Хочу жить и умереть

Войдя в вестибюль небольшого отеля, Горский, наконец, чётко осознал, что на протяжении всего путешествия Эмма раздражает его. Нет – он ненавидит её!

«Эмма – шлюха, готовая перед любым богатым самцом раздвинуть ноги! Наталья хоть и танцевала в стрип-клубе, была чище её!» – прозрел он.

Эмма не говорила по-итальянски, зато Горский за последние десять лет поднаторел в языке древних римлян. Он объяснил портье, заросшего трёхдневной щетиной, что снял русскую проститутку – их тут много в туристический сезон промышляет, и хотел бы номер со всеми удобствами.

Портье понимающе кивнул.

– Это можно… – ответил он с неаполитанским выговором. – Есть пара подходящих номеров… Могу показать, синьор… Но прежде вас следует зарегистрироваться.

Горский назвал вымышленные имена. Смышлёный портье записал их в книге постояльцев.

– На сколько часов снимете номер?

– На пару дней… – ответил Горский. – И прошу мне не мешать предаваться удовольствиям.

– Без проблем, синьор! Это будет стоить вам двести евро.

Горский расплатился.

– Идём, – приказал он Эмме.

– Эффектная девочка… – оценил портье и приказал коридорному подхватить багаж постояльца.

После душа Горский заказал в номер холодное шампанское, фрукты и сладости. Эмма осушила пару бокалов… Горский подлил ей ещё игристого напитка.

– От шампанского я быстро пьянею… – призналась Эмма.

– Я заметил это ещё в Москве, – признался банкир и пригубил свой бокал.

Несмотря на тягостные воспоминания и скверное настроение он возжелал Эмму. Но сдержался.

Горский внимательно обследовал номер, смерил взором массивную люстру. Затем подошёл к окну и опустил жалюзи.

Его неукротимая мужская плоть жаждала нечто необычного. И он не выдержал – отправил коридорного в местный магазин спорттоваров, заказал купить длинную прочную верёвку, якобы для лазанья по горам. Разумеется, коридорный не смог разглядеть злого умысла в просьбе богатого постояльца.

Горский расплатился за верёвку, дал парнишке чаевые. После чего повесил на ручку двери табличку с надписью на английском языке и неаполитанском диалекте: НЕ БЕСПОКОИТЬ!

…Эмма в изрядном подпитии лежала на кровати, укрывшись выцветшим синтетическим покрывалом, когда Горский попытался обмотать её верёвкой.

– Милый… Что ты делаешь? – вяло поинтересовалась актриса.

– Это новый вид секса… Тебе понравиться…

– М-да? – недоумевала Эмма. – Ты что решил сплести на мне сеть для рыбной ловли?

– Что-то вроде того… Я обещаю тебе новизну ощущений… – произнёс банкир, продолжая делать своё дело.

– Ой, щекотно! Хи-хи! – отреагировала Эмма.

Через полчаса она была похожа на рыбку, угодившую в плотную сеть.

– И что же дальше? – поинтересовалась актриса.

– А вот что! – Горский со всей силы ударил Эмму кулаком по лицу. Та потеряла сознание. Он же ощутил моральное удовлетворение. – Грязная сучка! Это из-за тебя погибла Наташа! Ты – похотливая дрянь! – ярился он.

Прошло два дня…

Горничная сняла табличку с двери и открыла номер, дабы произвести уборку. Тем более, что срок аренды номера истёк, но никто из обслуживающего персонала не видел, как уехал постоялец.

Горничная втолкнула в номер тележку, нагруженную постельным бельём… Этаж, где располагался номер, огласил дикий крик женщины, переполошивший всех постояльцев.

Тотчас прибежал портье в сопровождении двух бандитского вида охранников. Он застал горничную на полу, без сознания. А на крюке для люстры висела женщина, вся перемотанная верёвкой…

Постоялец бесследно исчез.

Портье схватился за голову.

– Ох уж эти иностранцы! – завопил он. – Сукины дети! Им что здесь – скотобойня? Извращенец! Даже я такого не видел! Надеюсь, что она ещё жива.

Беспрестанно ругаясь, портье вызвал лейтенанта полиции, которому приплачивал владелец отеля, как раз для разрешения подобных ситуаций.

Тот приехал немедленно. Портье умолял замять дело, суля любые деньги, иначе он лишиться работы.

Полицейский и его помощники внимательно осмотрели комнату, сделали надлежащие фотографии, затем сняли девушку с крюка и положили на пол.

Развязав верёвки, медэксперт констатировал смерть от удушения.

– Всё ясно! Смерть очередной шлюхи! Документов при ней не нашли… В книге постояльцев записана под вымышленным именем… Дело пополнит архив нераскрытых убийств! – резюмировал лейтенант.

…Горский мчался на машине, взятой на прокат, по территории Черногории. Он наслаждался местными красотами и музыкой, доносившейся из автомагнитолы. С удовлетворением он подумал, что к нему вернулась прежняя уверенность и спокойствие.

Глава 6

Почти неделю Наталья занималась обустройством дома. За это время она пару раз ходила в местный магазин. Мария, сменив гнев на напускную милость, – сказался нравоучительный разговор с Прасковьей, – могла теперь беспрепятственно совершать все необходимые покупки и не мотаться в райцентр на машине.

Всё это время ни Михаил, ни Федор дом Мальцевых не посещали. Наталье казалось, что жизнь налаживается и она, наконец, обретёт долгожданное душевное равновесие и покой.

За хлопотами новоселья девушка совершенно забыла о фотографии, найденной в чемодане на чердаке. На ней была изображена мама в компании интересного молодого мужчины.

Об этой находке Наташа вспомнила во время очередного визита Прасковьи Петровны. Та по-деловому обошла дом и резюмировала:

– Добро! Даже икону Казанской Божьей матери в горнице повесила! – заметила соседка. Наталья сдержанно улыбнулась, вспомнив о Петровским. – Чистенько, непритязательно… Для жизни всё есть… Так ты с работой что надумала? – как бы невзначай поинтересовалась Прасковья, присаживаясь за стол, укрытый новенькой клетчатой клеёнкой, купленной в деревенском продмаге.

– Работать я готова. Денег после ремонта практически не осталось, – призналась Наташа. – Вот хотела к вам за помощью обратиться…

– Это можно, – кивнула Прасковья, руками аккуратно разглаживая замятину на новой клёенке. – У нас в детдоме требуется уборщица и нянечка. Ставки небольшие, но если оформится на две должности – прожить можно…

– Я согласна, работы не боюсь! – выпалила Наташа. – И ещё: мне бы хотелось племянницу проведать…