Ходатайства, заявления и жалобы

Так ли это в действительности? Достоинства практики повсеместного отложения судами написания решения в полном объеме вызывают большие сомнения.

Первый аргумент. После объявления последнего фрагмента (резолютивной части) решения и при неизвестности оснований выводов суда у сторон, их представителей, других участников процесса нет убежденности в том, что решение законно, разумно и справедливо.

Второй аргумент следует из первого. Сторона, не довольная собственно решением как итогом определенного судебного императивно-властного воздействия на спорные правоотношения, оставаясь в неведении относительно объективности суда и обоснованности судебного акта, психологически скорей и энергичней будет готовиться к новому раунду судебной борьбы (чем если бы в судебном заседании сразу же объявлялось убедительно мотивированное полное решение). К тому же недовольная сторона оценивает свое ожидание мотивов как судебную волокиту, нарушение права на сопричастность к процессу, права на безотлагательную информированность о доводах и аргументах решения, расходящегося с ее заявленной в процессе позицией. Это момент формирования критического отношения к суду, скептической оценки априорных представлений о доступности процесса, праве на справедливое решение и свободе обжалования решения, воспринимаемого как судебное недоразумение.

Третий аргумент касается судей, постановивших неполное решение. Объявив резолютивную часть и переключаясь на очередные судебные дела, судья мысленно не освобождается от предыдущих «не отписанных» дел и решений, что прибавляет ему нагрузки и на психику и на интеллект (напряженность, чувство избыточной профессиональной ответственности и беспокойства, сомнений относительно того, не подведет ли память, насколько адекватно удастся восстановить в уме хотя и с помощью материалов дела и собственных записей (заметок) по ходу ведения процесса о фактах, аргументах, доводах, ходатайствах, доказательствах, их согласованности, взаимопротиворечивости и пр.).

Четвертый аргумент. Ради чего используется процедура завершения судебного заседания по делу объявлением незавершенного решения? Ради экономии времени? Или есть еще какие-то соображения? Например, судья не знает, как обосновать свое решение или по психофизиологическим данным не в состоянии написать его здесь и сейчас? Такое возможно как исключение (и с этим нельзя не считаться!), но вряд ли оправдано как правило.

Экономии судейского времени отложением написания решения «во всех четырех частях», по нашим представлениям, достичь невозможно.

Возвращаясь в последующие дни (нередко и не на пятый день, а еще позднее) к решенному делу, в котором недостает описательной и мотивировочной частей, судье скорей всего придется на восстановление в памяти релевантной информации затратить существенно больше времени, чем если бы дело было полностью завершено в день оглашения резолютивной части. Похожие дела, заслушанные в тот же период времени, близкие и вместе с тем отличающиеся судебные ситуации, объяснения и показания, данные то ли в данном, то ли в другом процессе. При столь высоких информационных нагрузках сбои весьма вероятны[145].

Пятый аргумент следует из профессионального качества высокой самокритичности судьи (как и вообще строгого к себе профессионала, деятельность которого носит публичный характер), которое никогда не выставляется напоказ. (Сказываются специфика работы судьи – как и прокурора или адвоката, микроклимат судебного процесса, околосудебная атмосфера, когда малейшая ошибка, промах и даже оговорка используются пристрастным субъектом для «предъявления судье обвинений» – в геометрической прогрессии.) Читая решенное дело заново с целью написания недостающей сердцевины акта гражданского правосудия, судья, случайно обнаружив ошибку в заключительной или еще и в начальной (вводной) собственного решения (объективированного в его итоговой части и оглашенного в порядке первой нормы ст. 199 ГПК), как бы оказывается в психологическом капкане. У него нет полномочий самостоятельно внести коррективы в объявленное решение. Норма ч. 2 ст. 200 ГПК указывает выход, но простым применительно к подобной ситуации этот выход не кажется. Судья не вправе и возобновить рассмотрение дела по существу (ст. 191 ГПК) или исследование доказательств (ст. 165 АПК). Так что рассматриваемая процедура по отношению к судье может оказаться детонатором.

