Хочу познакомиться

Бен что-то знаками показал Анетт. Она сердито ответила, но отец просто указал ей на двери, через которые мы только что вышли. Девочка вздернула подбородок и опять направилась в свадебный зал. Музыка на секунду запульсировала в вестибюле, после чего двери за Анетт снова закрылись.

— Ты не имеешь права вмешиваться в чужую жизнь, Эви.

Бен все еще стоял отвернувшись, поэтому я обошла его и встала напротив, скрестив на груди руки.

— Значит, это я вмешиваюсь? А кто сейчас дрался? Кто пытался заставить Эго извиниться? А как насчет воздушных шаров? И девичника Сары? Мне не нужно, чтобы ты все время меня спасал, Бен!

— Ну да, как же! Может, не будь ты так занята попытками познакомиться с мужчинами, которые на самом деле тебя не интересуют, нашла бы время сосредоточиться на более важных вещах!

Я отчаянно покраснела и повысила голос:

— Чем тебе так досадили эти знакомства, Бен? По крайней мере, я хоть что-то делаю со своей жизнью. Ты же тащишься по накатанной колее. Каждое воскресенье торчишь в кофейне. Вопреки очевидности убеждаешь себя, что ты больше не фотограф. И знаешь что? Ты трус, Бен. Ты не желаешь признаваться в любви даже себе самому.

Бен задышал часто-часто и сделал шаг ко мне.

— Не желаю признаваться в любви? — тихо переспросил он.

— Да, — взволнованно проговорила я.

— Эви! — Это была Мария; когда она увидела нас, стоящих вместе, ее лицо стало менее сердитым.

За Марией, волоча тяжелую сумку, тащилась Анетт.

— Я принесла твои вещи и камеру, папа.

Когда Бен не ответил, девочка сделала ему знак «Все хорошо». Он пришел в себя, шагнул навстречу дочери, взвалил на плечо сумку и взял Анетт за руку.

Они подошли к выходу, и Бен на мгновение заколебался, словно хотел сказать что-то еще, прежде чем окончательно уйти.

Я почувствовала на своей руке чью-то теплую ладонь. Ладонь Марии. Но сейчас я была не в силах поднять на нее глаза.

— Возвращайся в зал, — сказала она.

— Я не могу. Прости, что лгала тебе. Прости, что все испортила. — Я вытерла глаза и попятилась. — Иди, веселись, праздник еще не кончился. Я люблю тебя. Пожалуйста, просто скажи всем… Если тебя будут спрашивать, скажи всем, что мне очень жаль.

38 ДжЭМС

ИНТ. ДЕТСКАЯ СПАЛЬНЯ ЭВИ — ВОСКРЕСЕНЬЕ, 17 ФЕВРАЛЯ, 19:23

Эви, плотно завернувшись в одеяло, сидит на маленькой односпальной кровати и работает на ноутбуке. Вокруг нее разбросаны бумажные платочки. Она все время проверяет телефон и снова кладет его на место. Раздается стук в дверь, входит мама Эви, держа поднос с чайником и тостами с джемом.

Я слабо улыбнулась вошедшей маме, но не оторвала воспаленных глаз от экрана: мне необходимо было оформить заказ фургона для перевозки вещей. Я уже известила Джейн, что съеду в конце месяца. Она предложила перечислить ей арендную плату чуть позже, после того как найду новую работу, но теперь я уже не знала точно, чего хочу. Добро пожаловать на самое дно, Эви.

Мама поставила поднос на мой старый прикроватный столик.

— Вот, подкрепись. — Она налила нам обеим чай, поставила передо мной тарелку с тостом и протянула чашку, вынудив меня сесть. — По-моему, тебе стоит попробовать поговорить с друзьями.

Я вздохнула и откусила кусочек тоста. В животе заурчало, и я сообразила, что у меня сегодня во рту маковой росинки не было. Я быстро расправилась с тостом.

— Они со мной не разговаривают. Мама, я же загубила Саре свадьбу и наврала им насчет Эго.

Я уже все рассказала маме, и мне пришлось практически конфисковать у нее проездной, чтобы она не смогла отправиться к Эзре.

— Сара едва простила меня за испорченный девичник. А уж вчерашнего они никогда мне не забудут. Я этого и не заслуживаю.

— Ты уверена? — спросила мама, неисправимая оптимистка. Она достала из моего чемодана джемпер и джинсы и положила их на кровать, как будто это могло побудить меня наконец вылезти из пижамы.

Сегодня впервые с того далекого дня, как я переехала в Лондон, чат ДжЭМС молчал.

— Уверена, — ответила я, разламывая пополам второй тост.

Мама выложила поверх маленькой стопки на моей кровати бюстгальтер и расческу, покосилась на меня и добавила дезодорант и зубную щетку.

— Я в самом деле считаю, что тебе следует хотя бы попытаться завести с ними разговор. В конце концов, невежливо заставлять их ждать.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы мамины слова дошли до меня.

— Что? — спросила я.

— Особенно когда они все не пожалели усилий, чтобы приехать сюда, — добавила мама.

Я вскочила, хватая одежду.

— Мама!

Я вошла в гостиную и обнаружила, что трое моих друзей сидят, с трудом умещаясь на мягком двухместном мамином диване, с чашками чая в руках.

— Привет, — пробормотала я, пытаясь улыбнуться.

Посередине расположилась Сара, которой каким-то образом удалось сохранить свадебный лоск в элегантной рубашке и выцветших джинсах. Джереми кивнул мне. Выражение лица Марии я уловить не сумела.

— Эви, — официально произнес Джереми, — входи. Нам всем есть что тебе сказать. Это не займет много времени.

— Потому что я скоро улетаю, — добавила Сара.

Я неуверенно вступила в комнату. От страха у меня засосало под ложечкой. Было слышно, как мама шумно возится на кухне, показывая тем самым, что она оставила нас одних, хотя и не откажет себе в удовольствии подслушать. Я изучала лицо Марии, пытаясь найти в нем ответ на вопрос о том, что меня ждет. Поскольку все молчали, я поспешила нарушить тишину.

— Я понимаю, как ужасно себя вела. Надо было рассказать вам об Эго. Я не должна была допускать того, что случилось вчера. Сара, и вы, ребята, простите меня, пожалуйста.

— Ты была ужасной подругой, — напрямик заявила Сара. — Ты уничтожила мой торт. Нам пришлось купить в «Теско» дюжину бисквитов «Виктория». Все оставшееся время нас снимала сестра Джима. Но хуже всего другое, — продолжала она уже мягче. — Я хотела, чтобы на моей свадьбе присутствовала моя лучшая подруга, Эви. А ты ушла.