Ходок

Стрелял я очень аккуратно, короткими очередями, чтобы случайно не зацепить избиваемых парней. Троих бомжей положил в первые же мгновения, ещё одного достал в спину уже убегающим, а вот последний оказался самым умным, или, может, самым подлым, точно не знаю.

Он упал рядом с избитым парнем, откуда-то достал нож и, закрываясь телом жертвы от моего огня, начал орать, чтобы я прекратил стрельбу, иначе он зарежет пленника.

Дурачок. По-другому его не назвать. Автомат перед перемещением пристреливал сам, а расстояние для стрельбы, совсем детское, да и пофиг мне, собственно, как на напавших, так и на их жертв. Поэтому, не сомневаясь ни секунды, засадил пулю в чуть торчащую из-за головы избитого парня макушку, и на этом всё закончилось. Если, конечно, не считать того, что я не поленился обойти всех бандитов и на всякий случай всадить каждому из них ещё по пуле, чтобы закончить это противостояние уже наверняка и чтобы они точно не выкинули что-нибудь неожиданное.

С избитыми пацанами всё было плохо. Мало того, что оба были без сознания, так ещё и поломали их сильно. Не надо быть доктором, чтобы это определить.

На секунду даже растерялся — не знал, что с ними делать. Потом освободил девчонок, которые начали мычать, и ножом принялся нарезать в кустарнике толстые ветки. Другого способа хоть как-то зафиксировать парням переломанные руки и ноги я не видел.

Все очень усложняло моё незнание языка. Из-за этого освобождённые девчата больше мешали, чем помогали. Это первое, а второе — постоянно отвлекали от оказания помощи, что-то лопоча и указывая пальцами на берег.

Никак не хотели понять моих просьб сбегать за помощью. Вместо этого тыкали пальцами на яхту и полувытащенную на берег шлюпку.

Всё стало ясно, когда я, поддавшись на настойчивые знаки девушек, спустил шлюпку на воду, погрузил туда поломанных парней вместе с этими паникершами и погрёб к яхте. Пристыковавшись и привязав шлюпку, я начал перетаскивать на палубу парней, подавая их из шлюпки принимающим на борту девчонкам, когда услышал на берегу шум. Обернувшись, я увидел довольно приличную толпу бомжей, похожих на только недавно мной убитых. Самое хреновое, что часть этих бомжей были вооружены, и их намерения не предусматривали двойного толкования.

Глава 14

Бомжей было в общей сложности человек двадцать, и стрелять по нам они начали первыми.

Девчонки умницы, не растерялась и не только спрятались внутри яхты сами, но ещё и побитых парней утащили. Я же, попав под лютый обстрел, только чудом не пострадал. Сначала, когда рядом начали свистеть пули, я перекатился из шлюпки на палубу яхты, а как только девчата с парнями исчезли внутри, врубил пустышку и стал невидимым и неосязаемым, а значит и неуязвимым.

Что происходило дальше, можно не рассказывать. Оставаясь неуязвимым, начал уничтожать бомжей на выбор, отстреливая в первую очередь вооружённых винтовками, а потом и всех подряд. Человек пять не смог достать и только потому, что они сбежали, когда поняли, что их убивают безнаказанно.

К окончанию боя на яхте затарахтел двигатель, и из люка посередине палубы появилась головка одной девчонки, которая что-то пролопотала, с недоумением осмотрелась вокруг и исчезла. Тут я отключил свою способность, и, когда в том же люке появились уже две головы девчат, они смогли меня увидеть.

Сам себе пообещал, что, как вернусь домой, в первую очередь займусь изучением английского языка. Хреново, когда тебя не понимают, а ещё хуже, когда не понимаешь ты. Надо будет как-то научиться понимать эту тарабарщину, чтобы, если случится подобный перенос, была возможность объясниться хоть на минималках.

Сейчас же девчата, не добившись от меня хоть чего-то, начали активничать сами. И, наблюдая за ними, я не увидел ничего, с чем бы они не смогли справиться.

