Хитрость

Джослин... это имя ранило мое сердце, но не от ревности. Я вспомнила, как он тупо смотрел в потолок, когда упоминал о своей матери. Эта миллисекунда эмоций опечалила меня. Каково это – обсуждать другую женщину, его жену? Кто она? Очевидно, она была замужем за ним четыре года. Несомненно, кто-то, кого он любил.

Не все браки были по любви, моя мать была ярким примером. Независимо от того, как давно умерла Джослин, я знала, что Нокс только недавно снял свое обручальное кольцо. Как можно было обвинять в убийстве жены человека, который продолжает носить обручальное кольцо, такого горячего и привлекательного, как Нокс?

Вопрос за вопросом бомбардировали мои мысли. Ландшафт Северной Калифорнии, который я обожала, был всего лишь пятнышком на моем радаре, незамеченным, когда мы ехали к городу, возвышенности, залив, красота. Ничего из этого не занимало мое внимание.

Мой пульс участился, когда я заметила, что имя Джослин было синим, в отличие от черного. Это была ссылка – современный портал, дающий мне доступ ко всем ответам на мои вопросы. Все, что мне нужно было сделать, это прикоснуться к нему. Мой палец с опаской застыл над ее именем. Прежде чем я успела нажать на ссылку, я вспомнила, что сказала Делорис.

Она сказала, что читала мой профиль, и еще до этого в "Дель-Маре" она сказала, что знает мою фамилию. У нее создалось впечатление, что она знает больше, возможно даже, что я – Монтегю. И все же она дала понять, что Нокс не хочет знать о ее догадках. Он хотел узнать обо мне от меня самой.

Разве я не обязана быть такой же внимательной к Ноксу? Разве я не должна узнать о Джослин от него, когда и готов ли он поделиться? А потом был страх перед тем, что я узнаю. Что, если то, что сказал Брайс, правда?

Прежде чем я смогла соблазниться, я закрыла браузер.

Когда я повернулась к окну, мы уже были в городе. Красивые здания вдоль холмистых улиц возвращали приятные воспоминания о Сан-Франциско, когда я наблюдала за людьми и продавцами, заполняющими тротуары.

– Мисс Коллинз, мы подъезжаем к ресторану.

– Спасибо. Я написала мистеру Деметрию, чтобы он знал, что мы едем.

– Да, мэм, я тоже. Он просил передать вам, что они уже сели за стол.

Я взглянула на часы, внезапно обеспокоенная тем, что произведу плохое впечатление.

– Мы опоздали?

– Нет. Они недавно приехали.

– Здравствуйте, мисс Коллинз, – сказал сенатор Кэрролл, когда я подошла к угловому столику в сопровождении хорошенькой молодой официантки.

Улыбнувшись, я кивнула, но как бы ни старалась, мое внимание привлекли бледно-голубые глаза, сверкающие в мою сторону. Мое сердце затрепетало, как у школьницы, когда Нокс подошел ближе, поцеловал меня в щеку и отодвинул стул.

– Ты потрясающе выглядишь, – прошептал он.

Его слова заставили мои щеки покрыться румянцем, когда я повернулась к пожилому джентльмену через стол и женщине рядом с ним.

– Здравствуйте, сенатор Кэрролл, миссис Кэрролл. Спасибо, что позволили мне вмешаться в вашу встречу.

– Глупости, дорогая, – сказала миссис Кэрролл. – После стольких лет выслушивания этих двух попыток исправить ошибки политики и бизнеса, я очень рада, что кто-то еще разделяет мои страдания.

Миссис Кэрролл была ровесницей моей матери, и, хотя она казалась милой, напомнила мне людей в загородном клубе Монтегю.

– Не слушай ее. Она очарована нашими разговорами, а также нашими решениями, – сказал сенатор Кэрролл.

– Решениями? – спросила я, наклоняясь ближе к миссис Кэрролл. – Удалось ли им исправить ошибки?

Она тихо рассмеялась.

– Ну, ты знаешь, я не знаю. У меня есть ужасная привычка отключаться.

Я улыбнулась.

– Звучит заманчиво.

– Вообще-то, – сказал сенатор Кэрролл после того, как официантка приняла мой заказ, – Леннокс упомянул, что вы гордый выпускник нашего штата. Скажите мне, почему после окончания Стэнфорда с отличием вы покинули этот прекрасный штат, чтобы продолжить образование в другом месте. Сохранение наших лучших выпускников здесь является одним из наших главных приоритетов.

Когда я взглянула на Нокса, я увидела странную гордость в его взгляде.

– Я обожала жить здесь. Я надеялась, что, оставив свой след на западном побережье, смогу заняться восточным побережьем.

– Кроме того, на восточном побережье есть я, – добавил Нокс.

– С этим трудно конкурировать, – ответила миссис Кэрролл.

– Значит, о возвращении в Калифорнию после окончания юридической школы не может быть и речи? – спросил сенатор.

Я покачала головой.

– Я недавно узнала, что ни о чем не может быть и речи.

– Ты права. Может быть, ты даже убедишь Леннокса переехать с тобой?

Я улыбнулась сенатору. Когда я повернулась к Ноксу, то, как он смотрел на меня, сделало с моими внутренностями вещи, которые были неуместны для нашей встречи за обедом.

– Что подводит нас к следующей теме, – продолжил сенатор Кэрролл.

– Я просто пытался убедить этого человека передислоцировать несколько его распределительных центров. Возможно, тебе лучше удастся убеждение, чем мне. У нас есть некоторая недвижимость…

Я слушала, как сенатор и Нокс говорили о местоположении, налогах и логистике. Пока я ела салат и потягивала воду, я начала задаваться вопросом, какова была моя цель на этом обеде. Не то чтобы я не хотела быть с Ноксом, но я легко могла быть в больнице или в своей квартире. На ум пришли слова Брайса о том, что Нокс использует меня. Но это было смешно. Как мое присутствие могло что-то значить для сенатора Калифорнии?

Миссис Кэрролл потянулась к моей руке и прошептала:

– Видишь, что я имею в виду?

Я пожала плечами.

– Это интересно.

– О, дорогая, ты, должно быть, влюблена.

– Прошу прощения?

– Я тебя не виню. Я знаю Леннокса уже несколько лет, и он никогда не приводил женщину на обед. Он явно влюблен в тебя...

Пока она вела светскую беседу, сенатор Кэрролл обратился к Ноксу:

– ...скоро начнутся выборы. Ты знаешь, что у тебя есть мой голос. Однако если бы я мог пойти к нескольким другим сенаторам со слухами о перемещении этих центров, я считаю, что это вызвало бы шум…