Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора

Также он довёл до ума свой хилый мостик между двумя смежными зданиями.

Узкий проход сооружён из фанеры и лестниц для покраски, связанных между собой верёвкой и клейкой лентой (и, большей частью, молитвами). Пешеходный мостик протянут от задней части их крыши, охватывая двадцатипятифутовый промежуток над переулком, и соединяется с главным швеллером пожарной лестницы на соседней крыше.

Завершение мостика означает поворотный момент для Ника. Однажды, призвав свою храбрость, он протанцевал шимми через хрупкую конструкцию и, как он и обещал, он проделывает этот путь к юго-восточному углу квартала, не спускаясь на улицу. Оттуда он вычислил путь на пешеходный мост к универмагу. Когда ночью он вернулся назад с полными руками вкусняшек от Дилларда, его приветствовали как героя войны.

Он приносил им изысканные конфеты и орехи, тёплую одежду, новую обувь и чеканные канцтовары, дорогие ручки, газовую походную плитку, атласные листы и роскошное бельё, и даже мягких игрушечных животных для Пенни. Даже Тара светилась при виде европейских сигарет с пастельными обертками. Но для Ника в этих сольных пробежках было ещё кое-что. И это он приберегал в первую очередь для себя.

* * *

Спустя неделю со дня смерти Дэвида Чалмерса, Ник поговорил с Филипом о маленькой разведывательной миссии, с использованием его разработки. Филип не в восторге от перспективы переходить лестницу-мост: он утверждает, что беспокоится о том, что лестница может рухнуть под его весом, но на самом деле, причина в тайной боязни Филипом высоты. Ник уговаривает его, разжигая его любопытство.

— Ты должен видеть это, Филли, — говорит с энтузиазмом на крыше Ник. — Это место просто золотой рудник, чувак. Говорю тебе, это прекрасно.

С великой неохотой Филип поддаётся и, буквально, тащит себя через мостик, на руках и коленях позади Ника, ворча всю дорогу и тайком дрожа от страха, даже не глядя вниз.

Добравшись до противоположной стороны, они спрыгивают вниз и спускаются по пожарной лестнице, а затем проскальзывают в смежное здание через открытое окно. Ник ведёт Филипа через заброшенные коридоры бухгалтерских фирм, на полу, словно опавшие листья, валяются забытые бланки и документы,

— Уже недалеко, — говорит Ник, ведя Филипа вниз по лестнице через заброшенные коридоры, заваленные опрокинутой мебелью.

Филип внимательно прислушивается к эху шагов, поскрипывающих через испепелённые обломки. Он чувствует "белые пятна" и пустые места своим солнечным сплетением, слышит каждый щелчок и каждое жужжание словно что-то могло наброситься на них в любой момент из под опрокинутой мебели. Рука лежит наготове на 22-калиберном в его джинсах. — Сюда, сразу за парковкой, — говорит Ник, указывая на нишу в конце коридора.

Поворот за угол. Мимо опрокинутого торгового автомата. Вверх по короткому лестничному пролету. Через металлическую дверь без надписи и, внезапно, без предупреждения, весь мир открывается перед Филипом.

— Святая богоматерь, — удивляется Филип, следуя за Ником через пешеходный мост.

Проход забит грязью, заполнен хламом и сильным запахом мочи, массивные, укреплённые плексигласом стены забрызганы грязью, и искажают окружающий городской пейзаж. Но вид отсюда потрясающий. Снаружи льётся свет, и они чувствуют, что могут увидеть всё на мили вперед.

Ник останавливается.

— Здорово, правда?

— Охренетительно!

На высоте тридцати футов над улицей ветер бьёт по строению, и Филип может посмотреть вниз и увидеть, как редкие зомби блуждают под ними словно экзотические рыбы, дрейфующие под стеклянным дном лодки.

— Если бы не было этих уродливых монстров, я показал бы это Пенни.

— Вот то, что я хотел показать тебе. — Ник движется к южной стороне перехода.

— Ты видишь тот автобус? Через полквартала?

Филип видит его — огромный серебряный автобус МАРТА стоит на обочине. Ник произносит:

— Смотри выше передней двери автобуса, рядом с зеркалом, видишь отметку?

Конечно Филип видит эскиз символа над входом для пассажиров — торопливо начерченная пятиконечная звезда — сделанная красным спреем. — И что я вижу?

— Это безопасная зона.

— Что?

— Я проложил себе путь вниз по улице и обратно сюда, — отвечал ему Ник с невинной гордостью ребенка, показывающего самодельную гоночную модель своему папе.

— Вон там парикмахерская, чистая как стеклышко, безопасная как банк, с открытой дверью.

Он указывает дальше на улицу. Там пустой полуприцеп выше по дороге, в хорошем состоянии, с добротной, жёсткой — как уж их называют — складывающейся дверью? В задней части.

— Что за точка здесь, Никки?

— Безопасная зона. Места куда ты можешь занырнуть. Если ты пробежался за снабжением и попал в неприятности или что ещё. Я нахожу их всё дальше и дальше вдоль улицы. Ставлю метки на них, чтобы не потерять. Все виды каморок, можешь мне поверить.

Филип смотрит на него.

— Ты проделал весь путь до конца улицы самостоятельно?

— Да, так и есть…

— Твою_мать, Ник… ты не должен разгуливать здесь в одиночку.

— Филли…

— Нет, нет… никакого "Филли", чувак. Я серьёзно. Хочу, чтобы ты был более осторожным. Понимаешь? Я не шучу.

— Окей, окей. Ты прав. — Ник делает примиряющий жест руками. — Я слышу тебя.

— Отлично.

— Ты должен согласиться, однако, что это место — скала. Учитывая нашу ситуацию, не так ли?

Филип пожимает плечами, смотря вниз сквозь грязное стекло на кружение рыб-каннибалов. — Да, я полагаю.

— Все могло быть намного хуже, Филли. Эта площадка расположена так, что ты можешь видеть весь путь вокруг. В нашем распоряжении теперь достаточное количество комнат в жилых зданиях, магазины с продовольствием на расстоянии пешего хода. Я даже думаю, что мы могли бы найти где-нибудь генератор, возможно запустить двигатель автомобиля и вернуться назад. Я не могу представить, что мы останемся здесь, Филли… Я не знаю… на долгое время. — Он думал об этом довольно долго. — Бесконечно… знаешь?

Филип смотрит через грязное стекло на кладбище пустых зданий и оборванных монстров бродящих без цели появляющихся и исчезающих из вида.

— Все неясно в наши дни, Никки.

* * *

Этой ночью вернулся кашель Брайана. Погода становилась всё холоднее, и влажность увеличивалась с каждым днём — всё это негативно сказывалось на иммунитете Брайана. С наступлением темноты, комнаты промерзали. К утру было холодно как в холодильнике, пол под носками Брайана походил на каток. Он носит один под другим три свитера и вязаный шарф, которые Ник раздобыл у Дилларда. В своих полуперчатках, с копной непокорных черных волос и впалыми чёрными глазами Эдгара Аллана По, Брайан похож на бродягу из романа Чарльза Диккенса.