Холод

Жаль, коньки я так и не освоил!

А провесить проход - сил уже не было.

И Марша куда-то пропала, солнышко мое рыжее! Телефон молчит молчком, у кого не спрашиваю - тишина.

Самое время начать волноваться...

На этих печальных мыслях, мои ноги выписывают замысловатую фигуру, земля с угрожающей скоростью приближается к моему затылку, а небо, соответственно, удаляется, и дальше меня накрывает тьма.

Хорошо, плотно так накрывает, словно живое и разумное существо...

Приходить в себя, после такого, очень не интересно - голова кружится, люди вокруг тебя пытаются достучаться до твоего сознания дурацкими вопросами, типа: "Сколько пальцев" и "Вы помните, как вас зовут"...

А теперь, навалилась чертова апатия и ни взад, ни вперед...

Это так утомительно, особенно когда тебя до сих пор подташнивает после сотрясения мозга, а смеяться ты не можешь от того, что швы будут снимать только через две недели и вообще - с Маршей пора поговорить серьезно, надоели эти тихие движения. Решила уйти - пусть идет, жаль, но задерживать не буду. И сам не сдохну - такое уже было, плавал, знаю.

Проведя неделю в больнице, под чутким присмотром нашего медфака, без допуска к моей тушке - видимо в наказание за грехи - Марши.

Наш генерал все опасался воспаления легких - провалялся я на льду больше получаса, а осложнения потому и называются осложнениями, что все так сложно и без них...

Обошлось.

Сегодня меня выписали, а идти домой совершенно не хочется - понимаю, что я снова сам себе напридумывал... Но идти и ставить точки над "ё" - нет сил.

Так что, можно я постою вот здесь, в уголочке и покурю, хорошо?

Иногда так приятно почувствовать себя одиноким и позабытым-позаброшенным...

За неделю, проведенную на больничной койке, с невестой разговаривал каждый день и каждый день, чувство, что мы расходимся, как в море корабли только становилось все острее и острее.

Вот и всё, шутки в сторону

Нам с тобой - было здорово

Только жаль мне, что поровну

Не разделишь любовь

Ничего не получится

Ни к чему было мучиться

И теперь - дело случая

Что мы свидимся вновь...

"Что такое не судьба? Не судьба это просто... Не судьба!" - Шутка с бородой в полсотни лет. И песня эта, с чего вдруг вспомнилась? Неужели действительно - все?

– Сайд!

– Стелла... Вот только тебя, мне не хватало...
– Скривился я.
– Что еще?

– Долго Ты еще намереваешься мучить свою невесту?!

– Так... Во-первых, какого... Ты здесь делаешь? А во-вторых, кто кого мучает, это еще тот вопрос!
– Блин, генерал же говорил - не дергаться!

– Сайд.
– Стелла чуть сбавила обороты.
– Ты что, совсем - идиот?

– Спасибо, госпожа декан!
– Поклонился я.
– Надеюсь это только Ваше мнение, или, уже всего женского коллектива?

– Точно - идиот...
– Стелла вздохнула и подхватила меня под локоть.
– Пошли. Буду тебе мозги вправлять...

– Не надо.
– Попросил я, как можно мягче.
– Не надо, пожалуйста. Или я, уже завтра, здесь работать не буду...

– Как это по-мужски - свалить все на женщину и забиться в норку, закрыв лицо газетой!
– Стелла кипела праведным гневом, смысла которого я совершенно не понимал.

– Стелла... Да что случилось - то?
– Рявкнул от всей души я, прерывая обвинения.
– Если что-то знаешь - говори. Не знаешь - не выкручивай мне мозг - он и так пострадал...

– Ничего я не знаю.
– Быстро огрызнулась женщина.
– Только чувствую. Да Альба - плешь проела, что у Вас как-то не так...

– Стелла... Наше "так или не так" - это не достояние всего коллектива! Это только мы. Мы сами решим, что у нас так или не так. Не вынося и не обсуждая.
– Рука привычно потянулась к сигаретам.
– Только мы сами можем принять решение. А ваша помощь - не понадобиться. Мне - точно.

В голове вертелось тысяча слов, которые хотелось вывалить на человека, выкричать и...

Осторожно освободив руку, развернулся и пошел в сторону "спасенного" магазинчика.

Чертовски сильно хотелось коньяку.

И плевать на сотрясение. Если Марша откажется пить - вылью ей на голову и пойду ночевать в лаборантскую, благо, ключ у меня в кармане.

Проблема академгородка - количество его жителей.

Продавщица, в курсе всех событий, новостей и местных сплетен, попыталась бутылку "армянского" у меня отжать, под предлогом, что после сотрясения, алкоголь, ну совершенно не полезен!

Обжегшись о мой красноречивый взгляд, пожала плечами, взяла деньги и завернула бутылку в бумажный пакет.

"А, ну да - десять утра. "Крепкое" не продают..." - Усмехнулся я еще одному идиотскому закону.

Сунув бутылку в карман, направил свои стопы в сторону дома.

Солнышко в феврале, когда без тучек, яркое и ослепительное, манящее и звонкое. Его лучики значительно разогнали мою хандру и остудили бурлящую после разговора со Стеллой, кровь.

"Интересно, Марша спит?" - Я тихонечко сунул ключ в замочную скважину и повернул его, стараясь не щелкнуть замком.

– ... Нет, папа.
– Услышал я голос своей невесты, доносящийся из спальни.
– Пристрели его, пожалуйста. Ни видеть, ни слышать - сил моих нет! Сегодня. Да. Приезжай. Очень жду, пап!

Оставив куртку на вешалке, прошел в кухню и поставил бутылку на стол. В самый центр.

Достал свой бокал с Плуто и Дональдом и поставил его рядом. Скрутил крышку и налил полстакана.

Встал лицом к окну, да так и замер, с чашкой в руках.

" Буду помнить хорошее

Что ж - дело прошлое

На-на-на-на-на... "

Очень, оказывается, полезно стоять спиной к человеку и смотреть в окно.

– Привет.
– Марша замерла на пороге с телефоном в одной руке и теплой вязаной шапочкой - в другой.
– А я встречать собралась...

Рассматривая в окне ее отражение, я любовался - ничего не поделаешь, хороша!

– Сайд?
– Марша обошла меня и замерла чуть сбоку.
– Что-то случилось?

– Да. Случилось.
– Я поднес к носу коньяк и передернул плечами - откровенная "паленка", мать их за все концы в разные стороны.
– Марша, ответь мне только на один вопрос, пожалуйста... Какого ХРЕНА происходит?!