Хочу твоим первым

И еще одна маленькая неприятность чуть не пускает под откос все мое предприятие. Когда мы с Лерой после пар спускаемся по лестнице, незнакомая мне девушка, проходя мимо, так сильно задевает меня плечом, что я лечу вниз, и, если бы не отличная реакция Леры, которая подхватывает меня под локоть и не дает упасть, я бы могла запросто расквасить себе нос.

– Осторожнее, Арин, - восклицает Лера, а я, едва выравниваюсь, так сразу оглядываюсь назад. Но девушки уже и след простыл.

– Не удивлюсь, если она из тусовки Сельвинской, - цедит Лера, - и специально тебя толкнула.

– Спасибо тебе, Лер, - произношу я с чувством, в страхе представляя, что бы могло произойти с моим лицом, если бы не отменная реакция подруги.

На съемку я еду, не забегая даже домой, чтобы случайно не возникло каких-нибудь непредвиденных обстоятельств, которые помешали бы моим планам.

Раздумываю даже над тем, чтобы взять такси, а не толкаться в автобусе, во избежание новых непредвиденных неприятностей. Но едва вижу при выходе за ворота машину Гордея и его самого, лениво развалившегося за рулем и наблюдающего за мной, поскорее заскакиваю в вовремя подошедший транспорт.

…

– Здравствуй, Арин, проходи, - приветствует меня Марта Сергеевна. – Мне нравится твоя пунктуальность.

Я скидываю верхнюю одежду в предбаннике, поправляю перед зеркалом волосы, прохожу дальше.

Студия, в которой предстоит работать, просторная, празднично-белоснежная. По-другому не скажешь. С полной имитацией снега и сугробов. Одна из стен стилизована под веранду дачного домика, украшенную декоративными искусственными елями, гирляндами и фонариками.

В дальнем углу установлена длинная стойка с плотным рядом развешанной по вешалкам одежды.

– Ну, как тебе здесь?

Марта Сергеевна отлучалась и вот появляется из боковой двери с пластиковым стаканчиком в руках.

– Красиво, - отвечаю несмело и заставляю себя сбросить зажимы.

– Сейчас выпью кофе, выставлю свет и начнем.

– Хорошо.

– Можешь пока тоже взять себе кофе, автомат в соседней комнате или прогуляйся, освойся.

Я киваю и начинаю обход студии по периметру. Ежусь, потому как из огромных, во всю стену окон, слегка поддувает. Стесняюсь спросить про своего партнера, но надеюсь, что скоро увижу его, он окажется милым парнем без особых закидонов и мы с ним сработаемся.

– Горский, слава тебе господи, - восклицает вдруг фотограф, а я резко оборачиваюсь и в недоумении смотрю на Гордея.

Он обменивается приветствиями с Мартой Сергеевной, одновременно с этим находя меня глазами. И как только наши взгляды сталкиваются, его губы расплываются в усмешке.

Мое состояние резко улетает из плюса в минус. Пальцы, до этой секунды почти ледяные, начинают нагреваться из-за стремительно подскочившей температуры тела.

Я быстро перевожу взгляд с Гордея на Марту Сергеевну и обратно.

Недоумеваю.

– Арин, да, кстати, - говорит фотограф, - так получилось, что Макс не смог приехать на съемку, но Гордей любезно согласился его заменить. Это даже лучше, вчера у вас с ним получились отличные кадры.

Я молчу. Головной мозг отказывается функционировать и воспринимать информацию.

– Ты ведь не против, - скорее утверждает, чем спрашивает женщина.

– От радости дар речи потеряла, - нагло заявляет Гордей и двигает прямо на меня.

Я ведь предупреждал, Бельчонок, говорит весь его вид.

– Горский, только не напирай сильно на девочку, дай к себе привыкнуть. Провалите съемку, и я с тебя три шкуры спущу. Не имеете права провалить!

– Не провалим, Марта Сергеевна, не беспокойтесь, - бросает себе за спину, не утруждая даже поворотом головы.

Все его внимание приковано ко мне.

– Правда, Бельчонок?

Подходит и останавливается в одном только шаге.

– Как тебе удалось? – вылетает из моих непослушных губ.

Гордей пожимает плечами.

– А…что с тем парнем?

– Да все в порядке с ним, просто слился. Такое сплошь и рядом происходит.

– Но контракт…

– Который ты подписала, так что не сможешь теперь сорвать съемку. Иди сюда.

Гордей сгребает мою руку и тут же хмурит лоб.

– Эй, да ты вся дрожишь. Так волнуешься из-за съемки?

Теперь уже совсем не из-за съемки.

– Я не обижу тебя и помогу. Все получится на высшем уровне, вот увидишь.

Пытаюсь вырвать свою руку из его. Не позволяет, сжимает сильнее.

– Гордей, зачем ты это делаешь? – выдыхаю безысходно.

Меня охватывают новый приступ головокружения и появляется сухость во рту. Такая резкая, до рези в животе, потребность в глотке прохладной воды.

– Разве не очевидно? – отвечает он вопросом на вопрос.

– Пожалуйста, оставь меня в покое, Гордей.

– Не могу, Бельчонок, серьезно.

– Серьезно не можешь?

– Смирись с этим. Хочу стать твоим…

– Никогда! – выпаливаю на эмоциях.

– Никогда что? Ты не дала договорить.

– Ничего никогда! – выдаю уверенно, стараясь донести свое решение.

– Я бы не стал утверждать это столь категорично. Я знаю, что нравлюсь тебе и сильно нравлюсь.

Нет, это просто невыносимо. Я задыхаюсь, хочу прекратить этот будоражащий разговор. И в то же время пьянею от него все сильнее. Затягивает, подменяет реальность.

– Ты не можешь этого знать, - произношу задушено.

– Сейчас мы выполним работу, а потом я буду тебя целовать.

Он придвигается ближе, едва не задевает меня своим торсом, затянутым в одну лишь футболку.

Его аромат будоражит и отвлекает. Я еле нахожу в себе силы для дальнейшего диалога.

– Ты не посмеешь!

– А ты не оставляешь мне выбора, Бельчонок. Хотя...вот тебе новое условие. Ты сама поцелуешь меня, когда мы закончим. Иначе, я завалю съемку. Тебе не заплатят и никуда никогда больше не пригласят.

У меня перехватывает дыхание так, будто ударили под дых и остается только беспомощно ловить ртом воздух.

– Подведешь Марту, которая дала тебе шанс.

Давит на самое больное.

– Это жестоко, Гордей. Ты не поступишь так…это…это…подло!

– Ты вынуждаешь.