Хитрость

Я попыталась двинуться в сторону спальни.

Он крепко держал меня за руку.

– Нет. – Его грудь поднималась и опускалась. – У меня был дерьмовый день, но я думаю, что только что он стал лучше.

Я положила руку ему на грудь и произнесла самым умиротворяющим тоном:

– Алтон, давай я принесу тебе выпить.

– Я не хочу пить.

Желание заполнило комнату, плотное, как облако, окружающее и удушающее. Я попыталась вспомнить слова доктора Сэмса. Обостренные чувства. Я вдохнула, но мои легкие не заполнились. Пламя в камине больше не потрескивало. Обычный запах табака не ощущался. Дурные предчувствия сменились тревогой, когда я попыталась взять себя в руки.

– А-Алтон, мы же договорились... до...

Его губы взяли мои: первобытные и нуждающиеся. Нежная, целомудренная связь, которая была между нами в прошлом, переросла в нечто большее. Я попыталась отодвинуться, вдохнуть, но не смогла. Его руки обнимали меня, прижимая к себе – слишком близко. Его тело – плечи, руки и грудь – затмевало мое. Я потерялась, окруженная им. Его дорогой пиджак был расстегнут, когда моя грудь столкнулась с его белой рубашкой. Он наклонил мое лицо, когда его пальцы запутались в моих недавно уложенных волосах.

Это была мысль, что пришла мне в голову. Это был еще один пример того, насколько дисфункциональным был мой мыслительный процесс. Я только что уложила волосы, и теперь мне нужно будет сделать это снова. Вместо того чтобы беспокоиться о том, чего он хочет, я сосредоточилась на своих волосах. Я не могла пойти на ужин с родителями, когда мои волосы были в беспорядке.

– Я был терпелив. – Его слова прорезали туман. Они не были мягкими или нежными, и они не должны были успокаивать меня. Это были просто его рассуждения, его заявления. – В течение двух месяцев после нашего соглашения, я был один.

Два месяца? Он был один два месяца. Я не спала ни с кем почти два года. Даже с Расселом мы не были близки в последние месяцы его жизни. Боль от последнего отказа моего покойного мужа скрутила мой пустой желудок.

– Мы вскоре поженимся, – напомнила я ему.

Он прижался ко мне своей эрекцией.

– Лаида, я хочу тебя. Ты моя. – Он приподнял мой подбородок, и я посмотрела ему в глаза. Я искала зеленые и синие крапинки, которые приносили мне утешение. Те, что блестели в свете огня, но они ушли. Холодная решительная сталь смотрела на меня, оставляя холодок, когда мое дыхание сбилось. – Скажи это, – потребовал он.

– Я твоя. Я просто не...

Мой халат исчез, упал на пол. Моей единственной защитой от жесткого стержня у живота было тонкая ткань его брюк, лифчика и нижнего белья. Я хотела закричать. В конце концов, в поместье было полно людей: не только мои родители, но и прислуга. Они были повсюду. Тем не менее, моя грудь болела от правды слов: "я твоя". Я была. Я принадлежала Алтону Фитцджеральду. Даже если мы не произнесли наши клятвы, мой отец был посредником в сделке.

Всплыли вопросы неуверенности в себе. Что, если я не понравлюсь Алтону? Что, если он отвергнет меня, как это сделал Рассел? Что, если он предпочтет Сьюзи? Он может решить остановить свадьбу, и тогда это будет моя вина.

Я не могла заниматься с ним сексом. Я его разочарую. В отчаянии я упала на колени. Это было то, что я делала с мужем всего несколько раз. Хотя мне это никогда не нравилось, я знала, что ему нравится. Понравится Алтону?

Стоя у его ног, я потянулась к ремню и уставилась на него затуманенными глазами.

– Я могу помочь тебе подождать еще немного.

Нерешительность исказила выражение его лица, пока низкий гул смеха не заполнил комнату. Его слова прозвучали глухо.

– Да, черт возьми. – Он приподнял мой подбородок. – Если бы мир мог видеть тебя сейчас. Аделаида Монтегю на гребаных коленях.

Когда он потянулся к своему ремню и накрыл мою руку, во мне закипела кислота.

– Хочешь отсосать у меня? – спросил он.

Я кивнула, надеясь, что это прозвучит убедительно.

– Я хочу, чтобы наша брачная ночь была особенной.

– Ты чертовски великолепна на коленях.

Я сглотнула желчь.

– Скажи это, – потребовал Алтон, все еще держа меня за руку.

Я заморгала так соблазнительно, как только могла, моя грудь вздымалась в кружевных чашечках лифчика.

– Я твоя.

– Нет. Скажи мне, что ты хочешь сделать.

Я никогда раньше не говорила ничего подобного. Тем не менее, чтобы он не взял меня, я произнесла эти слова.

– Я-я хочу отсосать тебе.

Через мгновение он освободился, вытянув свой член в мою сторону. Низкий рык вырвался из его горла, когда он проник в мой рот.

– Держи руки за спиной, – приказал он, придвигая меня к себе.

Я сделала, как он сказал, крепко скрестив пальцы, пока он перебирал мои волосы и удерживал меня в нужном положении. Я не столько сосала его, сколько он трахал мой рот. Внутрь и наружу. Я сосредоточилась на том, чтобы не задохнуться, когда его длина ударила меня по горлу. Соленый мускус сменил запах табака, и Алтон двигался все быстрее и быстрее.

Мои мысли блуждали. Он запер дверь? Что, если кто-то войдет и увидит нас? Что, если войдет Александрия? А как же моя мать?

И тут меня осенило. Я избежала секса. Победила, но какой ценой? Он собирался кончить. Я узнала звуки, затрудненное дыхание и хрипы, пока он двигался все быстрее и быстрее. Мои пальцы разжались, и я прижалась к его бедрам. Я никогда не позволяла Расселу заходить так далеко.

Это было унизительно и неправильно. Я была Монтегю, а не шлюхой.

Мои ухоженные ногти царапали его кожу, когда я толкалась. Это не имело значения; Алтон был сильнее. Слезы наполнили мои глаза и потекли по щекам. Спина выгнулась. Я попыталась отстраниться. Но все было напрасно. Он был одержим.

Он толкался снова и снова. Моя кожа кричала от того, что меня тянули за волосы. Как будто борьба подпитывала его действия. Звуки и ругательства слетали с его губ, хотя я едва могла их слышать, звук его движения внутри меня доминировал над чувствами.

Даже когда он кончил, Алтон не отпустил мою голову. Мой рот наполнился его семенем. Мой мозг не мог понять этого непроизвольного действия. Выплюнуть или проглотить? Мои щеки раздулись, когда он продолжил извергаться. Больше не желчь, рвота дразнила мое горло, когда он заполнил мой рот.

– Глотай, Лаида.

Его тон был мягким, когда он говорил, поглаживая мою голову и лаская горло. Все это время он держал себя у меня во рту, не давая сплюнуть.

С огромным усилием я заставила себя проглотить. Это было похоже на прием слишком большой таблетки. Я снова и снова закрывала глаза, делая это, пока не осталась только сухость. Наконец, я упала на пол, мои колени подогнулись от осознания того, что все кончено.