Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора

Филип, Ник и Брайан шагают в комнату. Филип и Ник подхватывают старика с одной стороны, а Тара и Брайан — с другой, и на счет три, они осторожно поднимают его с пола и кладут на кровать, заставляя пружины скрипеть и подвешивая трубку с одной стороны.

Спустя несколько мгновений, они прочищают трубку, и укрывают старика одеялами. Только его бледное, осунувшееся лицо виднеется над простынями. Его глаза закрыты, его рот чуть приоткрыт, он дышит урывками, и это звучит как двигатель внутреннего сгорания, который отказывается работать исправно. Каждые несколько минут его веки трепещут и за ними проскальзывает мерцание, губы растягиваются в гримасе, но потом его лицо вновь провисает. Он всё ещё дышит… с трудом.

Тара и Эйприл сидят по обе стороны кровати, поглаживая долговязую фигуру под одеялом. Долгое время никто ничего не говорит. Но вполне вероятно, что думают они об одном и том же.

* * *

— Вы думаете, что это инсульт? — тихо спрашивает Брайан несколько минут спустя, сидя у раздвижных стеклянных дверей.

— Не знаю, не знаю.

Эйприл расхаживает по гостиной и грызёт ногти, в то время как остальные в комнате наблюдают за ней. Тара в спальне, у кровати отца.

— Какие у него шансы, без медицинского ухода?

— А подобное уже случалось раньше?

— У него и раньше были проблемы с дыханием, но ничего подобного тому, что сейчас. — Эйприл останавливается. — Боже, я знала, что этот день когда-нибудь наступит.

Она утирает глаза, мокрые от слёз.

— У нас остался последний кислородный баллон.

Филип интересуется лечением.

— У нас есть его препараты, конечно же, но сейчас ему не станет от них лучше. Ему нужен врач. Старый упрямец продинамил последнее назначение месяц назад.

— Что у нас с медикаментами? — спрашивает ее Филип.

— Я не знаю, мы нашли кое-какую дрянь на верхнем этаже: антигистаминные и подобное дерьмо.

Эйприл делает несколько шагов.

— Мы достали пакеты первой помощи. Большое дело! Тут всё серьёзно. Я не знаю, что нам делать.

— Давайте успокоимся и доберемся до сути. — Филип вытирает рот. — Сейчас он мирно отдыхает, верно? Его дыхательные пути чистые. Вы никогда с подобным не сталкивались… возможно, он выздоровеет.

— А если нет? — Она замирает и смотрит на него. — Что если он не придёт в норму?

Филип встаёт и подходит к ней.

— Слушай. Мы должны сохранять ясность ума.

Он гладит её за плечи.

— Мы будем внимательно наблюдать за ним, мы что-нибудь вычислим. Он упрямый стреляный воробей.

— Он упрямый стреляный воробей, который умирает, — перечит Эйприл, и одинокая слеза катится по её щеке.

— Ты этого не знаешь, — отвечает Филип, стирая слезу с её щеки.

Она смотрит на него.

— Хорошая попытка, Филип.

— Да брось ты.

— Хорошая попытка. — Она отводит взгляд, подавленное выражение её лица словно печальная посмертная маска. — Хорошая попытка.

* * *

В ту ночь девочки Чалмерс сидят у постели своего отца, придвинув стулья по обе стороны кровати, фонарик на батарейке освещает мертвенно-серое лицо старика бледным светом. В квартире холодно, как в холодильнике для мяса. Эйприл видит облачка дыхания Тары.

Старик большую часть ночи неподвижно лежит на кровати, его впалые щеки иногда подрагивают от одышки. Его седые бакенбарды, похожие на металлические опилки в магнитном поле, двигаются от судорог его пораженной болезнью нервной системы. Время от времени его сухие, растрескавшиеся губы начинают бессильно шевелиться, в попытке сложить слово. Но кроме небольших сухих вдохов, он не произносит ни слова.

В первые минуты после полуночи, Эйприл замечает, что Тара задремала, её голова лежит на кровати. Эйприл достает одеяло и бережно укрывает им сестру. Вдруг она слышит голос.

— Лил?

Он исходит от старика. Его глаза все ещё закрыты, но он порывисто разевает рот, его лицо охвачено гневом. Лил — сокращенно от Лилиан, покойной жены Дэвида. Эйприл годами не слышала этого имени.

— Папочка, это Эйприл, — шепчет она, трогая его за щёку.

Он отшатывается, его глаза по-прежнему закрыты. Его рот искажен, голос выходит невнятным, как у пьяного, из-за повреждённого нерва с одной стороны его лица.

— Лил, запусти собак! Шторм надвигается, сильный шторм, северо-восточный!

— Папочка, проснись, — нежно шепчет Эйприл. Эмоции переполняют её.

— Лил, ты где?

— Папочка?

Молчание.

— Папочка?

В этот момент Тара поднимается, моргает, привлечённая звуком сиплого голоса её отца. — Что происходит? — спрашивает она, протирая глаза.

— Папа?

Молчание продолжается, дыхание старика становится затруднённым и прерывистым.

— Па…

Слово застревает в горле Эйприл, когда она видит ужасную гримасу исказившую лицо старика. Его веки открываются до половины, обнажая белки глаз, он начинает говорить тревожным ясным голосом: — У дьявола есть планы на нас.

В мрачном полусвете фонаря две сестры обмениваются подавленными взглядами.

Голос, исходящий от Дэвида Чалмерса низкий и хриплый, как звук работающего двигателя: — День расплаты приближается… Обманщик среди нас.

Он замолкает, его голова падает на подушку, как будто кто-то резко обрубил провода, подключённые к его мозгу.

Тара проверяет его пульс. Она смотрит на сестру.

Эйприл вглядывается в лицо отца: оно теперь обмякшее и расслабленное, покрытое маской глубокого и бесконечного сна.

* * *

С наступлением утра, Филип просыпается в своем спальном мешке на полу гостиной. Он садится и потирает затёкшую шею, его суставы застыли от холода. За мгновение он даёт глазам возможность привыкнуть к сумрачному свету, и сориентироваться в окружающем. Он видит на софе Пенни, закутанную в одеяло и крепко спящую. Он видит в комнате спящих Ника и Брайана, также укутанных в одеяло. Память о предшествующем дежурстве у постели умирающего возвращается к Филипу: тягостная и беспомощная попытка помочь старику и развеять страхи Эйприл.

Он смотрит через комнату. Соседний коридор находится в тени, в темноте виднеется закрытая дверь в главную спальню. Филип вылезает из спального мешка, торопливо и молча одевается. Натягивает штаны и надевает ботинки. Пальцами причесывает волосы и идет на кухню ополоснуть рот. Он слышит тихие звуки за стеной. Подходит к двери спальни и слушает. Это голос Тары.

Она молится.

Филип тихонечко стучится. Через мгновение дверь открывается, а за ней стоит Эйприл с таким взглядом, будто кто-то плеснул ей в глаза кислоту. Налитые кровью и мокрые от слез, её глаза выглядят так, словно её бичевали.