Хочу твоим первым

Гордей снова выручает и подает мне длинный бежевый плащ. Проходит за мной в примерочную, помогает надеть.

– Спасибо, - выпаливаю я на эмоциях, - большое спасибо.

После того, как Гордей вернул мне мое обещание, я словно на крыльях летаю. При этом он ничего не срывает, а только помогает мне.

Марта беспрерывно хвалит и говорит, что фотосессия полностью оправдывает ее ожидания и даже лучше.

Одобрение фотографа и негласная поддержка Гордея настолько заряжают, что я не чувствую усталости. Меняю образы, кручусь перед камерой, принимаю нужные позы, смеюсь.

Остаток вечера пролетает, будто один миг.

– Так, на сегодня все, - внезапно объявляет Марта Сергеевна, - прервемся до завтра.

Я быстро переодеваюсь в свою одежду. Когда выхожу, Гордей стоит у прохода, привалившись плечом к стене.

– Арин, я на машине. Если хочешь, подброшу тебя до метро, - предлагает фотограф.

Я вижу, что настроение у нее отличное и мое повышается еще на один градус.

– Я сам подброшу, спасибо, Марта Сергеевна, - отвечает за меня Гордей и мне не остается ничего, как только кивнуть.

Мы вместе выходим из здания бывшего завода и подходим к машине Гордея. Эйфория все еще со мной.

Он распахивает передо мной дверцу. Ждет, пока я сяду и только потом устраивается в машине сам.

– Предлагаю поужинать где-нибудь, прежде, чем ехать по домам, - говорит, не глядя на меня, одновременно с этим заводя двигатель.

Не напирает и оттого его предложение меня не пугает.

Я достаю телефон. Половина девятого вечера, время еще есть.

– Хорошо, я согласна, - вырывается у меня, против моей воли.

И тут же прикусываю язык.

– Отлично.

Хочется забрать свои слова обратно.

Или не хочется? Почему я согласилась?

Не проходит и десяти минут, как мы тормозим на стоянке у небольшого, расположенного по пути ресторанчика.

Едва я выхожу из машины, как спотыкаюсь и падаю прямо в объятия Гордея. Утыкаюсь носом в его шею.

– Осторожнее, Бельчонок.

Его голос звучит хрипло. Руки, сжимающие меня, напрягаются.

Поднимаю взгляд и понимаю, что его чувственные губы всего лишь в каких-то несчастных сантиметрах от моего лица.

Меня вдруг пронзает острое, непонятное, неконтролируемое, совершенно дикое и необузданное желание попробовать эти губы на вкус.

Глава 24. Убиваешь ведь меня

"Иногда мир рушится, словно карточный домик и кажется все, жизнь кончена..."

Гордей

На короткое кайфовое мгновение мне кажется, что Арине хочется меня поцеловать, но уже в следующий миг глаза Бельчонка расширяются и она в страхе отшатывается так, будто смотрит, блин, на дикого зверя, который набросится на нее прямо сейчас и сожрет ее всю до самой последней косточки.

А может, не меня, а тупо своих мыслей испугалась. Такой вариант не исключаю. Потому как коротит нас обоих нехило, и я и она это понимаем.

Тяга у нас друг к другу обоюдная.

Скрыть не получается.

Но прежде, чем отпустить, убеждаюсь, что девочка в состоянии еще держаться на ногах. И все же переоцениваю свои силы. Так, чтобы совсем не прикасаться, не получается и потому моя рука тут же скользит ей на талию.

– Гордей ты не мог бы…- голос Бельчонка звучит задушено, слегка подрагивает, - не мог бы…убрать руку. Спасибо, но я сама в состоянии идти.

Отпускаю и отступаю на шаг, хоть это, блин, катастрофически сложно сделать. Но не хватало еще, чтобы передумала и отказалась от ужина. С недотроги станется.

Делаю вид, будто сильно увлечен маршрутом, а когда заходим внутрь, интерьером.

– Гордей, я…сразу хочу сказать… - начинает Бельчонок, едва мы усаживаемся за столик, и официант приносит нам меню.

Не помогаю.

Уже заранее представляю, что могу услышать. Нацепляю на лицо равнодушно-скучающий вид, смотрю на нее поверх стакана с водой, которую принес все тот же расторопный официант.

– Я сама заплачу за себя, - выпаливает Арина на одном дыхании, а я поздравляю себя с догадливостью.

Ну да, ну да, так я тебе и позволил это сделать.

Сжимает губы, видимо приготовившись спорить в случае чего.

– Нет проблем, - говорю ей, чтобы не паниковала раньше времени. Обстановка разряжается, и Бельчонок понемногу расслабляется. Начинает внимательно изучать меню.

– Ты, наверное, сильно голоден? – выдвигает предположение.

– Сильно, - не спорю.

Только она может задать такой вопрос и не уловить скрытый подтекст.

– Что будешь заказывать?
– продолжает как ни в чем не бывало.

– Не знаю пока.

– Я буду салат, - говорит Бельчонок. – И чай.

– А сладкое?

– Нет, десерт не буду.

– Не любишь или слишком дорого?

– И то, и другое, - говорит Бельчонок и отставляет от себя меню.

Официант, походу, стоял на карауле. Тут же подлетает к нам и принимает заказ.

– Я же сказала, что не буду десерт, - выпаливает недотрога, после того, как официант уходит.

– Я не тебе заказал.

– А...?

– Себе, - легко вру я.

– Да?

Бельчонок осознает, что промахнулась, и краска затапливает ее лицо, захватывая часть изящной шейки.

Мне кажется, я бы мог наблюдать за ее реакциями вечно.

Если немного перефразировать известное, то можно часами смотреть на огонь, на воду и на то, как Бельчонок смущается.

Завораживает.

У нее очень красивый овал лица и нежная светлая кожа. Высокие скулы, чуть вздернутый носик. Нереальные глаза, которые она отводит всякий раз, когда встречается с моими похотливыми взглядами, потому что мне с каждым днем сложнее их маскировать.

Затапливает…непонятным, неясным для меня, но очень глубоким, потому что до нутра пробирает. До самых глубин.

Что-то светлое и теплое, чего я не испытывал еще ни к одной девчонке и уже не первый раз ловлю себя на этом. Когда хочется не просто тупо провести ночь и наутро забыть. А посидеть вот так, напротив друг друга, болтая ни о чем. И кайфовать только от того, что она рядом.

– Как получилось, что тебя заметила Марфина? – спрашиваю у нее.

Этот вопрос не дает мне покоя уже второй день. Как-то не вяжется с тем образом Бельчонка, который успел у меня сложиться. А я не люблю невыясненных вопросов.