Холод

Досчитав до тридцати, потом, для верности, еще раз - снова открыл дверь.

Марша уже успокоилась, библия действительно лежала у двери и подушка валялась неподалеку.

Если шеф таким образом давал мне понять, что мой отпуск в академии кончился, то у него это получилось.

Повинившись, обняв и поцеловав, выслушав все, что обо мне думают и удостоившись ответного поцелуя, мир в семье пошел на поправку.

Может быть, мы бы и дальше пошли, "мир в семье восстанавливать", только покашливание с кухни нас в этом начинании жестко обломило.

За кухонным столом, водрузив на него ноутбук, уже сидел шеф и хмурился.

Марша, как образцовая европейская жена, засуетилась на кухоньке, заваривая кофе.

Я уселся напротив.

– Мир?
– Шеф протянул руку.

– Мир.
– Со вздохом решил я и пожал ее.
– Только... Стволы, верните...

В дверь номера постучали и Марша выскользнула открывать.

– Шеф... Я Марше хотел на свадьбу, пару пистолетов...
– "Борзеть так борзеть!"

– Завтра Усян будет.
– Заверил меня шеф и усмехнулся.
– Парные, хоть?

Мой маленький бзик, на грани большой истерики, знали все - я всегда предпочитал парность. Особенно - в оружии.

Пришлось кивнуть и улыбнуться - Мир, он такой, он, стоит того!

Помогая Марше расставлять жратву на кухонном столе, заметил еще одну особенность - ноутбук, на столе - старая модель, еще начала 2000-х!

Шеф сам выставил на стол бутылку красного вина и хрустальные бокалы.

Марша насторожилась.

– Марша. Познакомься. Это - Людвиг Ван Слоук, мой шеф. Еще та язва и очень тяжелый в общении человек. Признаюсь сразу - я его не понимаю и оттого всегда держусь на стороже...

Шеф отмахнулся от моих слов, пожал плечами и разлил вино по бокалам.

– За знакомство.
– Не громко произнес он, и я почувствовал, как напряглась Марша.

Сделав по глотку, мы отставили бокалы в сторону - появление в номере шефа, притащившего сюда же Маршу, старый ноут на столе...

– Марша.
– Шеф сложил руки в замок и криво улыбнулся.
– Примите мои поздравления, во-первых. А во-вторых - в некотором смысле - соболезнования: ваш будущий супруг, покидает территорию академии, возвращаясь к своей непосредственной работе. Как ты понимаешь, спокойная жизнь у вас закончилась.

Это обращение на "ты", скажу сразу, мне не понравилось.

– Работать в академии, теперь придется Тебе.
– Шеф уставился на мою невесту и подмигнул.
– Твой диплом все еще имеет силу, а попутно, будешь вести тир - идея хорошая и очень нужная... Время становится не спокойным и студням нужна уверенность в своих силах. Сайд... Передашь ей коды "схронов" и все "памятки".

Марша что-то попыталась сказать, но шеф погрозил ей пальчиком и моя красавица умолкла.

Я - едва не впал в кому - куда мир покатился?!

– Это не вербовка.
– Отрезал шеф.
– Это - рокировка. Твой супруг нужен на своем месте... А ты - на своем... Из него получился очень плохой боевик, так что, обещаю, что по "горячим точкам" он шляться не будет. Думаю, тестю все лучше рассказать...

Шеф подмигнул мне и встал из-за стола.

– Провожать не надо!
– Уникальный проход шефа принял его в свои лучистые объятия и растворился, оставляя нас наедине.

– Что скажешь?
– Я положил локти на стол и уставился на слегка "подвисшую", Маршу.

– Утро - вечера мудрее!
– Отрезала она и потянула меня в спальню.
– А у меня, глаза слипаются...

Староват я, спать по три часа... Стал...

Оставив Маршу в номере, прихватил с собой ноутбук и уже совсем было собрался открывать проход, как вспомнил одну незатейливую штуку... Ма-а-а-а-а-ленькую, такую...

Марша меня убьет, оказавшись одна в номере, в стране под названием "грётанная Бретания"... И без документов...

Открыл проход, пошвырял в него шмотки, завернул сладко спящую девушку в одеяло и прошел домой.

Матюгнулся, вернулся в номер и забрал ноутбук: такими вещами не разбрасываются. Даже если это и просто раритет 20-ти летней давности, то раритет - рабочий, а следовательно, раз побывал в руках у моего дражайшего шефа - чем-то очень интересный.

Спокойно осмотревшись по сторонам, прихватил свою чашку - она мне очень дорога и отсалютовал стране, чьё словоблудие уже не раз становилось боком всей Европе.

"Англичанка гадит" - Гимн внешней, тайной внешней политики этой страны. Два слова, объясняющие возникновение терроризма, взрывы и обе войны.

Вернулся я очень вовремя: Марша искала на ком сорваться, так что - нашла. Слово за слово, мы слегка размялись, расцеловались и не став будить гостей, упылили на работу.

Усян появился ближе к полудню, по виду - точно такой же, как и я. То есть не выспавшийся и недобрый.

Студни, попавшие под прицел его карих глаз, спешно делали вид, что у них много дел, а студентки, собирались в кружок, подготавливая нападение по всем фронтам.

Метис Усян, смуглокожий, с прищуром глаз бывалого зверобоя, улыбкой матерого мачо и стрижкой "Бригада", выносил женские сердца пачками. Четырежды женатый, с опытом в любовных похождениях, о которых ходили легенды не только по аналитикам, но и по "полевым" бригадам, он окинул девушек таким взглядом...

Стрельба глазами снайпера элитного подразделения!

Тушки так и отпадали...

– Привет.
– Хмурый Усян протянул мне вместо пожатия, металлический дипломат.
– Самому забрать не судьба? В гости зайти, пивка глотнуть? Обязательно через шефа надо было? Что, как не родной...

Дождавшись извинительного разведения рук, мой земляк потянулся, хрустнув, кажется, всем своим скелетом.

Тушки посыпались, как пельмени в кипяток...

– Веди, куда надо...
– Оружейник всея "Фемиды" прищурил глазки, и так больше похожие на смотровые щели в танковой броне и поиграл плечами, демонстрируя свое идеальное физическое состояние.

Все. "Пельмени" всплыли, пора вытаскивать...

Затолкав распустившего перья Усяна в лифт, сполз по стеночке - если так на него реагируют наши студентки, то, что ждет его у медиков?! Или, упаси боже, у филологинь, с химическим уклоном?!

Порвут же, ей-ей, порвут!

Предупредить бы...

Но не успел.

В лифт вошла Альба.

Увидев так близко блондинку, "восточный мужчина" поплыл.

Пришлось уронить ему на ногу дипломат - Альба, смуглых просто ненавидит, до дрожи душевной и насылания поноса...