Hold Me

Иду к холодильнику, взявшись за дверцу, и опускаю взгляд на свое тело, раны и ссадины не прикрыты, хотя обычно я стараюсь все скрыть от чужих глаз, просто дома в этом нет необходимости. Вот только я странным образом не учитываю присутствие парня, который входит за мной на кухню и выглядит не менее серьезно. Отбрасываю мысли, решая просто покормить котенка, который урчит у меня на груди, и открываю дверцу холодильника, заглянув внутрь. И именно сейчас подмечаю факт — еды почти нет. Кажется, еще вчера полки были забиты. Ничего, думаю, мама оставила мне денег.

Взгляд падает на йогурт, беру его, не задумываясь, и поворачиваюсь к столу, поставив котенка на деревянную поверхность. Засранец терпеливо ждет, скребет коготками и поднимаясь на задние лапы. Дилан встает напротив с другой стороны стола, и мне становится тяжелее не замечать его. Парень поправляет ткань темной футболки, наблюдая за тем, как котенок мечется от него ко мне, ожидая, что один из нас его покормит, и я рада, что эта роль отведена мне. Снимаю верхнюю пленку, немного опешив, когда замечаю на поверхности клубничного йогурта слой плесени. Хмурю брови, находясь в легком недоумении, а Дилан поддается вперед, скорчив лицо:

— Ты его отравить хочешь?

— Я не… — Отмахиваюсь от собственных мыслей, когда парень отнимает у меня пленку, взглянув на дату:

— Ты в курсе, что срок годности истек в марте месяце? — Задает вопрос, подняв пленку к моему лицу и окинув меня хмурым взглядом, а мне остается лишь хлопать ртом, как рыба, и теряться:

— Странно, — всё, что приходит в голову.

Дилан отнимает у меня йогурт и идет к раковине, под которой находится мусорное ведро, а я спешу к холодильнику, чтобы проверить остальную еду. Точно помню, что вчера съела один из таких йогуртов, и там не было плесени. Или мне кажется?

Дилан крутит ручки крана, желая включить горячую воду, но на его лице вновь отображается это серьезное непонимание:

— У тебя горячей воды нет.

— Разве? — Я держу в руках следующую упаковку йогурта, спрашивая каким-то удивленным голосом, ведь только вчера принимала душ. Дилан вздыхает, видимо, поражаясь моей тупости, которая и меня ставит в тупик, но я просто не знала. Может, одно из официальных отключений? Ага, осенью. В любом случае, мама бы позвонила и предупредила об этом. Вот и всё. Хотя, может, она сама понятия не имеет. В любом случае, О’Брайен только что открыл Америку, о существовании которой не знала одна я.

— Ладно, — пожимаю плечами, не находя ничего лучше для ответа, и парень поворачивается ко мне, опустив взгляд на йогурт:

— Вряд ли это можно есть, — смотрит мне в глаза, слегка прищурившись. Мы не часто это делаем. Мы редко смотрим вот так в упор, и в данный момент именно я пасую, отвернувшись, и поставив упаковку на столешницу. После чего иду к столу, улыбаясь Засранцу:

— Прости, у меня ничего нет для тебя, — и для себя. У меня нет еды. Дожила. Ничего, думаю, у меня еще есть деньги. Можно будет маме позвонить и узнать. Если она, конечно, возьмет трубку, ибо она только и делает, что отвечает сообщениями, а мне охота услышать ее голос. Подношу руку к котенку, начиная аккуратно гладить мордашку.

Странно, мои родители с сестрой не так давно уехали, но я уже успела соскучиться.

