Хольмградские истории: Человек для особых поручений. Самозванец по особому поручению. Беглец от особых поручений (сборник)

– Виталий Родионович, голубчик, я вас очень прошу, дайте мне спокойно вас обследовать, а развлекаться будете позже, – как маленькому ребенку, погрозил мне пальцем Грац. Ну профессор… Впрочем, в чем-то он, конечно, прав. Я ничуть не сомневаюсь, что здешние дети точно так же обожают влезать в чужие ментальные творения просто с целью понять, что это такое и как его можно использовать или сломать… на крайний случай. Те самые пресловутые естественные реакции… Вот и получается, что я вроде как взрослый тридцатилетний дядька, но в плане ментального развития сущий ребенок. Ну и хрен бы с ним. Зато у нас все получилось! Ну не у нас, у исследователей… И все-таки. Опс.

Я с трудом заставил себя развеять созданный, почти помимо моей воли тонкий щуп, словно бы выраставший из моей ладони и незаметно подбиравшийся к ментальной конструкции профессора, и обреченно вздохнул. Кажется, это называется «гиперактивностью». Эх. Хорошо еще, что мне подгузники менять не нужно. Или нужно? Я смутно припомнил свою почти сточасовую медитацию и топчан с «уткой», но вспышка головной боли заставила вернуться в реальный мир. Кажется, для воспоминаний сейчас не время.

– Ну что же, вы определенно прогрессируете, Виталий Родионович. На мой взгляд, даже неоправданно быстро. Ваши тонкие оболочки восстанавливаются в хорошем темпе, но вот физическая составляющая меня беспокоит. Пожалуй, я рекомендую вам усиленное питание… и всё, – проговорил профессор, закончив обследование. – А теперь, если не возражаете, я вас покину. Мне необходимо поговорить с этим прощелыгой-поваром о надлежащей диете. Иначе с него станется накормить вас вареными овощами. Поправляйтесь, Виталий Родионович… и надеюсь видеть вас у себя в гостях в ближайшее время.

– Уверены, Меклен Францевич? – через силу усмехнулся я, вспомнив нашу последнюю встречу. Ментал вокруг профессора взбурлил, окутывая его фигуру плотным коконом.

– Как мне кажется, пока у вас нет повода для… нежданного визита. Согласитесь, Виталий Родионович? Честь имею, – чуть побледнев, проговорил Грац и, резко кивнув, вышел из комнаты. М-да, профессор, блин, адъюнкт. Ну-ну. Самый что ни на есть кадровый офицер он, а не трупорез. Я проводил взглядом фигуру своего первого знакомца в этом мире и откинулся на подушки.

Вот, Вит, кажется, у исследователей все получилось. Блокировка свернута. По крайней мере, я очень четко ощущаю, что при необходимости могу укрыться в ней, словно моллюск в раковине. Вот только удастся ли мне оттуда выбраться? Во всяком случае, на вторую медитацию я точно не соглашусь… Меня вообще от этого слова тошнить начинает. Я передернул плечами и уставился на входную дверь. Что-то с ней было не так. Что именно, я пока не возьмусь определить, но эта неправильность просто бросается в глаза. Уже знакомый, любопытный щуп, точно такой же, как тот, что чуть было не помешал Грацу в обследовании моей бренной тушки, медленно, стараясь не спугнуть кого-то, прячущегося за дверью, потянулся к тяжелой бронзовой ручке.

Я только и успел подхватить парой созданных и тут же выброшенных навстречу щупов падающую Ладу. Девушка испуганно пискнула и зависла в полуметре от пола, удерживаемая как моими жгутами, так и собственной, довольно сложной ментальной конструкцией, обращенной не только на саму экономку, но и на поднос, который она умудрилась удержать в руках и ничего с него не уронить! Вот это эквилибристика!

– Виталий Р-родионович! – Чуть не плача, Лада повернула ко мне покрасневшее лицо, и я, спохватившись, вернул девушку в вертикальное положение, после чего рассеял щупы, от греха подальше. Тактильные ощущения от них, оказывается, иногда передаются ничуть не хуже, чем если бы я действовал руками, а Лада… в общем, поверьте, там есть за что подержаться. М-да. Кобелизм прогрессирует. С этим надо что-то делать.

– Извини, Лада. Я пока еще не освоился с этими… щупальцами, – повинился я перед девушкой.

