Хитрость

Я повернулась к ним.

– А если нет?

– У них нет выбора, – сказал Алтон. – Это мое жесткое условие для этого брака.

Сначала я почувствовала дрожь в руках. Его жесткое условие... чтобы жениться на мне.

– Неужели это так непривлекательно? – спросила я громче, чем собиралась.

Моя спина выпрямилась, когда Алтон подошел ближе.

– Нет.

Его глубокий голос смягчился, а серые глаза засверкали голубыми и зелеными крапинками.

– Женитьба на тебе очень привлекательна. Женитьба на твоей семье привлекательна, управление корпорацией Монтегю привлекательно. Гарантия того, что Брайс получит все это после того, как нас не станет, – это вишенка на торте. – Он наклонился и поцеловал меня в щеку.

Краем глаза я заметила, как Сьюзи отвернулась.

– Лаида, – сказал он с улыбкой. – Мне нравится это имя. У нас будет много лет вместе. Хороших. Как родители, мы хотим лучшего для наших детей. Это соглашение гарантирует всем нам такой исход.

– А что, если нет? Что, если они влюбятся в кого-то другого?

Он покачал головой.

– Любовь тут ни при чем. Это бизнес. Мы можем полюбить друг друга. Они имеют то преимущество, что начинают как друзья детства. Согласно соглашению, если кто-либо женится или выйдет замуж за других людей, откажется вступить в брак в установленный срок, или женится и разведется, «Монтегю Корпорейшн» и все активы Монтегю, включая поместье Монтегю, будут проданы. Вырученные средства будут переданы компании «Фицджеральд Инвестсмен». Монтегю перестанет существовать.

– Нет... – я покачала головой. – Мой отец никогда бы на это не согласился.

Алтон погладил меня по щеке.

– Он уже сделал это. Он сделал это, потому что верит в нас. – Он указал на нас троих. – Вера в то, что мы сохраним Монтегю в целости и сохранности. Вера в то, что у Александрии и Брайса будет долгий, счастливый брак и у нас будет дом, полный внуков.

Моей дочери четыре года, и он говорит о внуках.

Глава 26

Чарли

Я собралась с духом, расправила плечи и приготовилась открыть дверь. Взявшись за ручку, я услышала голоса. Деревянный барьер почти не заглушал их слов, когда маленький глазок стал моим единственным видом на сцену с другой стороны.

– Могу я вам чем-то помочь? – Голос Делорис был резким, но профессиональным.

– Нет, – Брайс прогнал ее, повернулся и снова постучал костяшками пальцев по твердой поверхности двери.

– Сынок. – Ее унизительное обращение заставило меня улыбнуться. – Ты стучишь в мою дверь. Чем могу помочь?

Брайс сделал шаг назад, румянец на его щеках кипел в его новом состоянии замешательства.

– Ваша дверь? Я думал, это... – он выпрямился. – Александрия Коллинз остановилась с вами?

– Я не знаю, почему тебя так волнует, кто остановился со мной. Ты...?

– Я – Эдвард Спенсер, и я ищу свою невесту.

От его слов у меня скрутило живот. Потребовалось все самообладание, чтобы не открыть дверь и не поправить его.

– Уверяю вас, я не знаю, кого вы имеете в виду. Извините, мне нужно войти в свою комнату.

– Вы знаете, кого я имею в виду. Я видел вас. Вы были в больничной палате ее соседки этим утром. Вы же знаете Александрию.

Делорис была в палате Челси. Зачем? Когда? Почему Брайс был там?

– Сынок, я с радостью вызову охрану, если ты не отойдешь в сторону.

– Это не... – он сделал паузу. – ...это не номер Леннокса Деметрия?

Глаза Делорис сузились.

– Мистер Спенсер, я не знаю, кто вы и кем себя возомнили, но эта комната зарегистрирована на меня. Я остаюсь в этой комнате, и у вас есть три секунды, чтобы позволить мне войти.

Не желая стоять и смотреть, как она открывает дверь, я схватила сумочку и поспешила в спальню. Переступая порог, я вдруг испугалась, что у Делорис нет ключа. Потом поняла, о ком думаю. Конечно, у нее был ключ. Мгновение спустя замочные механизмы повернулись, и дверь открылась. Невидимая, я ждала, когда закроется дверь. Как только это произошло, воцарилась тишина.

Держа туфли на кончиках пальцев, Делорис повернула за угол и встретилась со мной взглядом.

– К счастью, – сказала она, – Он не преследовал меня. Если бы это было так, мне пришлось бы убедить его, что четырехдюймовые темно-синие туфли-лодочки теперь мой выбор.

Я с улыбкой пожала плечами и потянулась за туфлями.

– Я вспомнила о сумочке.

Делорис присела на край кровати и похлопала по матрасу рядом с собой.

– Алекс, нам нужно поговорить.

Глубоко вздохнув, я двинулась в ее сторону и села.

– Он злится на меня.

– Мистер Спенсер? – спросила она, нахмурив брови.

Я снова пожала плечами.

– Наверное. Но меня это не волнует. Нокс, то есть Леннокс, злится на меня. Я сказала то, чего не должна была говорить.

Она понимающе кивнула.

– Вы уже знаете, не так ли?

– Я знаю, – честно ответила она. – Мне сообщили по дороге сюда. Поскольку Айзек с ним, Леннокс не хотел оставлять тебя одну. – Ее глаза расширились, когда она наклонила голову в сторону гостиной. – Считаю, что это был хороший звонок. Пожалуйста, скажи мне, что ты не собиралась открывать эту дверь.

Я посмотрела на туфли на коленях и вздохнула.

Собиралась.

– Думаешь, ты его знаешь?

– Брайса или Нокса?

– Мистера Спенсера.

Я сглотнула.

– Делорис, я знаю его. Я знаю его всю свою жизнь.

– Это распространенное заблуждение. Я знаю Леннокса много лет. Возможно, я знаю о нем больше, чем кто-либо другой, но ты знаешь его так, как не знаю я.

Мои щеки залило румянцем, когда я кивнула.

– Знать кого-то и знать этого человека – две разные вещи. Как часто вы общались с мистером Спенсером за последние несколько лет?

– Очень мало.

– Алекс, у тебя нет причин быть честной со мной, но у меня нет причин быть нечестной с тобой. Пожалуйста, расскажи мне об Эдварде Спенсере, которого ты знаешь.

Я прокручивала в голове сцены прошедшего дня.

– Сначала, прежде чем я это сделаю. – Я взяла ее за руку. – Обязательно расскажу. Я не тяну время. Я просто хочу знать, что имел в виду Брайс, когда сказал, что видел тебя сегодня в больничной палате Челси?

– Я была там.

Я ждала. Когда она не продолжила, я полюбопытствовала.

– Зачем?

– Потому что на нее напали в твоей квартире. Обеспечение твоей безопасности стало моей работой. Мне нужно знать все, что я могу.