Холера. Дилогия

– Кнут я вижу, а пряник? В случае успеха...- Саблин даже не пытался спорить с обведениями в причастности к смерти Ленкиного мужа. Эти подозрения рассыпались бы при любом сколько-нибудь честном расследовании, только где его взять на Руси.

– Разве вам недостаточно счастья Леночки? Чувствуя, что Евгений внутренне согласен, Мария Ивановна позволила себе пошутить.

– Сударыня, я обещал Агапу Никитичу помочь избавить его сына от незначительной проблемы. До свидания.

– До чего меркантильна современная молодежь. В наше время такого не было. Где альтруизм и человеколюбие? Забыто бескорыстие и жертвенность.

– Саблин поднялся из-за стола.

– Боюсь, что мне пора.

– Постойте. Вы куда - Мария Ивановна растянула губы в улыбке.
– Мы не хотим препятствовать вашей дружбе с Леночкой.
– Дама достала из сумочки плотный конверт.
– Паспорт, свидетельство и подорожная до столицы. Двадцать красненьких. Рекомендательное письмо к моей подруге.

– Это аванс?
– Со стороны попавшего в безвыходную ситуацию Женьки это была уже наглость.

– Да.
– Дама вздохнула и осуждающе покачала головой.
– Время не ждет. Я говорила с вами открыто. Не подведите меня.

– Женька молча кивнул.
– По дороге надо будет заглянуть в зелейную лавку и захватить все необходимое. Если все как вы описали, то нужна срочная операция. Стерильное белье и перевязочный материал должны быть готовы.

Встретившая Саблина Анфиса Игоревна выглядела помолодевшей и успокоившейся. Полученные деньги позволили несколько поправить дела и избавиться от долгов перед местными лавочниками.

– Анфиса, Женька даже не счел нужным произносить отчество, прекрасно выглядите. Прямо помолодели. Хоть картину с вас пиши.

– Спасибо.
– Зелейщица сохраняла хладнокровие.
– Все сделала как вы предписали. В бане жар держится все время. Я вас завтра ждала. Случилось что?

– Мне нужен ассистент срочно. Готовы?

– Конечно.

– Тогда собирайтесь и все из бани прихватите. Оплата сверх того, о чем мы договаривались.
– Саблин предвосхитил своими словами естественный вопрос.

Карета, с задернутыми шторами въехала во двор. Хоть Мария Ивановна и делала вид, что соблюдает тайну, но при желании отыскать каменный особняк в городе, где наберется едва десяток подобных домов не вызвало бы никакого труда.

Процессия, нагруженная многочисленными баулами, по черной лестнице поднялась на второй этаж, и проследовала в огромный, похожий на залу будуар.

– На широком кресле сидела осунувшаяся женщина. События последних месяцев превратили ее в дурнушку.

– Бог мой!
– Губы зашептали молитву, прерываемую всхлипами.

Смотреть на эту картину было в высшей степени неприятно. Вокруг царила атмосфера безысходности. Будто за стеной остался свежий воздух, а здесь тоскливое болото. Работать с пациентами, которые заочно приговорили себя к смерти трудно. Это требует особых навыков и определенной душевной организации.

– Здравствуйте.
– Саблин склонил голову.

– Присаживайтесь, сударь. Напрасно вы приехали. Я уж теперь и сама вижу, что все кончено. У меня нет сил бороться. Растаяли все надежды.
– Голос говорившей был тускл и тих.

– Да кто же вас обидел?
– Захлопотала как наседка Мария Ивановна.

– Выйдите все.
– Голос Саблина словно ножом разрезал слезливую атмосферу.
– Мне надо поговорить с юной леди.

Стоявшие рядом с входной дверью женщины быстро ретировались. Закрыв двери, Саблин обернулся к пациентке.

– Слушайте меня внимательно.
– Женька помнил, что голос должен излучать уверенность и спокойствие. Получалось у него не очень, но человеку, который предпочитает хвататься за соломинку, должно было хватить и этого.

– Мы справимся, если вы готовы помочь.

– Что я должна сделать.
– В голосе женщины прорезался крохотный лучик надежды.

– Хотеть выздороветь.

– Устала от боли. Лучше смерть, чем все это терпеть.- Неверная жена закрыла лицо руками.

– Посмотрите на меня.
– Женька встал на колени, развел руки больной в стороны.
– Я обещаю, что боли не будет. Как только почувствуете резь, вы скажите, и мы все прекратим. Даю слово.

– То ли голос был убедителен, то ли хозяйка была внушаема, но медику удалось добиться своего.
– Я вам верю.

– Теперь расскажите, что вы чувствуете. Коротко.

Рассказ незнакомки вполне укладывался в первоначальное представление о прогрессирующей внематочной беременности.

– Нужна операция.
– Женька старался, чтобы больной передалась уверенность, которую он вовсе не ощущал.

– Я не вынесу.
– В голосе женщины опять появилась плаксивость.

– Отставить реветь.
– Пригодились командные нотки.

Женька осмотрелся по сторонам. Куда-либо вести женщину вряд ли получилось бы, да и где найдешь подходящее помещение. То, что он сумел убедить ее и так большая удача. Слава богу, что в комнате был стол и большие окна.

– Анфиса, тащите все сюда.
– Пока помощница принесет многочисленные кастрюли, можно было сделать спинальную анестезию.
– Готовьте все, как мы обговорили. Видите длинное узкое бюро.

– Снимайте свою рубашку.- Обратился Женька уже к хозяйке.
– Подскочившая Мария Ивановна принялась помогать.- Теперь вставайте на стул и садитесь ко мне спиной на это застеленное простыней бюро, чтобы мне не стоять в три погибели.
– Иглы Квинке не было, зато имелась длинная инъекционная игла. Куда делать укол Женька знал теоретически, но все когда-нибудь делают что-то в первый раз. Хорошо хоть, что его пациентка была худенькая и тонкокостная.

Вот чего было вдоволь, так это спирта. Анфиса приволокла огромную бутыль. Другого антисептика пока не было.

Саблин щедро помазал пациентку и тщательно протер собственные руки. Перчатки он решил одеть только перед разрезом. Игла могла бы быть и тоньше. Черт. Придется делать местное обезболивание. Больная сидела, нагнувшись вперед. Женька наметил нужную точку и стал постепенно вводить иглу. Привычная к внутривенным уколам рука чувствовала различную упругость тканей, которые прокалывала игла. Вот и долгожданное отсутствие сопротивления. Рука словно готова провалиться. Теперь можно достать мандрен. Есть. Потекла тягучая мутноватая жидкость. Осталось ввести анестетик, помазать ранку йодом и прилепить бактерицидный пластырь.

– Как вы себя чувствуете?
– Голос Саблина не выдавал его ликования. Пока все шло нормально.
– Ничего не болит?

– Пока нет.

– Тогда потихонечку поднимайте ноги и ложитесь на спину.

Под голову больной положили подушку, а верхнюю часть тела отгородили небольшой ширмочкой. В изголовье устроилась Мария Ивановна и принялась шептаться с пациенткой.

Началась подготовка операционного поля. Замелькала опасная бритва, щедро полился спирт.

Из кастрюль появились многочисленные простыни.
– Так.
– Женька мысленно хлопнул себя полбу. Как он мог забыть.
– Не волнуйтесь, милая, сейчас почувствуете онемение нижней части туловища. Так и должно быть.