Хоббит. Путешествие по книге

Этап ассимиляции

Первый том «Властелина колец» – «Братство кольца» – был опубликован лишь в 1954 году, то есть семнадцать лет спустя после появления «Хоббита», которого в свое время так горячо и благодарно приняли по всему миру. Теперь читателям наконец открылась возможность глубоко погрузиться в гораздо более пространную историю, которая последовала за коротенькой детской книжкой, и очутиться в куда более детально изображенном мире, который Толкин подробно выстроил за долгие годы работы над «Властелином колец». Я обозначил этот этап как Этап ассимиляции потому, что в этот период Толкин задним числом встраивает «Хоббита» и его сюжет в новую книгу, над которой работает.

Толкин уже внес в текст «Хоббита» исправления, призванные изменить тот единственный фрагмент, который никак не вписывался во «Властелина колец», а теперь, в ходе работы над новой историей, автор разворачивал и развивал многое из того, что было лишь намечено в «Хоббите». Гэндальф оказался в темнице черного мага Некроманта (где повстречал Трейна и получил карту и ключ), потому что хотел убедиться, что Некромант – это на самом деле Саурон, который вновь обрел плоть и вернулся в мир после низвержения в конце Второй эпохи. Конечно, это также объясняло, по какой причине Белый Совет ополчился на Саурона и выгнал его из Черного Леса. Эльфы Черного Леса получили более развернутую предысторию и даже несколько имен, а рассказ об Одинокой Горе – о том, как было основано поселение, как оно было повержено и возродилось, – занял свое органичное место в более масштабной истории народа Дьюрина и подземелий Морайи, которую гномы называли Казад-Дум.

Все эти сведения, не говоря об истории самого Кольца Всевластья, представали перед читателем на страницах «Властелина колец» и пространных приложений к книге. Развернутый вариант «Приложения А», который был урезан при первой публикации, позже выпустили в составе сборника «Незаконченные сказания» под заглавием «Поход на Эребор». Обрамлял это сказание разговор Гэндальфа и оставшихся его соратников; разговор происходил в Минас Тирите после Войны Кольца, и благодаря этому сказанию читатель видел всю историю «Хоббита» глазами Гэндальфа, причем начиналась она раньше, до встречи мага с Торином, и повествовала о событиях, которые привели к появлению в Бэг-Энде нежданных гостей.

Толкин так вдумчиво и основательно подошел к ассимиляции раннего текста в поздний, что даже исправления в «Хоббите» и те умудрился вписать в общую канву истории. В «Братстве кольца» Гэндальф и Фродо беседуют о книге Бильбо, опубликованной под заглавием «Хоббит», и упоминают, что в ней описание встречи Бильбо с Голлумом отклоняется от истины и подлинного хода событий. Гэндальф объясняет, что кольцо уже начало обретать власть над Бильбо и исподволь менять его, поэтому, когда Бильбо излагал свою историю в книге, то присочинил насчет того, что Голлум будто бы подарил ему кольцо, – присочинил затем, чтобы подкрепить свои права на кольцо. «Подлинная» же история содержится в исправленном варианте «Хоббита», и ее установили позже, однако экземпляры первого варианта все еще имеют хождение.

О чем пойдет речь в этой книге

На страницах «Путешествия по книге» я анализирую только те варианты текста, которые относятся к Сольному этапу и Этапу исправлений, обрисованным выше. Причина подобного выбора очень проста: я хочу, чтобы мы с вами прочитали «Хоббита» как самостоятельное произведение. Создание самого «Хоббита» и его слияние с «Властелином колец» – совершенно разные процессы. На Этапе ассимиляции «Хоббит» стал лишь одной из глав в масштабной истории Третьей эпохи Среднеземья – такой, какой она предстает перед нами во «Властелине колец». Если, читая о Бильбо и его волшебном кольце в «Хоббите», постоянно думать о Фродо и Роковой Горе, рискуешь упустить из вида идеи, которые принципиально важны для «Хоббита» и отражены в нем.

Более того, если не соблюдать осторожность, очень легко перепутать детали и смешать тексты в единое целое. Гэндальф, который приходит в Бэг-Энд в первой главе «Хоббита», – не совсем тот же персонаж, который помогает Бильбо устроить прощальный праздник в первой главе «Братства кольца». За семнадцать лет, которые разделяют эти два празднества, с нашим бородатым знакомцем много чего успело приключиться. Например, если бы, анализируя слова Гэндальфа о Бильбо-взломщике в первой главе «Хоббита», я опирался на высказывания Гэндальфа о хоббитах и воровстве из «Похода на Эребор» («Незаконченные сказания»), я бы просто-напросто вас запутал и замутил воду.