Шестой аргумент. В повсеместном применении процедуры отложения завершения работы над окончательным текстом решения проявляется недооценка: а) транспарентности, открытости судебного процесса как лучшей школы усвоения действия закона, последствий его нарушения, воспитания у судебной аудитории уважения к закону, предметного понимания социальной ценности и преимуществ соблюдения закона; б) решения как цельного полновесного итогового документа, в котором важна не только правильность сама по себе, но также понятность, аргументированность для адресатов и судебной аудитории, убедительность акта гражданского правосудия, единственного из всех судебных актов, принимаемого именем государства, обладающего потенциалом конкретного позитивного и предупредительного жизненного урока судебной законности.

Седьмой аргумент. Процедурой завершения процесса фрагментарным решением размываются устои процесса, разрушаются принципы непосредственности, концентрации и непрерывности (что не может быть поставлено в укор только правоприменителю, поскольку усложненный двухступенчатый порядок работы над решением нормирован, «введен в права» законом. Но ведь это норма закона не императивная. Ею судье предоставляется правомочие воспользоваться отлагательным порядком как запасным вариантом. Причем, вариантом не безупречным. Рассогласованность нормы закона с правовым принципом бросает тень на закон. Можно ли считать правовым установление закона при его противоречии с принципами судебного права? Не случайно по двум предыдущим ГПК (с 1923 по 2002 год) норма имела статус не общего правила, а исключения.

Нельзя пренебрегать правом сторон на сопричастность к процессу, или право на их информированное сознательное участие в судебном процессе, включая право на опережающее разъяснение предстоящей судебной процедуры. Особенность существующей процедуры принятия судебного решения – в ее проведении без участия сторон. Поэтому на данную процедуру не распространяется правило ее опережающего разъяснения сторонам. Аргументы, основания и значение любой судебной процедуры и любого судебного акта, поскольку его нельзя разъяснить раньше, чем акт будет принят, подлежат безотлагательному разъяснению. Сопричастность сторон к процессу означает и обязанность суда обеспечивать доступность, разъяснять смысл и последствия судебных процедур, аргументировать свои действия и решения.

Стороны вправе знать не только что решил суд, но и почему, на каком основании, как интерпретированы факты, действия, взаимоотношения, как истолкованы и оценены доказательства.

Если недостаточно приведенных аргументов, в продолжение их перечисления можно было бы указать на неблагоприятное влияние необходимости для стороны, намеренной обжаловать решение, – выжидать получения полного решения.

Не лишним будет напомнить и о том, что рассматриваемая процедура пересекается, известным образом затрудняет осуществление права сторон на проверку и принесение замечаний на протокол судебного заседания. При этом для стороны важно предварительно ознакомиться с полным решением для проверки адекватности ссылок в судебном решении на закрепленную в судебном протоколе информации.

Возникает вопрос, почему законодатель, понимая все минусы, а не только плюсы, возвел процедуру, ранее применявшуюся в порядке исключения, в общее правомочие суда, без каких-то ограничений. Ответ представляется простым: помочь судам справляться с нагрузкой, своевременно решать дела по существу хотя бы и оставляя восполнение содержания решения на последующий период времени. Таким образом законодатель проявил понимание сложной ситуации с процессуальными сроками, которые мало кому из судей удается не нарушать.

С той же целью введена и форма предварительных судебных заседаний. Частью 3 ст. 152 ГПК легализовано право судьи по сложным делам, с учетом мнения сторон, назначать срок проведения предварительного судебного заседания за пределами установленных Кодексом сроков рассмотрения и разрешения гражданских дел.

Проблема сроков одними процессуальными средствами и новеллами к процессуальным кодексам нерешима. Это прежде всего проблема расширения судейского корпуса, подготовки и компетентности судей, проблема защищенности судьи, обеспечения его независимости в аспектах вступления в должность (назначения или выборов), финансового и материального обеспечения, иммунитета, повышенных гарантий, достаточных, чтобы судья не поддавался страху и опасениям за себя и близких и имел все возможности по-настоящему включать всю силу закона для судебной защиты, предупреждения актов нарушения закона и несправедливости.