Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов

— Погоди, — буркнул я. — Проблему с собаками решаю.

— Чего? — не понял он, но я вновь погрузился в этот транс.

Говорят, Зелёные маги высших рангов могут вообще создавать настоящих химер из своих животных, укреплять кости, мышцы, увеличивать им интеллект, настолько, что итоговый результат отличается от первоначального животного, как отличается человек от обезьяны. Это, конечно, требует целую уйму сил и времени, но обычно разумный питомец того стоит.

Я не собирался делать из этих овчарок своих слуг. Всего лишь самую чуточку изменить их восприятие, ненадолго, на несколько минут, чтобы их сон стал крепче, а слух — чуть хуже. Все они были в пределах досягаемости моей магии. Так что я погрузил овчарок в глубокий летаргический сон одну за другой.

А затем я раскрыл глаза и окинул своих компаньонов взглядом победителя.

— Идём, — сказал я, приближаясь к калитке. — Никто не тронет.

На почтовом ящике была нарисована оскаленная волчья морда, предупреждающая о злой собаке, и мои спутники остановились, явно напуганные слухами о собаках-людоедах. Я же без задней мысли дёрнул ручку калитки, которая оказалась не заперта. Серёга на ночь не запирался, полагаясь на другие способы охраны. Замок умелого вора не остановит, а вот стая овчарок — вполне.

Овчарки безмятежно спали, положив головы на лапы. Пацаны осторожно заглянули внутрь ограды, не веря, что я спокойно захожу во двор.

— За мной, — приказал я. — Только тихо.

Андрейка зашёл следом, озираясь по сторонам, потом вошли Лёха и Пашка. Ступали осторожно, как по минному полю. Собаки-убийцы даже ухом не повели, мирно посапывая на своих местах.

Ухоженный двор с постриженными клумбами, газоном и вымощенными дорожками напоминал мне дешёвую копию какого-нибудь родового поместья. Те были хотя бы обустроены со вкусом, стильно, а не по принципу «всего и побольше».

Я поднялся на крыльцо. Парни замерли в нерешительности.

— Не бздеть, — сказал я.

Одна из овчарок заворочалась, заскулила во сне, словно маленький щенок. Паша и Лёха пулей выскочили за ворота. Я пожал плечами, дёрнул за ручку двери, прошёл в дом, как ни в чём не бывало. В доме было темно.

Мне, впрочем, свет теперь не требовался, я мог видеть всё в потоках чистой энергии, и наверху, на втором этаже, я совершенно ясно ощущал чьё-то присутствие. Паша и Лёха наконец нашли в себе смелость присоединиться к нам, и мы вчетвером начали подниматься по массивной дубовой лестнице.

Пацаны, включив свет, вертели головами, глазея по сторонам и восхищаясь безвкусным убранством особняка, в котором я видел мешанину стилей и целый ворох подделок.

Серёга Масло обнаружился в собственном кабинете на втором этаже, одетый в махровый халат и тапочки. Жил он, судя по всему, один, и это во многом упрощало дело. Наше появление стало для него полной неожиданностью, а при виде меня он и вовсе чуть не упал на задницу, невольно попятившись назад.

— Т-ты? — выдохнул он, обдав меня коньячным выхлопом.

Пацаны изумлённо смотрели, как один из самых авторитетных людей Мыса начинает дрожать от ужаса, завидев меня. На голове у него красовалась большая шишка от удара пепельницей.

— Что, не ожидал? — хмыкнул я, заваливаясь к нему в кабинет.

Серёга рванул к столу, на котором среди бутылок коньяка и нехитрой закуски лежал телефон, опрокинул всё впопыхах, пытаясь дорваться до заветной трубки. Я спокойно наблюдал за его отчаянной попыткой, а затем пригвоздил его к месту взглядом, подошёл и забрал телефон.

— Пара вопросов есть к тебе, Масло, — сказал я.

— К-каких… — глухо произнёс он.

— Чипы, которые ты передал Воронцову… — без лишних прелюдий начал я.

— Понятия не имею, о чём ты, — торопливо сказал Серёга.

— Я же говорил, что не стоит меня перебивать? — спросил я.

И сразу после этого сломал ему мизинец. Магией, разумеется, сам я к нему и пальцем не притронулся. Серёга истошно завопил, баюкая искалеченную руку. Пацаны замерли в ужасе. Они-то и знать не знали, что я — маг.

— А ещё мне не стоит лгать, Сергей Ильич, я почувствую, — предупредил я. — Ты выбрал неправильную сторону, Масло.

— Да пошёл ты… — простонал он.

— А ведь я давал тебе шанс, — улыбнулся я.

Я не испытывал к нему никакой враждебности, но он сам решил встать на моём пути. Его руки по локоть в крови, а к списку совершённых преступлений, и без того внушительному, добавилась ещё и госизмена. Жалости к нему я тоже не испытывал.

— Военные чипы, — медленно и внятно, так, чтобы Серёга точно расслышал, произнёс я. — Которые ты передал Воронцовым. В чёрной спортивной сумке. Ровно сто штук.

— Не знаю ни о каких чипах! — выпалил он.

— Ложь, — вздохнул я.

Ещё один палец Серёги потерял свой товарный вид.

— Кляну-у-усь! — взвыл он.

— Если ты думаешь, что Воронцовы тебя накажут, ты ошибаешься, — сказал я. — Тебя накажем мы. Они далеко. А мы… Мы уже здесь.

— Они тебя достанут… Найдут, тебя уже ищут, — истерически смеясь, заявил мне в лицо Серёга.

— Улица Пушкина, дом Колотушкина, — насмешливо сказал я.

Угрозы меня не пугали. Пусть ищут, один раз уже попытались. Встретим чин по чину. Наоборот, мне даже пришла в голову ещё одна дурацкая идея.

Я взял телефон Серёги, разблокировал, начал рыться в записной книжке. Номера его многочисленных баб меня не интересовали, а вот выйти на связь с теми же Воронцовыми будет очень даже неплохо. Личный номер Алексея Петровича, уверен, есть далеко не у всякого. Можно будет звонить ему и спрашивать, как там с деньгами.

— Так, а где номер Воронцова? — спросил я.

— Не записан, — ухмыльнулся Масло.

Ладно, пойдём другим путём. Я просто зашёл в список последних вызовов, долистал до того времени, когда я был в гостях в автосервисе. Исходящий был только один.

Без лишних раздумий нажал на кнопку вызова. В трубке пошли гудки, Серёга сразу же поник.

— Слушаю, — раздался в трубке усталый голос Алексея Петровича.

— Алексей Петрович? — спросил я. — Мне сказали, вы ищете со мной встречи.

— Ты?! — взревел он.

Я живо представил, как побагровела его шея, а сердце закололо длинной острой иглой. Так ему и надо.

— Он самый, — сказал я. — Вы пытались меня убить. Прямо как ваш сын. Я этого не прощаю.

Воронцов в трубке громко пыхтел, слушая, что я скажу дальше.