Поэтому в данной книге я изо всех сил старался сосредоточиться исключительно на «Хоббите» до Этапа ассимиляции. Практически все ссылки на «Властелина колец» – а их совсем немного – вынесены в сноски. Рассуждая о кольце, я нарочно пишу это слово с маленькой буквы, потому что подразумеваю кольцо-невидимку Бильбо, а не Кольцо Всевластья. Я ни разу не называю Некроманта Сауроном, а Одинокую Гору – Эребором; я использую только те имена и топонимы, которые читатель встречает под обложкой «Хоббита». По тем же причинам я нигде не упоминаю о Шире или о городках Хоббитон и Байуотер, потому что они – тоже названия более позднего периода и ни разу не возникают на страницах собственно «Хоббита» [4] . Возможно, в следующий раз и в следующей книге я займусь разбором «Властелина колец». Но в этой нам с вами более чем достаточно только «Хоббита» – в нем есть что обсуждать.

Что еще почитать по теме

На протяжении многих лет немало исследователей Толкина создали по этой теме превосходные работы. Если вы хотите больше узнать о «Хоббите», то я настоятельно рекомендую вам две книги: «Аннотированный „Хоббит“» Дугласа А. Андерсона и «История „Хоббита“» Джона Д. Рейтлиффа [5] . Две эти работы обязательны к прочтению; сколько их ни хвали, все мало будет. Я глубоко обязан обоим ученым за их упорный труд; их книги неизмеримо обогатили толкинистику в целом и мое понимание «Хоббита».

1. Превосходный и дерзновенный хоббит. Нежданные гости

Натура Бильбо. Столкновение двух миров

Первая фраза «Хоббита» – «Жил-был в норе под землей хоббит» – это не просто начало рассказа, не только точка отсчета, с которой начинается книга, но и зернышко, из которого проклюнулась вся история о Бильбо. Сам Толкин частенько рассказывал о том знаменитом мгновении, когда зародилась эта маленькая книга (а с ней и литературная карьера Толкина). Он проверял экзаменационные сочинения студентов, сидя в кабинете за столом у себя дома, и, что неудивительно, ужасно скучал. И вот в конце одной из контрольных тетрадей Толкин наткнулся на неожиданное и приятное зрелище: совершенно пустую страницу. По словам Толкина, он испытал такое облегчение, что едва не поставил владельцу тетради дополнительный балл. Повинуясь порыву, Толкин нацарапал на чистом листе впоследствии знаменитую фразу. Позже он говорил: «Сам не знаю, почему это написал». А стоило ему написать фразу, как он почувствовал, что просто обязан непременно выяснить, кто же такие эти хоббиты.

Если слово «хоббит» было читающей публике в новинку, то мир, который Толкин описывает в начале книги, место, которое хоббиты считают своим домом, читателю кажется хорошо знакомым и очень уютным. Конечно, у хоббитов имеются отличительные черты: например, малый рост, мохнатые ножки, которым и обувь не нужна, и традиция жить в норах. Но хотя Бэг-Энд – маленькая нора с круглой дверцей, «стены там были обшиты панелями, пол выложен плитками и устлан ковром» – и это место любого читателя двадцатого века заставит почувствовать себя как дома. Возможно, хоббиты выглядят непривычно, однако рассказчик уверяет нас, что «волшебного в них тоже, в общем-то, ничего нет». Они обычный народец, который любит повеселиться, выпить и поесть. Хоббиты обитают в уютном и простом мире, не ведающем тревог, мире уюта и покоя, мире, в котором нет ничего чужого или тревожного, – словом, в мире, который так и манит к себе читателя.

Семья Бэггинсов – яркие представители самой сути хоббичьего мира с его уютом и покоем. Соседи считают их «очень почтенным семейством» и одобряют полнейшую предсказуемость их поступков. Бэггинсы напрочь лишены авантюрной жилки. Они «никогда не позволяли себе ничего неожиданного; всегда можно было угадать заранее, не спрашивая, что именно скажет тот или иной Бэггинс по тому или иному поводу». Мир Бэггинсов – сонный, домашний мир, в нем больше всего ценят покой и благополучие. Посреди этого уютного мира восседает Бильбо Бэггинс, прохлаждается перед дверцей своей великолепной хоббичьей норки, праздно покуривает трубочку и говорит: «Торопиться некуда, целый день впереди!» Таким Бильбо впервые предстает перед нами – воплощение хоббичьей респектабельности и безмятежного, покойного житья-бытья.