Hold Me

Выхожу в коридор, обняв себя руками. Иду в сторону лестницы, чтобы подняться на нужный этаж. Избегаю взглядов окружающих, поэтому ускоряюсь. Звонок. Черт. Теперь ещё и выслушивать мисс Нотт. Поднимаюсь, быстро сворачивая к кабинету экологии, случайно по пути толкаю людей, но не прошу прощения, ведь те уже успели послать меня на три буквы. Не успеваю переступить порог, как толстая, вечно пахнущая разными сладкими духами женщина выкрикивает со своего трона в виде учительского стола, к слову, она не часто его покидает:

— Опять, Хоуп!

— Не опять, а снова, — добавляет девушка у стены, после чего все бросают взгляды, начиная переговариваться. Учительница выжидающе смотрит на меня, постукивая длинными ногтями по столу, и поднимает брови, явно начиная злиться, поэтому шепчу:

— Могу я войти?

— Что? — она пытается перекричать гул, хотя хорошо понимает, что не сможет расслышать мои слова, пока все говорят, но не думает заставлять класс замолкнуть. Ей словно хочется, чтобы я надорвала горло. Откашливаюсь, желая сделать шаг, чтобы подойти и попросить занять свое место, но Нотт взрывается:

— Кто разрешал тебе ходить по кабинету?! — от её крика в ушах звенит. Хочется прижать к ним ладони, чтобы хотя бы ненадолго прекратить слышать шум, но стою смирно, повторяя:

— Могу я сесть?

— Вот только гляньте на неё! А извиниться за опоздание не хочешь?! — перебивает, поэтому сглатываю воду во рту от волнения, говоря ещё тише, пока все вокруг только повышают тон:

— Простите за опоздание, могу я сесть?

— Не нужно мне одолжение делать! — Нотт махнула рукой возле своего лица. — Сядь уже и не отвлекай. И так много времени у меня отняла!

Опускаю голову, проходя к своему месту, и останавливаюсь, ведь у окна сидит О’Брайен, но у меня вовсе нет желания сидеть с кем-то. Мне хочется уединиться, поэтому не долго думаю, прежде чем отсесть на парту назад, за которой, как удачно, никто не сидит. Прижимаю рюкзак к груди, сутулясь, и смотрю в стол, краем глаза замечаю, как парень впереди покачивается на стуле, громко стуча карандашом по поверхности парты.

А все знают, как реагирует на подобные «раздражители» мисс Нотт, поэтому одноклассники начинают оглядываться, бросая на О’Брайена взгляд, а тот спокойно продолжает свое дело, смотря в окно. Я слабо хмурюсь, наклонив голову к плечу, и наблюдаю за тем, как изменяется выражение лица Нотт. Её ноздри расширяются, а по лбу катятся капли соленого пота, что настигают её пухлых губ, по которым она скользит мокрым языком, подняв на парня испепеляющий взгляд:

— Дилан, — парень даже не моргнул. — Дилан! — повторяет, а все начинают перешептываться. И я вижу, как краснеет лицо женщины, когда она выпаливает с гневом:

— Мистер О’Брайен!

И этот самый О’Брайен поворачивает голову, встретившись взглядом с учительницей, которая уже на грани очередного срыва.

— Прекратите это, немедленно! — просит, но больше похоже на приказ, поэтому-то парень не прекращает. С каждым ударом карандаша по парте лицо мисс Нотт искривляется всё больше, отчего её уродливая физиономия становится забавно-жалкой. Я прижимаюсь носом к рюкзаку, слабо, как-то вяло, растянув губы в подобие улыбки, ведь чувствую космическое удовлетворение от происходящего.

— Пошел вон! К директору! — разоралась на глазах у всех Нотт, бросив указку на стол. О’Брайен тут же поднялся, без всяких возражений, будто только и ждал, что его прогонят. Он собрал вещи и спокойно покинул кабинет, набросив на бейсболку темный капюшон.

Смотрю в сторону окна, скрывая ото всех свое лицо, которое странным образом сияет легкой улыбкой. Нотт приходит в себя, стараясь начать урок, но видит, как весь класс всполошился, обсуждая произошедшее.

