Хочу начать сначала

– Гарри, ты выглядишь уставшим, - решилась нарушить безмолвие девушка, погладив друга по тыльной стороне ладони.

– Да… Мне нужен отдых, - кивнул гриффиндорец, а Драко посмотрел на него так, будто хочет убить.

«Убери от него руку! Убери от него руку!» - зашипел внутренний голос.

– Я в уборную, - бросил слизеринец, потому что не было сил смотреть на них двоих, хотя Драко и знал, что она – его, от начала и до конца, от кончиков пальцев до макушки, разумом, телом, душой.

Он умыл лицо и смог убедить себя, что все в порядке. Но беспокойство упорнее растекалось по мышцам.

«Да я вообще не понимаю, чего ты паришься!
– почти безразлично заявил голос в голове. – Она с тобой, вы уже неделю счастливы и перманентно не вылезаете из постели. В чем проблема-то?»

«В этом и проблема, - вздохнул Драко, опираясь о раковину и роняя голову. – То, что Герберт тогда сказал… сильные эмоции… Я каждый день боюсь, что они ее настигнут, и она все вспомнит. А еще больше боюсь, что ее эмоции никогда не будут достаточно сильны, чтобы… Акромантула мне на голову, почему я разговариваю с собой в туалете?!»

«Ты псих».

«Это многое объясняет», - согласился слизеринец, кивая головой.

«Успокойся и возвращайся к ним! – велел внутренний голос. – Вообще, ты не думаешь, что пора бы рассказать Поттеру обо всем…»

«Не знаю. По-моему, Гермиона против…» - неуверенно начал Драко, выходя из уборной.

– Вы так сблизились, - услышал он голос Золотого Мальчика, когда уже собирался вернуться за столик.

– Да, мы… подружились, - смущенно сказала девушка, и слизеринец заметил, как раскраснелись ее щеки, поэтому решил остановиться и послушать занимательный разговор.

– И как он? – напряженно спросил гриффиндорец. – Я имею в виду… он потерял мать, потом суд и все такое…

– Иногда я его не понимаю, - призналась Гермиона. – Он скучает по кому-то, но не говорит.

– По Нарциссе, наверное.

– И по ней тоже, - припомнила девушка их разговор на кухне. – С кем еще он мог быть так близок?

Внутренний голос тихо недовольно зарычал.

«Иди и прекрати это!»

«Тс!»

– Люциус?

«Ха!»

Гермиона бросила на друга сомнительный взгляд.

– Ну, тогда… не знаю. Вокруг него всегда было много народа. Крэбб, Гойл, Забини, Паркинсон, Снейп, вся аристократическая верхушка…

– Подожди-ка, - остановила Гарри девушка. – Ты сказал… Снейп?

– Да, Снейп, профессор Зельеваренья в Хогвартсе. Он был крестным отцом Драко. Помнишь, я тебе рассказывал, - подтвердил парень, грустно потупив глаза.

Слизеринец стоял за углом, и кровь билась в виске, угрожая разорвать сосуды. Он перестал смотреть на них, потому что съеденный на обед омлет грозился выйти наружу тем же путем, что и вошел.

– Снейп… - прошептала Гермиона. Так вот, что так тревожит Драко… Девушка вспомнила, как он сидел на траве под раскидистым деревом у могилы профессора. – Он всегда был рядом… - голос девушки был по-прежнему тихим, и Гарри ничего не слышал.

– Когда Снейп умер… - начал было гриффиндорец, но дальше никто не слушал.

Две вещи произошли одновременно: Гермиона болезненно сжалась, вспомнив профессора, как он делал последние вздохи у Гарри на руках, и Драко вышел из своего укрытия, не способный больше это слушать. Они встретились глазами, и девушка моментально побледнела.

В разных культурах длительность взгляда, считающаяся приличной, сильно варьируется. Например, славяне, как правило, при разговоре постоянно смотрят в глаза, у европейцев же, напротив, не принято долго пялиться друг на друга. Наверное, они думают, что через взгляд можно проникнуть в голову…

Драко и Гермиона замерли, смотря друг на друга. Теперь все стало совершенно окончательно ясно. Он не мог поверить. Нет, этого… она… Слизеринец разорвал зрительный контакт и стрелой вылетел из кафе.

– О, Мерлин… - одними губами проговорила Гермиона, чувствуя, как сердце ушло в пятки.

***

Замок щелкнул положенные три раза. К величайшему удивлению гриффиндорки, когда она переступила порог квартиры, ничего не заверещало, не накинулось на нее и не повалило на пол.

– Драко… - не снимая туфель, девушка прошла в гостиную.

Слизеринец сидел на диване, сосредоточенно уставившись в камин и карябая ногтями обивку. Его подбородок дрожал от напряжения, а вдохи были слишком частыми.

– Когда? – резко спросил он.

– Драко… - Гермиона устало опустила сумку на пол, подойдя к нему, собиралась сесть на диван и обнять любимого за плечи.

– Я спросил, когда? – прошипел слизеринец, подняв на девушку глаза, заставляя ее отшатнуться.

Она набрала воздуха в легкие, но так и не нашлась, что ответить.

– Уж слишком натурально ты морщилась для человека, который не помнит, как видел смерть. И я в третий, последний раз спрашиваю тебя: КОГДА? – Драко уже разорвал шов, и палец в гневе расковыривал мягкий наполнитель.

– Я собиралась рассказать… - хриплым от волнения голосом прошептала Гермиона, делая еще одну бесплодную попытку приблизиться к нему.

– В новый год? – паралон показался из разошедшейся дыры.

Девушка отвела глаза, захлебываясь адреналином, бушующим в крови.

– Все не так… - попыталась оправдаться она, чтобы выиграть хоть немного времени.

– А как?! – сорвался на крик слизеринец, вскакивая с дивана и хватая Гермиону за плечи. – Ну, объясни мне! Или солги! У тебя хорошо получается!

– Кто бы говорил! – не выдержала гриффиндорка, глядя ему в глаза и ощущая мокрые дорожки на щеках.

Драко отпустил ее и отвернулся.

– Я пытался не врать тебе, - спокойнее сказал он.

– Драко… Я не хочу тебя обвинять. Просто… дай мне ДВЕ минуты, чтобы сосредоточиться и объяснить тебе все!

Слизеринец посмотрел на умоляющее лицо девушки и невольно смягчился. Сел на диван и сложил руки на груди.

– Вперед, - угрюмо велел он, стараясь не глядеть на нее и дать Гермионе подумать.