Хочу тебя жестко

— Чтоб тебя перекосило ,профессор. — от души желаю ему я, прикрыв глаза. — От старости. Тридцать семь лет - пора и честь знать, и превращаться в трухлявую дубину. Чтоб ты каждый день так просыпался, как сегодня я. Кхе-кхе. — я закашливаюсь, почувствовав першение в горле и переворачиваюсь на бочок, поджав ножки.

Еще заболеть не хватало после такой ночки.

Если это случится, то я... я...

***

— Цветкова, ты че? — Алена внезапно появляется сзади, пока я стою возле автомата с кофе, и обеспокоенно заглядывает мне в лицо. — Это что у тебя? Ты где вообще была и почему на звонки не отвечаешь? Мы хотели уже в полицию идти. Так че это с тобой?

Я приспускаю с лица маску, мрачно глянув на трещащую Алену.

— Я заболела. — хрипло произношу я.

— А че не...

— У меня температура вчера тридцать девять была. — я отпускаю маску и она возвращается на место. Затем я пытаюсь попасть пальцем по цифрам на автомате, чтобы он выдал мне горячий кофе. — Было как-то не до сообщений.

— Боже, бедняжка. — сочувствует мне подруга и, сложив руки на груди, подпирает плечом автомат. — Написала бы, мы б тебе апельсины привезли и таблетки. Светку тоже срубило, аж скорую вызывала вчера, видимо, где-то в баре больной свои бациллы раскидал. А что там с профессором? Ты куда тогда потерялась?

— Ничего-о-о-о. — через силу отвечаю я. — Просто повозмущался и мы разошлись. Меня брат домой довез.

— Повезло. Видимо, до того, как переезд размыло успели. Ладно, а то мы переживали, что наш препод - маньяк и тебя убил, или ты на нас обиделась. Не обиделась же?

“Пфффф” — хрюкаю я мысленно. В принципе, они почти угадали. Просто мне повезло в эту ночь. Интересно, начни я рассказывать всю правду про профессора, насколько они бы мне поверили?

— Забей. Не на что обижаться, я была пьяная и не сообразила.

— Боже... — вздыхает Алена, почесывая туфлей с острым носом ногу. — У него ведь сегодня пара будет. Он точно припомнит нам этот прикол с членом, поэтому я всю ночь сидела над темой, чтобы ее вызубрить. Даже конспект сделала идеально и сама.

— Че?... — моя рука вздрагивает, проливая готовый кофе, за которым я потянулась, и обжигая. Но меня больше заботит другое, а не ожог. — А нам что-то задавали в прошлый раз? Подожди...

— Ты серьезно не сделала?! Ох, Катя...

Я хватаюсь за волосы, вспомнив. Точно. Я все забыла из-за температуры. Теперь этот садист меня точно убьет и отчислит. Господи, мне конец.

— Ален! — слышу я мелодичный голос нашего куратора. — Подойдешь ко мне насчет танцевального мероприятия?

— Конечно, Анфис Валентиновна! — бодро откликается Алена, и, запустив руку в сумку, вытряхивает из нее помятую тетрадь. — На! — она пихает ее мне в руки. — Перепиши, у тебя целая пара впереди. А я побежала, скажи, если что, преподу, что я с куратором говорю. Лиза, кстати, в пробке застряла, так что будет только ко второй паре.

О-о-о-о!

Я хочу сдохнуть!

Забрав остатки кофе из автомата и выдув его в пару обжигающих глотков, я кидаю стаканчик в мусорку и направляюсь к лифту, открывая Аленкин конспект. Блин, она правда постаралась. Так аккуратно написано, словно она еще взяла уроки каллиграфии перед тем, как это сделать.

Забежав в лифт с каким-то студентом, я сажусь на корточки, расправляя Аленину тетрадь на коленях и достаю свою вместе с ручкой. На этой паре мне явно не даст списать наша преподша, или того хуже - отберет и нажалуется профессору, поэтому лучше я немного опоздаю, но перепишу.

— Кхе-кхе. — я снова закашливаюсь. Меня начинает тошнить от нервов, и, кажется, температура еще повышается, поэтому я зло бормочу: — Уродский профессор, чтоб ты скончался в муках...

Тень студента падает на Аленин конспект, мешая мне сосредоточиться. Я сжимаю ручку, и, медленно выдыхаю, чтобы не взорваться.

— С каких пор у нас места в лифте платные?.. — интересуюсь громко я и пихаю локтем его ноги. — Отодвинься, придурок.

Он вообще игнорирует меня. Козлина. Светка или Аленка бы душу отдали за такие длинные ноги в брюках рядом с ними. Они вообще фанатеют по мужским ногам и задницам. Лицо и плечи неважны. Крепкие мускулистые бедра и длинные прямые ноги - их все. У них на телефонах коллекция фоток жоп, и профессорская, кстати, тоже есть. Были б они на моем месте и студентик уже пережил бы домогательства.

Но я не Света или Алена и меня тошнит от температуры! Мне надо переписать конспект, а он мне свет заслоняет!

Постойте... ноги в брюках?... с каких пор студенты...

Я медленно поднимаю взгляд на человека рядом со мной и роняю от неожиданности свою тетрадь.

— Ой. — вылетает у меня.

Профессор собственной персоной. В рубашечке, брючках, со взглядом серийного убийцы. Стоит, сложив руки на груди и смотрит на меня, как мясник на курицу, которую собирается разделать. Выглядит просто превосходно, свежо, уложенные волосы блестят. Похоже, его бациллы не берут. Даже болезни в страхе стороной обходят.

— Э-э...а-а... — выдавливаю я нечленораздельное и тянусь за своей тетрадью. Стоит мне только коснуться пальцами листочков, как ботинок профессора перемещается и прижимает тетрадь к полу, беспощадно оставляя на ней след.

— Вы что делаете!

— Цветкова. — обрушивается на меня поток холода от его голоса. — Во-первых - доброе утро.

— Оно недоброе, отдайте мою тетрадь. — шикаю я, пытаясь выдернуть из-под ноги профессора свое имущество. — Вы сейчас ее порвете и испачкаете.

— Во-вторых. — продолжает он, игнорируя мои возмущения, и, наклонившись, с шорохом забирает с колен Аленкин конспект. — Не помню, когда я разрешал студентам списывать.

— Нет! — я подпрыгиваю вслед за конспектом, и тянусь, чтобы его отобрать ,но профессор поднимает руку вверх, и мне остается только прыгать. — Это, это... пожалуйста, отдайте! Я просто хотела посмотреть ,честное слово!

Боже, я не достану. Он слишком высокий, если только начну карабкаться по его белоснежной рубашке, цепляясь ногтями. Пока я стою с вытянутыми вверх руками, наши взгляды пересекаются. Мне кажется, профессор вообще никогда не испытывает ни тени жалости. Даже сейчас, глядя, как жалобно умоляет больная студентка.

— Ну пожалуйста! — прошу я. Алене влетит из-за меня ,если я не отберу конспект прежде, чем он увидит имя. Какая я дура, подставила подругу. Поэтому я опускаю руки и складываю ладошки в молитве. — Пожалуйста, простите. Накажите меня. — на этой фразе бровь профессора приподнимается. — Это моя вина, что я не подготовилась к паре. Мне просто отдали тетрадь на хранение ,не думая, что я буду списывать.

— Отчислить одну тебя?

— Отчислить?! — я аж задыхаюсь от неожиданности. — Но почему отчислить-то сразу?!