Поэтому женщина не находит иного выхода и решает отвлечь всеобщее внимание, вызвав меня к доске.

***

Мне не стоит в который раз указывать на то, что магазин пуст. Да, и зачем тогда он круглосуточный? Хотя, с другой стороны, тогда мне пришлось бы идти в город в какую-нибудь забегаловку, а так здесь всё близко, и с территории частного поселка выходить не нужно.

Стою напротив автомата, пока тот делает мне латте, и оглядываюсь по сторонам, заметив высокую фигуру — мужчину, который что-то внимательно разглядывал на полках с журналами о садоводстве, после чего осторожно посмотрел в мою сторону, резко отвернувшись, ведь наши взгляды пересеклись, и поправил черную шляпу на голове, сильнее затянув ремень темного пальто. Ему не жарко? Вновь смотрю на свое ещё не готовое латте, держу руки в карманах кофты, нащупав железную зажигалку. Тихо играет джаз. Терпеть его не могу. Отец постоянно слушает его в машине, когда мы куда-то едем.

По всему телу проходит странный холод, заставляющий вновь обернуться и тут же опешить, ведь мужчина в длинном пальто, который, кажется, шел в мою сторону, резко развернулся, вновь остановившись у полок с журналами. Хмуро смотрю на него, боясь глотнуть воды во рту, ведь ладони уже потеют. И мое сердце падает в пятки, когда прямо рядом со мной кто-то издает громкое мяуканье. Вздрагиваю от пробравшей всё тело дрожи и поворачиваю голову, уставившись на О’Брайена, который спокойно с обычной для его лица миной покупает колу. Он хмурит брови, краем глаза взглянув на меня:

— Чего?

Глотаю язык, уставившись на стакан со своим латте, пока в него заливается молоко. Вновь слышу мяуканье со стороны парня, не сдерживаюсь и оглядываю его с ног до головы, пытаясь понять, откуда исходит звук. Но ответ сам показывается мне. Точнее, свою рыжую маленькую мордашку с бледным розовым носиком. Голова котенка выбирается из-под наполовину застегнутой темно-красной кофты парня, который прижимает свободную руку к груди, придерживая этот пушистый комок. Котенок фырчит, чихая, и поднимает на подбородок О’Брайена серые глаза, вновь издав звонкое мяуканье. Моргаю, пытаясь отвести взгляд от этого рыжего чуда, но не могу заставить себя. Мой латте уже готов, но не спешу взять его. Смотрю на котенка, который пытается выбраться из кофты и грубо трется о подбородок парня, который раздраженно дергает головой, наклонившись, чтобы взять банку колы. Наконец, отворачиваюсь, так же забрав свой стакан, и оборачиваюсь, чтобы уйти, но пред этим бросаю взгляд на мужчину в пальто, который так же двигается с места, скрываясь за полками.

Странный тип.

За спиной слышится громкое мяуканье и ворчание парня, который явно не знает, как обращаться с животными. Ускоряюсь, чтобы быстрее покинуть магазин и оказаться одной на пустой улице в три ночи.

Оказавшись на свежем воздухе, первое, о чем я подумала, это: «Только что он впервые заговорил со мной». И всё. Первая и последняя мысль, касающееся О’Брайена, так как все остальные были исключительно об этом рыжем котенке с пронзительным серым взглядом.

А дома по-прежнему тихо.

Я уже второй день не вижу родителей.

***

Ненавижу пятницу, так как первый урок — физкультура.

Иду по коридору второго корпуса, чтобы переодеться в уборной рядом с залом. Я уже давно не захожу в раздевалку без нужды, тем самым понимая, что полностью прекратила иметь место в классе. Даже не знаю, стоит ли переживать по этому поводу? Лучше не думать. Проще жить будет.

Захожу в уборную, потянув ручку двери на себя, но та вдруг прекращает поддаваться, поэтому поворачиваю голову, встретившись взглядом с высокими девушками из группы по футболу. Их было пятеро или даже больше. Остальные стоят за стеной, поэтому точное количество остается неизвестно. Они смотрят на меня, дернув дверь, чтобы я отпустила ручку. Отступаю назад, вдруг осознав.