Холод

Был бы цивильный ресторанный зал - все, сел бы тесть, лет на пять - восемь, за пьяную драку, с отягчающими...

А не убери я оружие - села бы и жена.

Тем более, даже когда Фред уже "вышел", она все порывалась сделать "розочку" и добавить ему "шарма", на всю "морду лица".

Никогда не думал, что мой язык, настолько образный, живой и настолько мой враг!

Впрочем, на заявления Марши, все реагировали столь же неадекватно.

Усян, например, предлагал бутылку, мило улыбаясь.

Оператор гарантировал, что "удар снизу в челюсть" станет "хитом" его фильма о нашей свадьбе.

Никто не объяснит мне, чем я такое заслужил, а?

Уже понимая, что свадьба "вошла в русло" и остановить ее сможет лишь бомбардировка всего академгородка, я пошел на "использование служебных полномочий в личных целях".

Вот, как носом чуял, что мне обязательно потребуются трезвые "сообщники".

Георг подогнал "СтингРэя" к парадному крыльцу, я подхватил Маршу на руки и свалил, с этого праздника жизни...

– Понятно... За подарком поехал...
– Озвучила мои действия Лиззи.

Очень громко, озвучила.

Хорошо, что крыльцо каменное и всего в две ступеньки.

Выйду на работу - отыграюсь.

На всех и по-полной!

Старая как жизнь, правда: "Пьяную женщину проще довести до оргазма, чем до дома", получила полное подтверждение в течении ближайшего получаса.

Видимо от всей нервной тряски, мою супругу было не узнать. И без того не самая спокойная, сейчас она стала самим огнем. Страшным, термоядерным, пламенем!

Хорошо, что ненадолго - всего на четверть часа, а потом она уснула на откинутом сидении, сладко посапывая.

Тому, кто угадает, какие были ее первые слова, по пробуждении - поставлю памятник.

Пластилиновый.

Бюст.

Наверное.

Пришлось останавливаться, доставать из багажника сумку с вещами и ждать, когда она переоденется в цивильное, убрав мятое и уже пыльное, свадебное платье.

– Еще одна "пьянка"...
– Марша тяжело вздохнула и сделала глоток минералки.
– И я подаю на развод!

Можно подумать, это я столько пил...

Впрочем, я наливал...

Так что, действительно, виноват.

До часу ночи мы катались в свое удовольствие, блаженствуя и радуясь простому осознанию того факта, что мы рядом.

"Корветик", серенькой птичкой парил над дорогой, развивая свою максимальную скорость, заставляя припозднившихся автолюбителей, креститься и шарахаться в сторону, со свистом пролетая рядом.

– Хочу за руль!
– В голосе жены почувствовались такие стальные нотки, что я даже призадумался, а хорошо ли я знаю женщину, сидящую рядом?

Молчком, съехал на обочину и вышел из машины, уступая место.

Пока обходил, Марша уже с удобством устроилась на водительском месте и теперь сидела, закрыв глаза и прислушиваясь к ровному гулу работающего двигателя, положив обе руки на баранку.

– Коробка - механика.
– Напомнил я, на всякий случай и пристегнулся, готовясь к неожиданностям.

Марша задумчиво посмотрела на меня, дважды прижала педальку к полу, рыкая мотором и...

Через мгновение, "корвет", с пробуксовкой ушел в "старт", выбрасывая из-под колес гравий с обочины дороги.

Стрелка спидометра плавно и неотвратимо легла на число 120 и замерла, подрагивая, словно в нетерпении.

Марша откинулась на спинку сиденья и замерла, словно изваяние, лишь руки на руле жили своей, едва заметной жизнью.

"Стингрей", чувствуя за рулем не привычного водителя, показал свой норов, уйдя в занос при слишком быстром повороте руля.

Удержавшись, не полез помогать - хотела, пусть рулит.

"Корвет" не "япошка" и уж тем более, не "Рено", с его "излишней поворачиваемостью". "Кобылы", у него под капотом, норовистые и злые, так и норовят огрызнуться или стряхнуть седока в кювет.

Тут уж либо ты почувствуешь машину, либо почувствуешь боль.

Марша сбросила скорость, снова привыкая к управляемости, на разных скоростях.

И вновь, газ в пол!

"Скат" получил шенкеля, закусил удила и довольно заворчал двигателем, принимая условия этой игры.

В полумраке авто, лишь изредка освещаемая светом фар встречных машин, да подсветкой приборов, Марша, с ее рыжими волосами, строгим лицом, с тенью улыбки на губах, казалась главной героиней давно нашумевшего фильма-боевика.

Тот же типаж.

Легкое движение руки, замершей на кнопке выключения фар и быстрый взгляд в мою сторону - что я решу?

– Доверие - дорога двухстороняя...
– Подмигнул я и сам нажал на кнопку.

Дорога пропала.

Секунда и засветилась разделительная полоса, набрав за день достаточно солнечного света, чтобы отдать его царице теней - Ночи.

"Корвет", вновь рыкнув мотором, рывком набрал скорость - почти уверен, что теперь стрелка легла на ограничитель и замерла там, пытаясь его проломить.

Долгих пятнадцать минут, в темноте, тишине и скорости.

Наконец, Марша нажала на тормоз, останавливая "корвет" прямо посреди полосы.

Покрышки оставили на асфальте черные полосы и выбросили клубы дыма, видимого даже в темноте.

– Я не буду Тебя останавливать.
– Начал я отвечать на ее не заданный вопрос.
– Я могу Тебя подхватить. Поддержать. Но остановить... Нет. Не могу и не буду. Считай это моей блажью.

– Я - запомню.
– Тихий голос моей жены, в салоне автомобиля, наполненного шумом работающего двигателя, был едва различим. Но я услышал.

– Придет время, - продолжил я, - и тебе тоже придется решить, для себя, будешь ли ты меня останавливать. Вот тогда и вспомни, мои слова. Пожалуйста.

Мы очень часто забываем о своих обещаниях.

Не важно, замотавшись на работе, заболев или просто-напросто, "переболев" человеком, которому дали слово.

На все воля случая и отметать его силу, не дано даже Богам.

Тронув рычаг, Марша увела "ската" на обочину и вышла из машины, теперь уже освобождая место за рулем, мне.