Холивар

«Отлично! Еще немного и все прояснится».

Я поймала себя на мысли, что до конца не верю во все эти перемещения. Я ничего не хотела загадывать наперед, но блин, не было у меня ощущения перемен. Это чувство всегда появляется перед какими-то грандиозными событиями в жизни, а сейчас, вот, ничего не было.

Я понимала, что в первый день просрочки по ипотеке, начнутся пока еще вежливые звонки операторов банка с приговором «…можно я зафиксирую указанную вами дату платежа?» Нужно будет выходить на работу и подписывать документы об увольнении, передавать дела кому-нибудь из секретариата и… что делать дальше?

Конечно, найду опять работу в рекламе, писатели нынче не в цене, найду и в итоге эти несчастные сорок три тысячи семьсот рублей, но дальше? Все мое будущее сливалось в какую-то серую бесконечную картину, в которой, как не меняй пазлы, смысл не изменится. И потому, может быть, я с надеждой ждала, продолжения этой истории. Я ждала изменения пазла, чего-то нереально нового. Ждала, но не верила.

Засыпала в эту ночь я очень долго. Ну, еще бы! Кружек сто кофе, наверное, выпила, еще и не делала ничего целый день. Интересно… устаешь от такого тупого шатания по квартире гораздо больше, чем от плодотворного рабочего дня.

Ночь. Наконец-то ночь. Еще немного и все станет ясно.

Я вспомнила свои детские ощущения, когда мы с родителями собирались ехать на море. Я знала, что вставать надо в 4 утра, но все никак не могла заснуть, думала о море, ракушках, мороженом, крутилась, вертелась по двадцать раз, проверяла свой чемодан с купальником и новым надувным кругом.

Я так ждала ночи и просила время побыстрее пролететь, чтобы мы уже всей семьей радостные и сонные сели в нашу машину и поехали к морю.

4 глава. Все это лишь моя фантазия

Утро. Я проснулась от того, что меня безумно сильно тошнило.

Рвотные позывы усиливались, и в итоге весь кофе, который находился во мне, вырвался наружу. Рвота не прекращалась долго, у меня уже лились слезы и сопли, но и проклятый кофе тоже лился из меня, не переставая. Мне было ужасно плохо.

– Тебе ж говорили не пить ничего!

Я аж поперхнулась. И начала теперь кашлять так сильно, что думала опять вырву.

Возле кровати стояла девушка лет 20, одетая в белый, кажется латексный, обтягивающий комбинезон и пристально смотрела на меня.

– Еб твою мать, ты кто? – откашлявшись, спросила я. Рвота прекратилась.

«Раз в белом – значит медсестра. Офигеть, я доигралась! Вызвали врачей уже! Ну, супер! » – эти мысли пролетели стрелой у меня в голове.

Девушка, между тем, все стояла, молчала и улыбалась. Я привстала с кровати и огляделась. «Блин, так и знала, что все это развод!»

Моя обычная комната, все было так же, как перед сном, только лужи свежевыблеванного кофе под кроватью и на ней и какая-то тупица в белом.

– Я говорю, ты кто? И какого хрена в моей квартире делаешь? – быть гостеприимной не было ни сил, ни желания.

– Зачем ты кофе пила? – голос девушки был каким-то механическим и, что самое страшное, говорила она, не открывая рта, а все так же тупо продолжая улыбаться.

Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Неимоверным усилием воли я переместилась из горизонтального положения в вертикальное. Голова загудела, будто кто-то ударил во все семь литавр одновременно. Перед глазами все поплыло, поплыло и вдруг пропало. Будто резко выключили свет, звук и откачали воздух из пространства, где я находилась.

«Не может быть, чтобы она была врачом. Слишком нетипичный костюм. И как она так разговаривала, не открывая рта? И почему у меня дома? А куда, кстати, я свой телефон закинула?» – я разговаривала сама с собой с закрытыми глазами.

– Твой телефон лежит под кроватью. Он никому не нужен! – я открыла глаза, вскочила, будто на меня кто-то вылил ведро кипятка, и немедленно бы опять упала в обморок, если бы чьи-то руки меня не подхватили.

Передо мной сидел толстый, огромный, жирный, черный кот.

«Я, конечно, люблю Булгакова, но не настолько. Не настолько, чтобы сойти с ума и поселиться в мире булгаковских фантазий. Это был кот Бегемот из «Мастера и Маргариты, не иначе ».

Я обернулась посмотреть на того, кто подхватил меня, и офигела еще больше. Я повторюсь, я не большая поклонница творчества Булгакова, но твою мать, поддержал меня от падения в очередной обморок никто иной, как Коровьев. Треснутое пенсне, клетчатый пиджачок, усы эти, как старая кисть… Я помнила этот образ еще по роли Абдулова в фильме. На секунду мне показалось, что это он и есть.

– Конечно, это я и есть. Абдулов Александр Гаврилович, – хихикнул Коровьев.

Свет и звук отключили, а воздух опять откачали. Теперь, я думаю, надолго, а может, для меня уже и навсегда.

«Ну и кто сейчас передо мной будет, когда я открою глаза? О! Раз мыслю, значит, еще существую! Уже хорошо! А, может, когда умираешь, все равно продолжаешь думать, вот прям как я сейчас? Так что, кто теперь будет? Элвис Пресли? Или Гарри Поттер?»

Я осторожно открыла один глаз. Нагнувшись, надо мной стояли красивый мужчина с пышной челкой и длинными бакенбардами, а рядом с ним мальчишка в круглых очках и со шрамом на лбу.

– Да ну на хер! Ну, это все! Это точно клиника! – я надеялась, что отключаться больше не буду.

«Умерла, так умерла. А если не умерла, если крыша поехала, то, что ж… Все равно надо встать, в туалет хоть сходить, умыться, а там видно будет!»

Я попыталась встать. Персонажи моих галлюцинаций молча отступили на шаг назад. На удивление тело было более послушно, чем в предыдущие разы. Конечно, и голова еще побаливала, и ноги какие-то ватные были, но в целом состояние было, как говорят врачи, удовлетворительное.

– Ребят, что за фигня? Кто вы и что делаете в моей квартире? – я сидела на кровати, спустив ноги, смотрела на стоящих недалеко от меня Элвиса Пресли и Гарри Поттера. Они молчали.

– Ладно. Понятно.

Я медленно встала и, поскольку место, где я находилась, все еще было моей квартирой, не дождавшись ответа от этих индивидов, пошла в туалет.

«Если сейчас вернусь, а они все еще будут там, значит, у меня точно поехала крыша». Я вернулась. Они были там. Я села напротив Элвиса и Гарри и стала внимательно их разглядывать.