Хочу с тобой

— Не-ет. Любовь обязательно встретится, так не бывает. Просто, может, твоя еще не родилась.

Данил стреляет в меня глазами. От этих перестрелок снова сердце ускоряется. Мы по лезвию с ним ходим. Кружим друг вокруг друга. Иногда становится опасно.

— Ты правда никого никогда не любил? — спрашиваю я серьезно, вспомнив его слова в нашу первую ночь.

— Кажется, нет.

— У тебя же должен быть кто-то близкий? Мама, папа, брат, сестра, друг... Хоть кто-нибудь!

— Есть, но почему обязательно их нужно любить? Только за то, что они твои родственники?

— Данил, ты меня пугаешь. Любовь — она повсюду! Вот скажи, разве тебе никогда не хотелось делать добрые дела просто так? Чтобы другим людям было хорошо. Или животным. Помочь приюту, в котором держат бездомных собак. Починить в школе крышу. Наша вечно протекала! В дождь идешь по коридору, а там лужи. Или если снег таял, то вообще тазики только успевали менять. Да господи, просто помочь! Ничего не прося взамен. По любви.

— Как, например, рассказать о грядущем поджоге хутора?

Я прикусываю губу. Допрыгалась.

— Или взять отпуск без содержания и поехать за хренову тучу километров, чтобы свозить подругу попрощаться с отцом, — парирую. — Ты не так плох, как думаешь о себе. И ты умеешь любить. Ты просто источаешь любовь!

— Я всего лишь рассчитываю, что ты сдашься и у нас будет секс, — говорит Данил.

— Да, больше-то тебе не с кем.

— Совершенно. Дурочек не нашлось.

Мы переглядываемся, и у меня пальчики ног поджимаются. Секс с ним. Фух. Ну с отцом, образно говоря, я Данила познакомила. Одобрил он или нет — никто никогда не узнает.

— Может, переоденемся и сходим куда-нибудь? Или ты хочешь побыть одна? — переводит Данил тему. — Я не понимаю, что ты чувствуешь, но хочу угодить. Подскажи мне.

— Давай сходим. Только не в бар. Может, погуляем где-нибудь? Я устала быть одна, Данил. Все последние месяцы одна на грядках, столько часов для обдумывания было, что сейчас очень хочется смотреть, любоваться, трогать. И болтать обо всём подряд. Тем более в этом городе жил мой папа последние пару лет, пока шло следствие. Я должна его запомнить.

— Как скажешь.

— А чего хочешь ты?

— С тобой побыть. Всё равно где и как. Я же сказал, что поехал только из-за тебя.

— Боже, Данил! — смеюсь я. — Ты такой милый! Надеюсь, папа и сейчас за нами наблюдает и видит, что ты умеешь не только хамить!

— Надеюсь, твой папа достаточно хорошо воспитан, чтобы не наблюдать за нами в номере.

— Божечки... — Я фыркаю и отворачиваюсь.

Сама давлю улыбку. Это черный юмор, пошлый, грязный. Смущает, что он меня смешит. Я рада, что Данил именно такой. Рядом с ним я чувствую себя живой. И не стыжусь своей неидеальности, прошлого на грядках и ошибок.

Глава 43

Остаток вечера и весь следующий день мы гуляем по улицам, греемся в уютных кофейнях. Удивительно, но нам все улыбаются. Кажется, Омск — самый гостеприимный город из всех, что я видела.

Я рассказываю Дане об отце всякие забавные истории. Много, подробно! Эта тема так долго была табу в нашем доме, что теперь тараторю взахлеб, прыгаю с одного момента на другой и вновь возвращаюсь в начало! Данил слушает с интересом. Не перебивает. Покупает мне кучу всяких сладостей. Я чувствую покой и тепло. Мы очень много смеемся.

Вечером, уже в номере, Данил идет в душ. Он завел будильник на шесть — завтра до рассвета нам нужно будет проснуться, чтобы выдвинуться в обратный путь.

Я сижу на кровати и выбираю фильм, под который мы уснем, скорее всего, еще на первых титрах. Длинный был день, — мы находили под тридцать тысяч шагов — но хороший. Полный тепла, надежды, свободы.

Слушаю, как журчит вода в ванной комнате. Стены здесь, конечно, картонные. И думаю о том, что Данил там голый. Так близко ко мне, и в то же время далеко. Нестерпимо.

А потом вдруг смеюсь, вспоминая его шутки об отце! Данил мне нравится. Очень. С ним хорошо и молчать, и работать, и болтать... С ним хорошо всё. Но лучше всего, конечно, заниматься любовью.

Я немного волнуюсь, когда поднимаюсь с постели и подхожу к зеркалу. Стягиваю джинсы, свитер. Данил сказал, что я очень красивая и особенная.

Может, и правда не нашлось больше дурочек с ним быть? Может, не просто так девушка ему изменила? Но для меня он пока... лучший. Самый-самый.

Я расчесываю волосы. Снимаю лифчик и стринги, складываю их в рюкзак.

Осторожно открываю замочек в ванную, захожу.

Данил стоит ко мне спиной, босиком на плитке под потоком воды. Смывает шампунь с волос. Стеклянная дверца запотела, но всё равно видно, как пенная вода стекает по его плечам, широкой спине, крепким ягодицам. На его фоне я тонкая и хрупкая, это приятно осознавать. Рядом с большим мужчиной чувствуешь себя особенно защищенной.

Я чуть приоткрываю рот, любуясь его телом. Подаю вперед грудь, воображая на себе его поцелуи. Прислушиваюсь к себе, своим желаниям. Сердце ускоряется, а внизу живота, между бедер, начинает знакомо ныть.

Время идет, а я по-прежнему хочу Данила.

Он оборачивается и смотрит на меня. Первый порыв — прикрыться, но Данил не комплексует, стоит ровно, и я тоже не выделываюсь. Он молча разглядывает меня сверху вниз. Задерживается на губах, груди, пупке... Его взгляд ощупывает почти осязаемо, от похоти, что горит в глазах, сбивается дыхание.

Данил делает мимолетное движение головой, приглашая. И я решаюсь.

Захожу в душевую кабину. Он отступает на пару шагов, пуская меня под поток воды. Я подставляю ей лицо, умываюсь. Тут тепло, влажно, но расслабиться до конца не получается. Потому что близость чужого тела обжигает.

Данил наблюдает за мной секунд десять, я уже думаю, что он сейчас уйдет, но в этот момент две ладони ложатся на талию и тянут в сторону. Горячие влажные губы прижимаются к шее.

Дрожь прокатывается по телу. Я прикусываю губу, чтобы не застонать, и закрываю глаза.

Данил целует. Целует меня, скользит губами, языком захватывает в плен кожу, посасывает ее. Он не торопится.

Ладони шарят по моей талии, по животу, ягодицам. Данил касается внутренней стороны бедер. Трогает везде, мимолетно задевая промежность. Всё вместе это так приятно, что я чуть шире расставляю ноги и начинаю постанывать в такт его действиям.