Hold Me

О’Брайен не мирится с тем, что не ворчу в ответ на его раздражение, поэтому продолжает кушать, бросая на меня косые взгляды, будто говоря, что моя очередь мучиться с дитём в лице рыжего комка шерсти. Но я принимаю такое с улыбкой, даже, несмотря на внутренние противоречия, дарю её парню, который лишь хмыкает в мою сторону, вновь направив свой взгляд на линию темнеющего горизонта.

Я открываю упаковку йогурта, начиная успокаивать котенка, чтобы покормить. К слову, мой завтрак был оплачен Диланом, ведь не смогла даже цента найти, так что теперь я ему дважды должна.

Начинаю кормить Засранца с ложечки, при этом успевая какое-то время дарить свое внимание волнующемуся морю. Кажется, оно всегда было таким. Сколько себя помню, меня окружали дожди, грозы, ураганы и бушующая, полная безумия вода. Эта неблагоприятная погода сопровождает меня. Такое чувство, что весь мир накрыт дождевой пеленой, лишь изредка пропуская тепло.

Хмурюсь, наклонив голову к плечу.

Или, возможно, я сама не хочу видеть «солнце»?

— Что вчера произошло? — один вопрос — и моя улыбка, одно из самых слабых и непостоянных чудес, которое только может проявиться на моем лице, пропадает. Исчезает без следа, оставив лишь необъяснимый отблеск страха в глазах.

Делаю ошибку, повернув голову в сторону парня, который, как убеждаюсь, смотрит на меня, поднося к губам уже сигарету, пока пустой стаканчик из-под йогурта находится между коленками. Начинаю быстро моргать, никогда не умела особо скрывать свои эмоции, так что моя нервозность, как огромный рекламный плакат, который обязана носить с собой. Будто меня можно охарактеризовать одним словом «неуравновешенная» — и всё становится ясно.

Хорошо, что сейчас в моих руках находится Засранец. В такие моменты мне нужно что-то делать руками, и обычно это мои волосы. Я порчу их, дергая и путая, но в данный момент пытаюсь сосредоточиться на котенке, чтобы тот смог спокойно поесть, пока на его мордашку летят капли морской воды. Не поднимаю головы, глаз, даю понять, что не хочу обсуждать это, но, как мне уже удалось понять, Дилан не «не понимает» намеков. Он хуже. Просто игнорирует.

— Я не выспался, — хрипит, зажав сигарету между зубов и начав рыться в карманах в поиске зажигалки. — И мне не охота выводить тебя на диалог, так что не усложняй задачу, — смотрит перед собой, зажигая кончик сигареты, а мне остается глотать дым, от которого начинает щипать в горле. О’Брайен, кажется, замечает, как искажается мое лицо, поэтому высовывает сигарету изо рта, что-то проворчав, и бросает её в воду, отчего мои брови лишь сильнее хмурятся. Перевожу на него взгляд, собираясь на этот раз сокрушить его взглядом, но уже смешно, не так ли? Дилан непринужденно смотрит в ответ, ожидая объяснений, и нервно вертит пальцами зажигалку, пока выпускает из ноздрей остаток дыма. Пытаюсь вдохнуть как следует и дать ответ, внушающий доверия, но моя мозговая активность меня подводит, так что откашливаюсь, вновь опустив взгляд на котенка, который уже свободно, позабыв о море, сует голову в упаковку от йогурта, вылизывая стенки:

— Что именно ты хочешь слышать?

— Версию, — краем глаза вижу, как Дилан немного наклоняет голову, будто старается нарочно заглянуть мне в глаза, правда, обычно он так не поступает.

Усмехаюсь краем рта, качнув головой, и вновь поднимаю голову, но смотрю уже в сторону горизонта:

— Ты ведь не идиот, — шепчу, и мой голос растворяется в природном шуме, вот только со стороны О’Брайена всё равно следует тяжелый вздох. Он явно готов высказаться, но затыкается, когда слышу голос за спиной.