Якорь поднялся с помощью электромотора, одна из девчонок встала за штурвал и дала ход. Потихоньку наш кораблик набрал скорость и отправился в сторону открытого моря.

Как вскоре выяснилось, на яхте имелась радиостанция, но в данный момент она была в нерабочем состоянии, а вот радиоприемник вполне себе функционировал, и, найдя русскоговорящий канал, я смог выяснить и время, в которое угодил.

Тысяча девятьсот тридцать восьмой год. Не приходилось ещё бывать в этом времени, да ещё и в чужой стране. Тем более стало интересно, как тут живут люди и что полезного здесь можно поиметь.

Если в Советском Союзе я постеснялся сильно резвиться, то в англоязычной стране планирую развернуться на всю катушку и уволочь в свой мир как можно больше.

В море почему-то не было ни души, и мы до самого вечера шли, никого не встретив. Я думал, что с наступлением темноты мы остановимся и будем ждать рассвета, но девчата решили иначе. Они зажгли ходовые огни и продолжили плавание, но скорость при этом маленько сбавили. Вообще их управление яхтой выдавало немалый опыт обращения с механизмами этого кораблика, и это меня радовало. Совсем не хочется стать жертвой кораблекрушения, не нужно мне это, тем более что я далёкий от морской романтики человек. Уже в темноте девчата напоили меня горячим кофе и накормили бутербродами, после чего мне удалось даже поспать в полглаза. Конечно, неуютно себя чувствовал из-за того, что девчата работают, а я сплю, но хоть немного отдохнуть надо было обязательно, неизвестно, что меня ждёт в конце пути.

С рассветом я наконец примерно понял, где оказался, а к обеду выяснил точно. Сначала на нашем пути стало встречаться всё больше и больше разнообразных судов, притом как гражданских, так и явно военных. У меня было опасение, что девчата решат привлечь внимание какого-нибудь корабля. Самый плохой, надо сказать, для меня был бы вариант. Но они не стали этого делать, вместо этого целеустремленно двигались к известной им цели.

Ближе к обеду, увидев статую Свободы, я только ухмыльнулся про себя. Кто бы сомневался, что мне так повезёт. Осознание, что я попал в Штаты, с одной стороны, даже порадовало — есть где порезвиться. С другой стороны, слегка напрягло, ведь я понимал, что будет непросто.

О том, чтобы поменять историю, я пока думал меньше всего. Тут бы избежать встречи с властями и попасть на сушу, об остальном можно будет и потом подумать.

Оказывается, спутники у меня были не из бедных. Это и так было понятно, но иметь свой личный, как я понял, причал — это о многом говорит. Едва мы пришвартовались, как одна из девчонок куда-то унеслась, а вторая почему-то ни на шаг не отходила от меня. Когда я собрал свои немногочисленные пожитки и попросил у неё небольшой коврик из каюты, где разместили раненых, она начала что-то лопотать, вцепившись в меня, как клещ.

Если бы не стон раненого, на которого она отвлеклась, даже не знаю, как бы пришлось поступать. А так я замотал автомат в коврик, чтобы не мозолить им глаза обывателям, и ушёл с яхты, предварительно активировав пустышку.

Поступить по-другому уже было нельзя. Мало того, что к кораблю бежали человек десять, так ещё и машина какая-то странная мчалась. В машине я разглядел вторую девчонку.

Вовремя ушёл, а затеряться в этом городе особого труда не составило, тем более что мне удалось немного проехать в кузове покидающего порт грузовика.

За тот час, пока действовала пустышка, я успел не только убраться из порта и отъехать довольно далеко в город, но ещё и обворовать отделение какого-то банка.

Ведь всё просто. Под невидимостью зашёл, дождался удобного момента, чтобы проникнуть за служащим, открывшим дверь из операционной зала в глубину банка. Там практически случайно попал в кабинет управляющего, из которого как раз выходили два сотрудника, и утащил из почему-то открытого сейфа толстую пачку крупных банкнот и примерно с полсотни серебряных монет.