Хмарь

Хлебнув пивка, Толик глубоко затянулся и затушил окурок в стеклянной пепельнице.

– А с городом то чего то не очень! Перекрыты все дороги Арсенич! В натуре перекрыты! Мусора да вояки! Все при оружии! Ни на что не ведутся! Ни в какую! Я им и угрожал и бабла предлагал и фамилии нужные называл! Им похрену! И рожи все в масках!

– Омон что ли?

– Да не! Не маски шоу! В защитных масках они! В респираторах!

Игнатьев занервничал. Какое-то нечистое дело вырисовывается. Непонятное! С чего бы воякам и ментам их захолустье изолировать? Люди пропадать стали- да! Поисковые отряды какие-то по лесу вроде бродили вместе с родителями пропавших мальчишек. Так кордоны то зачем? Чай люди не бежали, а пропали!

– А кореша как твои проехали?

– Да без проблем! А вот обратно хрена лысого их выпустят! Хорохорились правда что все зарешано у них, да только не верится что-то мне Арсенич! Думаю ночевать они в Шиловке останутся! Там у Батрака дом свой имеется! Завтра сгоняю, поржу над ними.

– Хм! – Игнатьев разом отпив пол бутылки, вздохнул. Выудив из пачки сигарету, закурил. – Сам то чего думаешь? Что за беспредел? Почему кордоны поставили?

– Да ясен день! Походу кого-то ищут из местных! Кто-то здесь захотел пришкерится, вот мусора и рыщут! Сегодня оперов видел, у нас тут трутся на Волжаке черном, и у станции еще одни ряженные

на такой же тачке нос свой везде суют.

– Кого им тут искать то?

– А поговаривают маньяк тут завелся! Ты про Чикатило и Фишера слышал?

– Ну да! В газете читал! Нелюди!

– Так вот у нас такой же объявился! Вот люди и пропадают!

– Ты в натуре или так? Страха навести?

– Да когда я тебе порожняка гнал Арсенич! – Толик залпом допил бутылку и с шумом поставил ее на стол.

Игнатьев поднялся, сказал Толику, что сейчас вернется, а сам, зайдя в дом, крикнул жену. Жена, одетая в цветастый халат, выпорхнула из кухни, где готовила обед.

– Дети где?

Лена, кивнула головой на второй этаж.

– Мальчишки видик смотрят! Машка за домом играется!

Подойдя к жене вплотную Игнатьев прошептал ей на ухо.

– На улицу никого не выпускай! Говорят маньяк у нас тут завелся! Поняла!

По испуганному лицу жены Игнатьев понял, что точно поняла.

– Только смотри родителям не ляпни! Потом достанут панику наводить!

Вернувшись к Толику, Игнатьев увидел, что тот уже поднялся и подхватив барсетку, собрался уходить.

– Поехал?

– Ага! Спасибо за попить! Дела, дела, Арсенич! Поеду дальше! Не знаешь, кстати кто-нибудь холодильники чинит в округе?

Игнатьев пожал плечами.

– Вот и я не знаю! А в такую жару в магазине без холодильника одни убытки.

Проводив Толстопуза, Игнатьев тщательно заперев калитку, спустился в цокольный этаж. Там, в небольшой нише за газовым котлом у него был припрятан оружейный сейф. Отперев его, Игнатьев любовно вытащил шестизарядный помповик ИЖ 81. Передернул затвор, щелкнул курком. Поставив ружье к стене, вытащил промасленную коробку с патронами. Прочитав название, поставил ее обратно и вытащил другую. Картечь! То что доктор прописал. Такими патронами можно и медведя сквозь стену завалить, не то что сраного маньяка, если тот вдруг вздумает наведаться на его территорию. Зарядив шесть патронов, Игнатьев запер коробку в сейфе а дробовик, обернув банным полотенцем, дабы не светить им перед домочадцами, зажал под мышкой и неторопливо побрел по лестнице наверх. Пройдя в спальню, он аккуратно положил оружие под кровать со своей стороны.

После обеда внезапно пропал свет. В бытность прораба Игнатьев в совершенстве овладел профессией электрика. Вооружившись вольтметром, он замерил напряжение на входной цепи. Вольтметр показал ноль. Плохо! Нужно было тащиться к центральному поселковому трансформатору. Вздохнув, Игнатьев крикнул жене что бы затворила за ним калитку он потащился с вольтметром к правлению, именно рядом с ним и располагался трансформатор. Может и к участковому загляну, подумал Игнатьев. Старлей хоть и балбес, но расспросить про маньяка у него стоило. Не дело, когда у тебя детей полон дом, а власти тебе замалчивают про такое!