— О’Брайен? — этот тон мне знаком, но не могу понять, кому он принадлежит. Правда из привычки не оборачиваюсь. Обращаются всё равно не ко мне, тем более вдруг мой взгляд может разозлить незнакомца?

— Что ты здесь делаешь? — Дилан поворачивает верхнюю часть тела, сильнее сутулясь, и обращается к тому, кого мне не удастся увидеть, но позволено слышать.

— Не думаю, что тебе будет интересно знать подобное, — нет, его голос точно мне знаком.

— Эмили, это дрыщ, — Дилан кивает в сторону своего знакомого, но я остаюсь неподвижной, так что парень хмурится, но ему приходится вновь взглянуть в сторону незнакомого собеседника, который ворчит:

— Мило, — судя по шагам, он разворачивается, и по моей спине бегут мурашки.

— Томас, — О’Брайен как-то странно косится на меня, после чего поднимается, видимо, следуя за парнем, имя которого мне теперь знакомо. Продолжаю гладить мордочку котенка, вымазанную в йогурте, и слегка наклоняю голову, прищурившись.

Томас… Его голос мне до неприятия знаком.

От лица Дилана.

Не даю парню скрыться с моих глаз, но молчу до тех пор, пока мы не обходим маяк, чтобы убедиться, что Хоуп не расслышит наш разговор. Точнее, я вновь буду наезжать, давить и выпытывать информацию:

— Я видел, —торможу и пускаю смешок, все-таки вынув еще одну сигарету из пачки.

— Что «видел»? — Томас разворачивается, резко выходит на контакт, к чему я не могу привыкнуть, хотя мы с ним неплохо поддерживаем недо-общение уже больше недели. Парень отнимает у меня сигарету, но ничего не говорю, лишь покосившись на пустую упаковку, после чего поднимаю на парня взгляд:

— Видел, как ты смотрел на неё.

Томас усмехается, отводя взгляд в сторону, и зажигает кончик сигареты, слишком много втянув в себя. Да. Он смотрел на Эмили так, как все остальные. Так, как смотрят учителя и одноклассники. Черт, да все вокруг. Одно выражение лица, один взгляд, в котором виден не испуг, быть может, это обычное опасение. И я начинаю немного сходить с ума. Господи, просто скажите мне, что эта запуганная особа, которая живет в доме без электричества и горячей воды, та, кто не замечает, как употребляет испорченные продукты и забывает закрывать дверь, могла сделать половине школы, если, конечно, не всей.

Томас не выглядит так, словно нервничает, но сильная затяжка никотина ему явно необходимо, поэтому молча наблюдаю за тем, как он жадно глотает дым, поглядывая по сторонам. Мы стоим с другой стороны маяка, не думаю, что Эмили услышит, да и шум воды сложно перекричать. Присутствие девушки неподалеку напрягает парня — в этом я точно не ошибаюсь.

— Я… — Томас подносит пальцы к сжатым векам, нажимая, и делает глубокий вдох, вновь опустив руки и сунув сигарету в рот. — Это сложно объяснить.

Вновь усмехаюсь, но уже не скрываю своей злости, вызванной поведением практически всех знакомых в этом городе, включая отца, которые тянут кота за яйца вместо того, чтобы открыто все пояснить.

— Почему вы ненавидите её? — Решаю задать вопрос в лоб, так что Томас переводит на меня взгляд, поправив светлые взъерошенные волосы.

— Они не ненавидят её, — мне не под силу передать то, с каким трудом ему удается выдавливать каждое слово, так что не анализирую поведение парня, продолжая слушать. — Они боятся.

Щурюсь, на секунду подняв глаза в небо, после чего скольжу языком по губам, уточняя, ведь не вникаю:

— Почему боятся? Что за ересь? — Второй вопрос озвучен в никуда, ведь отворачиваю голову, взглянув в сторону маяка, будто способен разглядеть Эмили на другой стороне.

— Ты ведь…ты ведь новенький, так? — Томас задает вопрос, который больше раздражает, так что ворчу:

— Не перескакивай с темы…

— Так что ты не знаешь, — перебивает уверенным тоном, что заставляет меня временно умолкнуть. — Тебе не нужно знать.