Хочу начать сначала

«Уважаемый Министр Говардс,

буду бесконечно рада работать с Вами. Готова приступить к своим обязанностям с этого понедельника.

Всего наилучшего,

Гермиона Грейнджер».

***

«Наверное, надо очнуться», - протянул внутренний голос.

Драко молчал. В общем-то, местами он даже жалел, что Авада не долетела до него. Тогда можно было бы не париться, не думать о Грейнджер, не выносить себе мозг коротким вопросом: «Почему?».

Уже много дней, почти не отходя от постели, его руку держала мать. А Грейнджер (эта чертова сука Грейнджер!) пришла только один гребаный раз! Но пока Нарцисса была рядом, Драко не мог позволить себе сдаться.

– Гермиона, - окликнул бархатный голос матери.

– Миссис Мммалфой, - девушка мягкой поступью вошла в палату. – Как он? – сухо спросила она.

– Без изменений, - тихо ответила Нарцисса, выпуская руку Драко. – А ты здесь…?

– По делам, - торопливо ответила Гермиона. – Министр Говардс открывает сегодня новое крыло. Его отстроили на пожертвования, которые собрали на том благотворительном ужине, когда… Давно.

«Когда ты чуть со мной не переспала», - мысленно закончил Драко.

– Мне уже пора, - холодно сказала Грейнджер. – Дела. Надеюсь… ОН скоро поправится, - добавила она так, словно Драко был для нее самым чужим на свете человеком.

Даже голос в голове примолк, не находя слов для такого свинства.

«Прости, мам», - подумал Драко.

***

Нарцисса вернулась к постели сына, когда Гермиона еще не успела выйти из палаты. Женщина просто не понимала, что между ними происходит. Драко ничего не рассказывал, но в последнее время, общаясь с девушкой, он отчетливо стал счастливее, добрее, лучше: никаких шлюх и пьянок. И вот он, лежит тут перед ней, чуть не умерший… Нарцисса сильнее сжала бледную руку сына и почувствовала ее холодность. С нарастающей паникой она перебралась к запястью. Пульс не прощупывался.

***

Гермиона закрыла за собой дверь и тяжело привалилась к стене. Он ведь все равно ничего не слышит, к чему тогда разыгрывать эту маску безразличия? Ответ был, увы, до удивления прост: для себя любимой, потому что позволь она себе хоть кинуть на него взгляд, глаза бы тут же наполнились слезами.

– Целителя!! – надорванный голос Нарциссы заставил Гермиону отвлечься от собственных горестных размышлений.

Она обмерла, когда колодомедик ворвался в палату к Драко. Слизеринец был даже бледнее обычного.

«Мертв», - прозвучало в голове у Гермионы, сердце сорвалось с места, она стала задыхаться, и слабость в коленях заставила осесть на пол.

– Сестра!

Мимо Гермионы пролетела девушка в белой больничной форме. Нарциссу чуть ли не силком выпихнули из палаты. Пустыми, расширенными от страха глазами она молча смотрела на девушку. Наверное, Гермиона видела миссис Малфой такой в первый раз. Ради сына она рискнула пойти (пусть и не напрямую) против волшебника много более сильного, чем она сама. Драко был ее единственным якорем, и тот норовил оторваться от женщины и утонуть в пучине жизни.

Гриффиндорка сделала над собой усилье и, поднявшись с пола, обняла Нарциссу. Было все это… как минимум, странно. Дальше хуже – Гермиона почувствовала слезинку, упавшую на плечо. Как ни крути, а жизнь ломает.

Следующий час прошел как в тумане. В палату вызвали еще одну медсестру с сумкой зелий. Из-за двери не доносилось ни звука.

«Наверняка, Силенцио», - подумала Гермиона. Поначалу она хотела было вернуться к министру Говардсу, но не посмела оставить Нарциссу. С работой можно разобраться и позже, тем более, что в Министерстве прекрасно знали, что мисс Грейнджер ни за что не покинет рабочего места без уважительной причины.

Колдомедик вышел из палаты, напряженно потирая лоб. На дрожащих ногах Нарцисса встала со скамьи, на которой нервно ожидала. Гермиона не нашла в себе ни мужества, ни сил, чтобы хотя бы приподняться, потому что сердце сжалось в предчувствии самого жуткого.

– Мы его реанимировали, - целитель успокаивающе положил руку на плечо Нарциссы. Свистящий вздох облегчения, и все остальное Гермиона слышала исключительно через гул крови в виске: - Он стабилен, но мы не знаем, что еще может случиться. Я имею в виду… - молодому колдомедику было явно неприятно, что больной поставил его в такое щепетильное положение некомпетентного целителя. – Мы не ожидали, что он может так внезапно… Поэтому я должен Вас спросить, миссис Малфой. Что было до того, как он… перестал дышать?

– Ничего, - Нарцисса невольно посмотрела на растерянную девушку. – Гермиона зашла, мы немного поговорили, потом я вернулась к его постели, и… - женщина сглотнула и мужественно закончила: - пульса… у него не было пульса.

– А Вы, мисс Грейнджер, что-нибудь заметили? – колдомедик сосредоточенно посмотрел на гриффиндорку.

– Я… - Гермиона поднялась со скамьи, чтобы не смотреть виновато снизу вверх. – Нет, я… Минутку, Вы знаете меня?

Колдомедик на секунду замер, а потом ответил короткой фразой:

– Я лечил Вас, когда Вы поступили в беспамятстве. Вы говорили что-нибудь, что могло подвигнуть его на…

– Он ведь без сознания… - неуверенно протянула Гермиона.

– Тем не менее. Возможно, он все слышит. Какие-то слова… - целитель с сомнением замотал головой, подбирая правильную фразу, - давайте скажем, могут лишить больного жажды жизни. – Видя замешательство на женских лицах, он посоветовал: - Миссис Малфой, Вам лучше вернуться к сыну. Думаю, Ваша поддержка ему никак не повредит. Если что… Вы знаете, что делать.

Колдомедик кивнул и удалился быстрыми, но усталыми шагами. Нарцисса столь же резко исчезла в палате Драко, а вот Гермиона еще долго стояла в коридоре, словно оглушенная Петрификусом. Он слышал. Ему… не все равно?..

***

Драко решил, что пора бы подниматься, когда он смог полностью контролировать свое затекшее тело. Сначала он открыл один глаз. Благо, свет в палате был приглушенным из-за задернутых штор. Драко медленно разлепил второй глаз. Нарцисса спала рядом с ним, согнувшись на стуле в три погибели. Она по-прежнему держала его бледную руку.

– Мам, - тихо позвал Драко. Голос был охрипший, и издаваемые звуки неприятно скребли по сухому горлу. – Кх! – попытался прокашляться слизеринец, и Нарцисса подняла голову.

– Драко! – она опустилась на колени и обняла сына за шею.

– Позови целителя, - тем же хриплым голосом попросил он.

Женщина кивнула и вышла из палаты.

– Твою ж мать… - Драко согнулся от резкой боли, поразившей грудь, когда он попытался встать.

Малфой мечтал поскорее выбраться из этого треклятого места: он никогда не питал любви к больницам. И сейчас неприязнь только усилилась. Напичкать себя зельями слизеринец и сам был в состоянии, а вот вид не спавшей несколько дней матери действительно угнетал.