.

— Помилуйте, господа, тысяча песо! И вы называете это «начать с маленького»? — взмолился сенатор. — Да ведь жалованье конгрессмена составляет всего шестьсот песо в месяц.

— Не считая всяких скидок, надбавок и побочных доходов, — весело подхватил Монтеро, обменявшись с сенатором красноречивым взглядом.

— Дай-ка мне фишек, — попросил сенатор, протягивая Оскару, исполнявшему обязанности кассира, шесть новеньких ассигнаций по пятьсот песо каждая.

— Наверное, только что из-под пресса Центрального банка, — пошутил тот и помахал в воздухе хрустящими купюрами, чтобы всем было видно.

Оскар отсчитал сенатору двадцать белых фишек по десять песо каждая, восемь фишек красного цвета по сто песо, две голубых по пятьсот и одну желтую, стоимостью в тысячу песо.

— Хватит тебе этого, сенатор? — улыбаясь, обратился он к нему и сам же ответил: — Наверняка хватит. Вон уже и с лица спал.

— Всякому свое. Вот если бы что-нибудь перепало от репараций или от бартерной торговли [56] , тогда другое дело.

Оскар старательно и аккуратно заносил в список, кто сколько прикупил фишек. Первым в списке значился сенатор. Он собрал все свои фишки, несколько раз тщательно пересчитал их и разложил перед собой аккуратными кучками.

56

Бартерная торговля — товаро- или услугообмен без использования денег, меновая торговля.

— А ты, судья? — обратился Оскар к Пилато.

— И мне столько же.

Фишки быстро таяли в ящичке, превращаясь в звонкую монету. Епископ Димас обменял пять тысяч песо, Монтеро с генералом — по шесть. Игроки удобно устроились за круглым столом.

— А ты разве не станешь с нами играть, Оски? — поинтересовался епископ.

— Сыграйте сначала впятером, без меня.

— Но ведь можно и вшестером.

— Я пойду распорядиться насчет закуски, — увиливал губернатор.

— И насчет выручки, — не утерпел, чтобы не съязвить Монтеро.