Хочу проснуться, когда все закончится

С самого утра я делал все не торопясь. Это помогало полнее ощущать выходной день, который случался у меня не часто. Теперь я даже не знал, как его провести. И как вообще проводят выходные.

Я умылся, походил по комнате, разглядывая висящие в рамках не стене дипломы с конкурсов журналистов, и небольшие отверстия в стене, вероятно, оставшиеся от снятых рам с фотографиями. Потом сварил крепкий кофе, полистал книгу, так и не прочитав ни одной страницы, посмотрел в окно на сменяющие друг друга на огромной скорости машины. Понаблюдав с минуту за быстрым движением жизни, мои мысли вдруг также быстро перескочили на осознание того, что я чувствую себя отдохнувшим и полным сил, несмотря на то, что эту ночь почти не спал. Это казалось странным. Обычно по утрам у меня только одно желание - убивать.

Обрадовавшись небывалой активности, я уже начал искать в телефонной книге номер Саймона, но вспомнив, сколько сейчас на часах, решил повременить со звонком. А то желание убивать, а точнее убить меня, появится у него.

Год назад он открыл свою автомойку. Для новичка дела у него шли довольно неплохо, что, зная Саймона, было не удивительно. Работа стала не просто частью его жизни. Она стала частью его самого. Он никогда не позволял себе спать лишних несколько часов, утверждая, что именно так время нещадно его убивает.

Каждое утро он вставал раньше всех, и когда я только тянулся к будильнику, он уже открывал дверь в офис. И всегда был там первый. Он сам готовил автомойку к новому дню, задавал рабочий настрой и создавал нужную, по его мнению, атмосферу. Этого он никому не мог доверить.

В это время он уже проводил собрание. И всегда очень злился, когда его отвлекали. Поэтому со звонком я решил повременить.

Меня распирало от избытка энергии, и я не мог усидеть на месте, пытаясь придумать себе занятие. Сначала я несколько раз перезаправил кровать. Каждый раз мне казалось, что покрывало недостаточно ровно ее прикрывает, либо один край спадает ниже другого.

Потом на глаза попался пылесос. Наводить в доме порядок я не очень-то любил. Не мужское это занятие. Но делать все равно было нечего. Можно было бы, конечно, сидеть в тишине и пытаться анализировать свою жизнь и то, как она изменилась после операции. Но сейчас мне просто хотелось жить, и ни о чем не думать. Помочь в этом могло только какое-нибудь несерьезное дело.

Отыскав в компьютере любимый плей-лист, я внимательно пробежал по нему глазами, радуясь, что операция не повлияла на музыкальный вкус. Гимном сегодняшнего дня стала Nirvana с ее несравненным солистом Куртом, таланту которого я еще не встречал равных. Наверняка, он был крутым чуваком.

Мои старания ни о чем не думать были напрасными. Я никак не мог договориться с самим собой, и с уверенностью сказать, что операция помогла, не зная, на самом ли деле я что-то забыл. Каждую секунду я пытался вспомнить, какие именно события стер из памяти. Вот же странно устроен человек - получил, что хотел, а теперь пытаюсь все испортить. И ради чего - ради обычного любопытства.

Я уже хотел было снова пытать Саймона вопросами. Но быстро передумал. То, что он скажет, могло мне не понравиться. А я к этому не готов.

Чтобы прекратить эти бесполезные метания и сомнения, мне ничего не оставалось, как пообещать самому себе, больше никогда не поднимать эту тему. И постараться это обещание сдержать.

Разворачивающиеся в длинные абзацы мысли оборвались одновременно с последней песней в листе. Тут же тишину разорвал звонок мобильного. Пока я пытался его найти, мелодия стихла.

Увидев несколько пропущенных от Саймона, внутри меня что-то перевернулось.

Я быстро набрал его номер.

– Сайм, что случилось?

– Дэн, слава богу! Я уже подумал, что-то не так! Я звонил тебе раз сто!

– Не сто, а всего лишь пять, - усмехнулся я.

– Не смешно! Я и, правда, уже начал нервничать, думая, что тебе нужна помощь.

– И правильно думал. Я как раз пылесосил, а ты мог посуду помыть.

– Смотрю у тебя хорошее настроение!
– по голосу было слышно, что Саймон, наконец-то успокоился, поддерживав шутку.

– Я бы сказал - отличное! Причин для грусти больше нет.

– В этом ты прав, друг. А я вот что звоню - Трой решил сегодня устроить вечеринку.

– Отлично! А по какому поводу пир среди недели?

– По поводу твоего возвращения к привычной жизни.

– Да...весомый повод, - сыронизировал я.

– Ты же знаешь Троя. Ему это ничего не стоит. Так что я заеду за тобой в семь.

Положив трубку, я снова начал ходить по квартире, раздумывая, как скоротать время до вечера. Став корреспондентом ежедневной газеты, я отвык сидеть без дела. Меня все время тянуло чем-то заниматься, что-то делать, куда-то идти. И неважно чем, и неважно куда. Только бы не прирастать к стулу.

Пока я бездумно перекладывал предметы с одного места на другое, снова зазвонил телефон. Тейлор Гибсон. Мой редактор. Самый гуманный и терпеливый руководитель, которого я встречал. Не каждый может похвастаться проникновенной и искренней любовью к шефу. Но я хвастаюсь.

– Привет, Тэйлор! Нашла минутку для своего горе-подчиненного!?
– пытался я казаться еще более бодрым и беззаботным, чем был.

– Привет, Дэниел, ты как всегда шутишь! Рада, что у тебя все в порядке.

– Да, в этом ты права: я здоров, счастлив и полон сил!

– Это как раз кстати. Может, выйдешь завтра? Последнее время некому работать. Ты бы сильно нам помог.

– Черт, походу с энергией я погорячился. Силы внезапно меня покинули, - отшутился я.

– Дэн, - рассмеялась Тэйлор.
– Узнаю своего лучшего работника! Ну, хорошо, давай поправляйся и я снова с нетерпением жду тебя.

– Спасибо, Тэйлор. Передавай всем привет. И еще - не наводите беспорядок на моем столе.

– Боюсь, что с этим ты немного опоздал.

– Так и знал!
– наигранно печально вздохнул я.

– Давай поправляйся, и мы тебя ждем, - лишь улыбнулась Тэйлор.
– Рада была слышать тебя в здравом уме.

Такие непринужденные разговоры с редактором у нас не просто считались нормой, они безоговорочно таковым являлись. Это, кстати, помогало чувствовать себя свободным, несмотря на то, что мы проводили в редакции громадную часть времени.

Хоть я и знал, что Тэйлор позвонит, все равно было приятно увидеть ее имя на входящем звонке. И как бы порой я не ненавидел свою работу, я безумно любил людей, которых называл коллегами.