Хочу твоим первым

Клин типа клином. Если бы нам это хоть чем-то помогло.

Ее «парень» бросается за ней, но тут же натыкается на веселую компанию, отшатывается, задевает спиной какую-то девчонку, и в итоге чуть не валится на пол. Выравнивается, суетливо извиняется и снова рвется вперед.

Нагоняет Арину у самого выхода, пытается ее затормозить.

Останавливаются и начинают что-то перетирать. Обсуждают ощущения от поцелуя, блин. О повторе в неформате договариваются.

Ну че, круто.

А мне, пипец, как весело за всем этим наблюдать.

– Гордюш, не расстраивайся так.

Машка подходит и обнимает меня со спины. Арина все же удосуживается обернуться.

– Да не расстроен я. Похрен.

– Да?

– Ага.

– Вовка не вариант для нее. Она тебя всю дорогу глазами пожирала. Вот и сейчас, смотри, как глазеет.

– Пипец, как это меня сейчас утешает, - говорю Машке, утопая блин, в полном смятения взгляде, и раздумывая, какую степень презрения отослать сейчас Арине.

Нулевую, пожалуй, а если точнее, то полный игнор девчонке с моей стороны.

Беру Аверьянову за руку и тяну ее за собой к выходу. Но около сладкой парочки все же не удерживаюсь и слегка притормаживаю.

– Мы сваливаем, можем подбросить, – выдаю, поигрывая ключами и обращаясь исключительно к парню, свиданиям с которым я больше мешать не намерен.

– Нет, мы сами доедем, большое спасибо.

Вежливый, пипец, прямо до приторности.

– Ну, окей, давайте тогда.

Мажу взглядом по ее стройной фигурке, и, наконец, разворачиваюсь и отваливаю.

На улице, кажется, чувствую себя немного лучше. В том плане, что, когда не на глазах, не так сильно хочется их обоих убить.

Вот только в остальном для меня начинается просто полный треш.

Достаю деньги и пихаю купюры Машке.

– Возвращайся, ты хотела еще потусить. Когда надо вызовешь такси.

Иду к тачке, усаживаюсь на водительское, завожу мотор.

Аверьянова открывает дверцу и лезет на соседнее пассажирское.

– Нет уж, знаю я тебя, - начинает выносить мозг, - ща прогонишь, а потом на кучу штрафов налетишь. Хорошо, если ими одними и отделаешься. А то и в ДТП попадешь.

– Я и с тобой разгонюсь, так что вали давай.

Бельчонок со своим выходят на улицу и двигают к стоянке такси. При таком раскладе трогаюсь с места непростительно медленно.

– Не, со мной ты не станешь разгоняться, побоишься, - заявляет Машка и лезет в карман за наушниками.

– Маш, мне пофиг сейчас на все. Вот серьезно, плохая идея.

Но девчонка только показывает мне язык.

– У тебя есть последний шанс передумать.

В этот момент они залезают в такси. Оба на заднее, сука. Чтобы их…

– А у Володи последний шанс уехать отсюда не с расквашенной мордой. Езжай уже давай.

Давлю на газ, потому что иначе Машкины слова окажутся, пипец, какими пророческими.

…

Нахожу брата на втором этаже, конечно же, в вип-зоне.

Телок нет, доходит до кондиции снова в гордом одиночестве. Расселся полулежа, вид ничего не выражающий, глаза закрыты.

Разваливаюсь на диване рядом с ним, вдыхаю пары всякой хрени, что тут витает, пытаюсь с разгону поймать долбаную, такую, чтобы отключился мозг, нирвану.

– Че, хреново?
– произносит Демьян не разлепляя век, но как всегда безошибочно угадывая, кто перед ним.

Ничего не отвечаю, потому как если я здесь по собственной инициативе, то как бы итак понятно, как обстоят дела.

– Телка или бабки? – продолжает допрос Демьян. – Хотя постой, дай угадаю. Та девка, о которой Сельвинская трепалась. Целка. Че, отставку тебе дала?

– Отвали, - прошу я, потому как приперся сюда прочистить мозг, а не для того, чтобы мне его тут выносили.

– С такими связываться себе дороже, можешь мне поверить. Ну, порвешь ее, кайф поначалу только, потом зато проблем не оберешься. Любовь им, блин, до гроба подавай, а еще верность, прикинь? А главное, когда все делаешь, как просит, в лепешку расшибаешься для нее, тогда-то выясняется, что девка твоя сука еще та.

Туман обволакивает, музыка кайфово расслабляет. Мир перед глазами начинает вращаться и играть новыми, уже не столь бесячими, как полчаса назад, красками.

Да и слова Демьяна как-то хорошо укладываются и ложатся на мою собственную картину мира.

– Да сдалась она мне, - вырывается вполне логичное, призванное убедить в этом меня самого. – Получу свое и пусть катится, этот Бельчонок, нахрен, на все четыре стороны.

– Бельчонок?

Демьян начинает ржать, а я, не размыкая век, выбрасываю в сторону руку и попадаю братцу куда-то в район груди.

– Заглохни.

– Не, че, нормальная кликуха, - заявляет, откашлявшись.
– И твою позицию я более, чем одобряю. Нахрен их всех.

– Ага.

...

– А что там с твоим…якобы отцовством?
– закидываю после довольно продолжительного молчания.

– Да, блин, хорошо ж сидели!

– Не поедешь?

– Мальчики, а мы к вааааам.

Визгливые приторно надоедливые голоса прерывают наш разговор. Я неохотно разлепляю глаза, лениво щурюсь.

– Ален, сгиньте с глаз, дайте нам с братом посидеть, - тут же взрывается Демьян.

– Ну, Дем, че ты стал таким скууучным?

Блондинка пытается оседлать Демьяна, ее подружка, сверкая ногами от ушей, усаживается рядом со мной.

– Привет, как у тебя дела?
– спрашивает и улыбается накачанными какой-то хренью губами.

– Зашибись.

– Я Дина, могу составить тебе компанию на вечер. И не только на вечер.

Последнее произносит с предыханием.

Склоняю голову набок, разглядываю девицу более сфокусированно. Представляю, как бы отреагировал, если бы на ее месте сидела сейчас Бельчонок и обращалась ко мне с таким вот недвусмысленным предложением.

От счастья бы, наверное, не только свое имя позабыл, но и, блин, как в принципе слова произносить.

Но эта девка абсолютно не мой вариант.

– Мы на танцпол, - громко объявляет Демьян, и первым поднимается с дивана, сбрасывая с себя девчонку. – Оторвемся, братишка? И пошло все нахрен!

Я понимаю, что личные отношения сегодня интересуют его точно так, как и меня.

Не проходит и пяти минут, как мы уже зажигаем с ним на танцполе. Ну типа, веселимся мы. Типа у нас все распрекрасно и зашибись.