– Ох, да не переживайте вы так, нешто я не понимаю. Вы же сейчас, что Лешко – племянник мой, тот тоже, пока ему оградник не сплели, все мыслью норовил делать, ложку и ту не заставишь его в руку взять! Ну что поделаешь, ребенок… Ой. Простите, бога ради, Виталий Родионович, ваше благородие! – зачастила экономка. А я как идиот, лежу и улыбаюсь.

– Не мельтеши, Лада. – Я приподнялся на кровати. – Лучше давай сюда поднос. Мне доктор велел хорошо питаться.

– Что ж это я! – Девушка подошла к кровати и опустила на нее поднос. Умница. Черт с ним, с балыком, но вот за то, что Лада приготовила мне кофе, я готов ее расцеловать. Стоп. Отставить. Я заметил, что девушка, только что хлопотавшая вокруг меня словно наседка, напряглась и постаралась отстраниться. Ну да, меня же теперь сфера не защищает, так что настроением своим я должен фонить, как протекающий реактор радиацией. Вот девчонка и насторожилась.

– Лада. Что бы ты себе сейчас ни напридумывала, знай, я тебя не обижу и другим не позволю. – Я постарался быть насколько возможно искренним, говоря ей это, и кажется, подействовало. Девушка чуть расслабилась и даже улыбнулась. А я понял, что мне нужно срочно обзаводиться эмоциональной защитой. Иначе погорю, как Плейшнер на Цветочной улице… Вот не было забот, купили порося!

– Что Берг Милорадович? – спросил я Ладу, расправляясь с завтраком.

– Вот уж не знаю. Как вас, три дня тому, принесли сюда, так все крыло исследователей и закрыли. Охранители чуть не под каждым окном сидят. Злые, ужас. Кушанья и те только после досмотра им относят. – Лада пожала плечами и, на мгновение задумавшись, заметила: – Вам бы о том с Владимиром Стояновичем говорить надобно, уж он-то к розмыслам каждый день ходит. Или с господином Сакуловым, тот тоже все дни там пропадает.

Девушка забрала у меня опустевший поднос и поплыла к выходу, плавно покачивая бедрами, туго обтянутыми тканью длиннополой юбки… Да что же это такое-то?!!! Словно прыщавый подросток какой, честное слово!

У самых дверей Лада вдруг обернулась, и в ее глазах мелькнуло лукавство. Так это она?! Я хмыкнул. Ну да, отомстила, несносная девчонка, за мои ментальные «щуповодства». Но как действовала, а? Я же ничего не почувствовал… Впрочем, это как раз немудрено, с моим-то отсутствующим опытом в подобных вещах. Не-ет, надо срочно учиться управлять менталом, хотя бы на бытовом уровне, и обязательно найти способы защиты от подобных воздействий. Я, конечно, не Аполлон и не считаю, что меня будут «привораживать» на каждом шагу, но ведь если с помощью ментала можно пробудить желание, то наверняка можно и манипулировать другими чувствами, страхом, гневом, например. А оно мне надо? Вот-вот.

Я проводил взглядом закрывающуюся за Ладой дверь и решил, что пора вставать. Судя по обмолвкам моих гостей, я и так провалялся во сне целую неделю… Это если считать медитацию. Меня передернуло. Врагу такого отдыха не пожелаю.

Кряхтя, словно столетний дед, я выбрался из-под одеяла и опустил ноги на пол. Но даже сидя почувствовал, насколько ослаб. Голова кружится, конечности еле шевелятся. Ужас, конечно, но ничего, бывало хуже. Держась за спинку кровати, я поднялся на дрожащие ноги и, перебирая непослушными руками по опоре, медленно двинулся в сторону ванной комнаты. Очередной гость застал меня в момент тяжелых раздумий. Я как раз пытался сообразить, как мне преодолеть пустое пространство до двери в уборную.

– Виталий Родионович, вы с ума сошли! Зачем вы встали? – Голос от входа в спальню заставил меня дернуться. В результате я чуть не потерял равновесие, но тут же был подхвачен руками визитера, одним прыжком преодолевшего разделявшее нас расстояние. М-да. Прыгающий князь – редкое зрелище! Придерживая за плечи, Телепнев усадил меня на кровать и, убедившись, что я не грохнусь, встал напротив. – Положительно, вас ни на минуту нельзя оставить в одиночестве. Обязательно выкинете какую-нибудь штуку! Вы еще не восстановились после нашего опыта, вам необходим покой!