Хищный инстинкт

Глава 4. Этого не было, потому что не могло быть

Ребенком я росла любознательным и упрямым. В таком сочетании эти свойства скорее подходили мальчику, но я не унывала, считая разбитые коленки и порванные платья не самой дорогой платой за удовольствие бегать с соседскими ребятишками. Однажды я появилась дома с разбитыми костяшками и подбитым глазом, гордо поведав родным как после «классного мочилова» забрала лидерство у сына булочника и возглавила стайку от нашей улицы. После этого, на срочном семейном совете, было решено серьезно учить меня не только как мага-артефактора, в классических традициях семьи, но и как девочку, которая со временем будет представлена в приличном обществе.

Нет, мне не запретили общаться со своими уличными товарищами, мне вообще мало что запрещали. Но загрузили так, что я уроки завершались поздно вечером, и сил оставалось - просто упасть и уснуть. Как свет выключали.

Скажу сразу, именно «девичье образование» получилось в несколько скомканном виде, учителя хороших манер сбегали от меня быстро, а не находились долго. Но годы скучных занятий и упрямый материнский контроль смогли создать чудо. Я выглядела, говорила и даже действовала вполне сносно для воспитанной леди. До первых сложностей.

Если у меня что-то не получалось, как-то само собой я переставала быть леди и превращалась в настоящего Риверстара, представителя не самого идеального семейства этого мира.

Лео, мой жених, подтрунивал, что обручился с самым непредсказуемым сокровищем и собирается разгадывать меня всю жизнь. Долгую, замечу, жизнь. Потому что выводы я делать умела.

И в следующий раз я потрачу месяцы, но сделаю лучшие из тех, что смогу, защитные артефакты от физического воздействия. Мне очень не понравилась частота, с которой за последний час меня били по голове.

Из кареты меня вынесли на руках. Перед глазами по-прежнему все плыло, я открывала рот, пытаясь позвать на помощь, но издавала только нечленораздельные звуки.

Над головой разговаривали.

– Хорошенькая какая. Беленькая. А где вы ее сняли? Может вечером и я кошелек растрясу ради такой свеженькой.

– Из заведения мадам Муссон.

– О, это слишком дорого для меня. Хорошего развлечения, мистер.

– Непременно, братец, непременно.

Потом меня несли, несли и снова несли.

Зрение понемногу прояснялось, это включились регенерационные артефакты. Боюсь, сегодня эти кольца и серьги отправятся в лом, вычерпанные до дна.

Хлопнула дверь, мы зашли в какой-то дом. С моим похитителем никто не разговаривал, обычного шума посетителей тоже не было слышно. Это не гостиница, наконец, сообразил мой пострадавший разум. И точно не порт.

– Вот мы и пришли. Проведем вместе несколько часов и отправитесь восвояси, мисс.

– Вы - грязный ублюдок.

– Уже пришла в себя? Быстро. Не стоит меня злить, девочка. Иначе я сниму с тебя все цацки и свяжу голой.

Я представила эту ужасающую картину. Я, беспомощная, обнаженная перед мужчиной, без артефактов.

– Вы будете меня насиловать?
– с ужасом предположила я.

– Зачем?
– искренне изумился похититель.

Вот на некоторые вопросы необычайно трудно ответить. Не буду же я описывать всю пользу и удовольствие от насилия себя.

Мир перевернулся. Меня грубовато кинули на жесткий диван, затем подтянули к спинке.

– Действительно, хорошенькая. Хм. Будешь умницей, спокойно выйдешь отсюда через пять часов. И еще - не советую пытаться убежать, что бы ты не сделала, я буду сильнее и быстрее, поняла?

От него еле заметно пахло хвоей, как в дорогом визийском одеколоне, приятный запах, который я теперь буду ненавидеть. Вернувшееся зрение позволило рассмотреть стены со старыми синими обоями, тяжелую недешевую мебель, запыленные окна. Похоже было на гостиную приличного, но давно не посещаемого дома. Даже для того, чтобы посадить меня на диван, мужчина стянул с него защитный чехол и кинул на пол. Матушка использует такие в нашем летнем поместье, когда семья надолго уезжает.

Быстро проанализировав свое состояние, я решила отдохнуть еще минут десять, попутно запугивая противника, а если это не сработает - начать действовать.

– Эфа Риверстар, - представилась я. Любой маг нашего города знает семью или хотя бы наслышан о ней. Должность моего отца в полиции вразумляет самые безумные головы.

– Эфа?
– удивился похититель. Он сел за стол у окна и опять вытащил книгу. Если бы не ужасающе оскорбительная ситуация, я бы даже оценила столь серьезную тягу к чтению.
– Насколько помню, одна из самых ядовитых песчаных змей. А родители тебя сразу полюбили, девочка. Меня можешь звать мистер Корнуэлл.

И он погрузился в книгу. Человек, посмевший меня украсть, представивший своей шлюхой, вообще не среагировал на фамилию. Я осторожно повертела головой, разминая шею. У меня было два варианта действий. Рискнуть и отомстить сразу или гарантированно сбежать и отомстить чуть позже. Пожалуй, лимит глупостей я на сегодня исчерпала, поэтому буду действовать хладнокровно.

Прежде всего нужно очистить тело от вживленной драгоценности. Я подняла еще подрагивающие руки и оттянула ворот. Вот он, редчайший артефакт. Умиротворенно сияет под левой ключицей.

Закрыв глаза, я настроилась и пустила тоненький щуп магии, выталкивая предмет. Еще. И еще.

Открыла глаза и ахнула от неожиданности. Сияя мастерски обработанными гранями камень продолжать оставаться вживленным в мое тело. Но это же невозможно!

– Что там у тебя?
– недовольно поинтересовался мистер Корнуэлл.

– Драгоценность не вытаскивается, - от растерянности я даже ответила.

Он преодолел полкомнаты меньше чем за пару секунд, склонился изучая мое декольте. Смокинг сидел без единой морщинки на высокой фигуре, а ведь должен был и помяться и запылиться еще на ограде или во время драки.

– Что ты называешь драгоценностью?

Кружева маскарадного костюма опять прикрыли амулет, и я решила уйти от ответа.

– Прошу прощения, это мои девичьи...

Договорить мне не дали.

– Не заговаривай мне зубы. Ты не просто так шарилась, что там у тебя не вытаскивается? Оружие?

И он положил... руку... мне... на грудь. И замер. Я не успела даже вздохнуть, так быстро это произошло.

Вскинула шокированный взгляд и вопль костью замер в горле. На меня в упор смотрела бездна.

Звериная пугающая темнота плескалась в глазах мужчины. Словно я в логове дикого зверя, где нет мыслей и рассуждений, только постоянный, ничем не утоляемый голод. Мужчина медленно разорвал контакт глаз, медленно скользя пальцем по ставшей чувствительной коже декольте.