Хоббит. Путешествие по книге

Отчужденность между Бильбо и гномами по-прежнему заметна и на склонах Одинокой Горы, но в сравнении с началом похода ее проявление разительно изменилось. Во второй главе Бильбо был настолько не уверен в себе, так страстно желал произвести выгодное впечатление на своих новых товарищей, что без единого возражения отправился на стоянку троллей, хотя и понятия не имел, что там делать и чего именно от него ожидают. В одиннадцатой главе раздосадованные гномы заводят речь о том, что надо бы отправить Бильбо пройти через Главные ворота: «Раз у него есть кольцо-невидимка – значит, теперь с него и спрос больше». На сей раз Бильбо решительно наплевать, что там думают гномы о его профессиональном мастерстве, – он встревожен и раздражен тем, что его снова хотят отправить одного на разведку. Бильбо по-прежнему достаются опасные поручения, но теперь он лишь утомленно досадует на то, что в очередной раз придется вызволять гномов из неприятностей.

Похожий сдвиг можно наблюдать в лирических воспоминаниях гномов о том, как они были у Бильбо в Нежданных гостях, – именно эти воспоминания подвигли их назвать пятачок травы перед тайной дверью «порогом». Гномы припоминают давние слова Бильбо о том, что «можно будет посидеть у порога, авось что и придумается» (перевод мой. – Т. К .). Бильбо вставил эту реплику почти в самом конце ужина, стремясь любым способом поскорее избавиться от нежданных гостей, и всего лишь хотел этой репликой замаскировать тот прискорбный факт, что ему и сказать-то нечего. Теперь, когда он уже не раз доказал делом свою профессиональную состоятельность, гномы вспоминают давнее недомыслие хоббита с нежностью. Более того, по иронии судьбы ситуация в корне переменилась. Теперь уже гномы понятия не имеют, что сказать, а Бильбо – единственный среди них, на кого можно положиться.

Удача. Пророчество лунных букв

И действительно, по сравнению с Бильбо гномы во время поисков тайной двери выглядят довольно глупо. Во-первых, они, похоже, совершенно позабыли об указаниях в пророчестве, которое было написано на карте лунными буквами: «Стань в Дьюрин день у серого камня, когда застрекочет дрозд… и заходящее солнце бросит последний луч на дверную скважину». Даже после того, как тайная дверь найдена, гномы игнорируют это чудом обнаруженное послание. В Ривенделле именно Торин объяснил Элронду, что Дьюрин день – «тот день, когда последняя осенняя луна и солнце стоят в небе одновременно». И однако же ни ему, ни кому другому из гномов не припомнился Дьюрин день, когда Торин – уже на склоне горы – между делом замечает, что «завтра пойдет последняя неделя осени». Махнув рукой на рунное послание, гномы как обычно пытаются выбить дверь кирками – занятие столь же бесполезное, сколь и глупое.

Как мы уже говорили в третьей главе, текст, начертанный лунными буквами, содержит некоторые указания, но по большей части – предсказания. Быть может, гномы сочли бы его более убедительным и знаменательным, если бы в тексте содержались более подробные инструкции, но при данных условиях роль того, кому предстоит открыть дверь, в основном пассивна. В Дьюрин день застрекочет дрозд и заходящее солнце высветит дверную скважину. Даже одно-единственное указание «стань у серого камня» не предполагает активных действий. Такое послание явно не устраивает гномов. Даже когда луч света волшебным образом высвечивает дверную скважину, гномы не обращают на это ни малейшего внимания и, бросившись к скале, принимаются толкать дверь руками. Гномы раз за разом демонстрируют свою непонятливость.

И конечно же, именно Бильбо уделяет внимание рунам и уважительно относится к тому, что они сообщают. Именно он терпеливо сидит у серого камня, а поскольку все время думает о лунных буквах – именно он замечает дрозда, который щелкает на камне улиток, и осознает, что пророчество сбылось. Заметим, что в критический момент, когда заходит солнце и гномы «нетерпеливо ждали», тряся бородами, Бильбо, следуя указаниям рун, «стоял у серого камня». Когда солнце скрывается в полосе облаков на горизонте и гномы стонут от разочарования, один только Бильбо сохраняет надежду, все так же почти неподвижно стоя около камня. Если бы не хоббит, Торин, который подбежал к камню лишь на зов Бильбо, даже и не подумал бы сунуть в диковинную скважину ключ, который дал ему Гэндальф. Возможно, другие случаи, в которых Бильбо спасает весь отряд, и более остросюжетны, но этот – наиболее значимый.

Лунные буквы послания намекают, что открыть тайную дверь можно лишь каким-то особым, магическим способом, а само событие подтверждает этот намек как нельзя лучше. Утром в Дьюрин день Бильбо охватывает «странное чувство, будто он чего-то ждет». Это ощущение побуждает его предвкушать некое чудесное и притом весьма приятное происшествие. «Может, волшебник вдруг объявится», – думает он. Этого не случилось, но Бильбо вдруг оказывается в самой гуще событий, таинственным образом предсказанных столетие с лишним тому назад: щелкает дрозд, а затем последний луч Дьюрина дня падает на скальную стену. По тому, как все происходит, ясно, что эти события никак не могли произойти естественным путем. Последний луч Дьюрина дня оказался единственным лучом, который прорвался сквозь «полосу багровых облаков» и с поразительной точностью указал, «словно пальцем», на дверную скважину.