***

Дилан переступает с ноги на ногу, медленно шагая к холодильнику, хотя уверен, что ничего съедобного там не обнаружит. Его взгляд скользит по телу Эмили: немного сутулая спина, худые, тонкие руки, усыпанные синяками, выпирающий под тканью майки позвоночник, растрепанные, взъерошенные после сна волосы, узкая талия, которую не так просто было рассмотреть раньше, ведь девушка с теплотой относится к большим вещам, что скрывают её тело; широкие бедра, что выглядит неплохо, как внезапно подмечает О’Брайен, хотя ему кажется, что тело выглядит красивым, когда в нем соблюдены пропорции, чего здесь не наблюдается; ноги не худые, но и толстыми парень не может их назвать. Они нормальные, мягкие, правда покрытые ссадинами. Дилан уже собирается повернуться к холодильнику, прекратив изучать тело девушки, которая вряд ли когда-нибудь узнает, что была «облапана» взглядом О’Брайена, но парень резко разворачивает голову, подметив странные линии на запястье Эмили. Он приглядывается, но не успевает как следует рассмотреть, ведь Хоуп оборачивается, застав Дилана врасплох:

— Там нет еды, я проверила.

О’Брайен внезапно понимает, осознает, что всё это время нагло рассматривал её, так что теперь чувствовал себя крайне некомфортно, и единственное, что способно вернуть его уверенность, это заставить Эмили смутиться, поэтому решает не томить:

— Ты так пойдешь? — Сует руки в карманы джинсов, еле скрывая довольную улыбку, когда девушка начинает хлопать ресницами, нервно перебирая пальцами ткань майки:

— Что? — Как же легко сбить её с толку, заставить растеряться. Это даже мило забавно.

— Ты должна Засранцу завтрак в качестве компенсации за то, что забыла о нем, так что одевайся, — складывает руки на груди, закрываясь от собеседницы, которая моргает, бросая взгляд то на котенка, то на Дилана, который не настаивает на сказанном, но умеет неплохо давить на людей, так что девушка потирает вспотевшие ладони, кивнув головой, и послушно выходит с кухни, всё ещё в недоразумении направляясь в свою комнату, чтобы переодеться. Она трогает свои волосы, хмуря брови, но оставляет все свои мысли при себе. И так поступает постоянно, просто промолчав.

Дилан выходит с кухни, успев зацепить взглядом ноги Эмили до того, как она скроется за стеной на втором этаже, и вновь прячет одну руку в карман, а другой поправляет козырек бейсболки, с хмурым видом подмечая свою собственную глупость.

Вроде умный парень, но и тот только сейчас задумывается над тем, что Хоуп всё-таки девушка.

***

— И чья это была идея?

Я не могу не улыбаться, знаю, что подобное сейчас ни к месту, да и настроение у моего собеседника не самое лучшее, но просто не в силах заставить себя успокоить мускулы лица, чтобы прекратить выражать светлые эмоции.

Мы сидим на высоком бетонном выступе маяка, который уже давно не светит для моряков, хотя, кто знает. Я не так часто здесь бываю, быть может, во время шторма он горит и даже издает сигналы. Правда, скорее я бы любовалась стихийным бедствием, чем маяком.

Дилан держит котенка, пытаясь съесть свой йогурт, но при этом покормить и своего питомца, который не может усидеть на месте, ведь боится шума воды, а от криков чаек начинает пищать. О’Брайен косо поглядывает на меня, удивляясь моей довольной физиономией, пока я уплетаю свой йогурт с черникой, наслаждаясь соленым ветром и странным спокойствием, но, думаю, для других людей подобное не кажется расслабляющим, ведь вот-вот погода испортится. Так всегда — жара и духота сулят грозу. И теперь меня переполняет еще больше удовольствия.

Этот день должен быть таким.

— Эмили, — Мне правда тяжело. Трудно осознавать, что к тебе кто-то так обращается, но… Думаю, могу смириться. Да. Кажется, мое имя звучит неплохо. Дилан хочет испортить мне настроение своим ворчанием, ведь ему не удается поесть, но я не даю должной ответной реакции и улыбаюсь, повернув голову в его сторону, после чего ставлю свой йогурт на бетонную поверхность рядом и протягиваю руку, забрав у ноющего «папаши» его чада. Дилан купил Засранцу отдельный йогурт… Да, кажется, он его сильно балует.