Практически дойдя до правления Игнатьев встал, как вкопанный. Один за другим раздались пистолетный выстрелы. Черт! Он закрутил головой. Похоже стреляли со стороны Ленина, там, где старые гаражи. Но, кто стрелял? У участкового с роду пистолета не было, Толик тоже вроде оружием не увлекался, лишь таскал с собой в барсетке баллончик паралитического газа, да в багажнике хранил старый, незаряженный дробовик. Может те опера, про которых рассказывал Толстопуз? Неужели нашли маньяка? Круто развернувшись, Игнатьев, позабыв про электричество, быстро зашагал в строну Ленина.

Спустя несколько минут, он был на месте. Небольшая толпа зевак уже собралась напротив дома местного алкаша Иванова, там де стояла и черная «Волга» о которой рассказывал ему Толик. Подойдя к машине, Игнатьев заглянул внутрь. Никого. Кивнув знакомым в толпе, он подошел к высокому мужику в адидасовских штанах и с накаченным торсом атлета. Сквозь темный загар, на груди и руках проступала синева тюремных татуировок.

– Здорово Ром! Чего тут творится? Чего за выстрелы?

Загорелый атлет, сверкнув золотыми фиксами, крепко пожал протянутую ладонь.

– Здоров Паш! Да бог его разберет. Мусора к Иванову вроде зашли, как говорят побазарить за его исчезновение, а вот потом кто-то навел кипишь там внутри и шмалять начали! А чего да как там, пока непонятки полные.

Игнатьев заметил, как со стороны магазина практически бежит парнишка в форменной рубашке сержанта.

– О глянь, еще один ментон на кипишь бежит.

Молодой сержант, промчавшись сквозь собравшуюся толпу, побежал к Ивановскому дому.

То что было дальше Игнатьев помнит как страшный сон. Сначала из кустов выползло нечто, сильно смахивающее на исчадие ада, кинувшись на растерявшегося мента, чудище вмиг разделалось с ним при помощи острых рогов и копыт. Толпа в ужасе отхлынула от участка, но тут из-за припаркованной «Волги» выползло второе чудовище и с ходу размозжили кому-то голову, кому он вспомнить не мог, но точно помнил, как тело несчастного от мощного удара с грохотом впечаталось в водительскую дверь «Волги». После этого толпа в ужасе понеслась прочь.

Забежав на участок Игнатьев не своим голосом рявкнул домочадцам, что бы немедленно накались в доме, а сам кинулся затворять стальные ставни на окнах. Примерно через пол часа, со стороны Ивановского дома послышались крики и еще несколько выстрелов. Идти к трансформатору, дабы поглядеть, что там со светом Игнатьев не решился.

Когда свечерело, быстро поужинали при тусклом свете керосиновой лампы. Не дав супруге помыть грязную посуду, загнал всех на второй этаж, уложил тещу с супругой, велел детям сидеть тихо, а сам достав ружье из под кровати, спустился в подвал за патронами. Не похожи были эти уроды на маньяков. Один был как огромная обезьяна, а второй был и вовсе чудовищем! Вылитый скелет с рогами. Игнатьев дрожащими пальцами провел по вороненному дулу ружья. Не может такого существовать в природе! Нет, может конечно, в Африках там всяких или джунглях! Там полно всяких страхолюдин, даже рыба может палец оттяпать на рыбалке, но тут! Практически Москва! Сто километров всего! Тут никаких монстров быть не может! Может и вправду маньяк? Кто их психов разберет.

Рассовав по карманам спортивной куртки патроны, Павел Арсеньевич, осмотрительно перекрыв заглушку дымохода в сауне, поднялся наверх. Домашние четко выполняли его указание, тихо сидели по спальням как мыши. Поставив на стол керосиновую лампу с которой он теперь не расставался, Игнатьев выудил из кухонного шкафа початую бутылку коньяку, добро плеснул его в стакан и одним глотком выпил, не став закусывать.

Что за несправедливость? С утра жизнь казалась ему вполне размеренной, налаженной и никаких изменений в ней он в ближайшее время не предвидел. Хлоп! И к вечеру он словно загнанная крыса сидит впотьмах в своем собственном доме, прячась не пойми от кого.