Даже дрозд, чье поведение при иных условиях можно было бы объяснить естественными причинами, вносит свою лепту в сверхъестественный ореол этой минуты. Старый дрозд, который, «склонив голову набок», с огромным интересом наблюдал за тем, как разворачиваются долгожданные события, «вдруг застрекотал» в тот самый миг, когда одинокий луч света упал на скальную стену – за долю секунды до того, как громкий треск, волшебным образом похожий на треск улиточных панцирей под клювом дрозда, возвестил, что скважина открылась. Внешне совершенно естественное явление – поздний ужин, который дрозд устроил себе на камне, – служит, как было предсказано в рунах, знаком для открывания двери, и птица, поглядывая со своего насеста, явно ждет той минуты, когда сможет исполнить свою роль в исполнении пророчества. Вряд ли читатель нуждается в уточнении, что дрозды Одинокой Горы (как сообщает в следующей главе Торин) – «волшебная и долговечная порода». Диковинная удача, которая вела Бильбо и его спутников к Горе извилистыми и непредсказуемыми тропами, явно доставила их сюда как раз вовремя, чтобы свершилось волшебство, предсказанное век с лишним назад.

Тайная дверь открыта – и для Бильбо начинается последний этап путешествия. Впрочем, осознание этого особой радости не приносит, ибо вид потайного прохода, описанный рассказчиком, иначе чем жутким не назовешь. «Из глубины, – говорит нам Толкин, – словно пар, выплыла темнота, глазам их предстала глубокая зияющая чернота – разверстый вход в глубь Горы». Бильбо стоит у серого камня, глядя, как тьма выползает из входа наружу, подобно тому как дым и пар сочились из Главных ворот, – зрелище, которое так напугало его. Он смотрит на вход, похожий на пасть самого дракона, разверзшуюся, чтобы поглотить его, – и понимает, что именно ему, Бильбо Бэггинсу, предстоит шагнуть в эту темноту.

12. Бильбо получает награду. Что ждало их внутри [38]

Выбор Бильбо. Третий решающий рубеж

Когда Бильбо проникает внутрь Горы и в одиночку отправляется на поиски драконьего логова, наступает еще один поворотный рубеж в жизни хоббита: «Затем Бильбо надел кольцо и стал красться по туннелю вглубь и вниз» (в оригинале тройной повтор слова «вниз», нагнетающий настроение: «down, down, down into the dark» – «вниз, вниз, вниз, во тьму»). (Перевод мой. – В. П .). Вскоре он теряет из виду не только товарищей, но и дневной свет. «Наконец очертания двери исчезли, Бильбо остался совсем один». Один, в темноте, Бильбо оказывается в положении, которое отчетливо напоминает предыдущие два решающих рубежа в его карьере. В первый раз он очнулся от обморока и обнаружил, что оказался один во тьме гоблинских подземелий, а впереди его поджидала встреча с Голлумом. Во второй раз он пробудился ото сна в Черном Лесу и обнаружил, что его опутывает паутиной гигантский паук. И вот Бильбо в третий раз оказался один в полной темноте, без друзей и их поддержки, и ему предстоит один на один встретиться со смертельно опасным врагом.

Если рассматривать эти три решающих рубежа как единое целое, они образуют интересный сквозной мотив. Например, мы отчетливо видим, что с каждым разом Бильбо попадает во все более опасное и безнадежное положение – каждое новое испытание суровее предыдущего. В первый раз Бильбо потерялся в незнакомых пещерах, полных гоблинов, и ему пришлось самостоятельно спасаться от отчаявшегося и разъяренного Голлума. Во второй – заблудился в еще более непроницаемой тьме Черного Леса, и ему пришлось не просто спасаться от хищных пауков, но и искать их логово и расправляться с пауками, чтобы выручить из плена друзей-гномов. В третий раз Бильбо должен один-одинешенек проникнуть в логово огромного огнедышащего дракона, на счету у которого разрушенные королевства и сожженные города. К счастью для Бильбо, это последний решающий рубеж в его карьере! [39]

Обратим внимание и на то, что в трех испытаниях постепенно нарастает не только опасность, угрожающая Бильбо, но и степень его вовлеченности в ситуацию. В первый раз от Бильбо требуется сравнительно немного. Конечно, его решение действовать самостоятельно – важный момент, но возможности Бильбо ограниченны и выбор тоже. Во второй раз Бильбо не только проявляет недюжинное присутствие духа, которое помогает ему сразу же спастись от неминуемой смерти; он еще и подвергает себя опасности, чтобы выручить друзей. В третий раз Бильбо уже не вовлекается в опасную ситуацию помимо своей воли: он не падает без памяти, ударившись головой, и не засыпает, чтобы затем очнуться в одиночестве. На этот раз хоббит сознательно принимает решение покинуть друзей и дневной свет и в одиночку пуститься в опасный путь – во тьму, навстречу врагу. Рассказчик старательно подчеркивает осознанность выбора Бильбо: «Это был самый мужественный поступок в его жизни… – и добавляет затем: – Бильбо одержал настоящую победу над самим собой». Хоббит предпринял последний шаг.