Холодное блюдо

Дабы не травимровать собственную психику, Артем и вышел…на свежий воздух. Остаться в серой кишке коридора его вынудило бы только стихийное бедствие…масштаба наводнения или торнадо. И то сомнительно.

Насладиться в полной мере слякотью и непогодой не удалось. Следователь уложился в студенческий лимит. Он выскочил из пелены дождя, как черт из табакерки, вбежал под спасительный козырек и, отряхнув зонтик от капель, протянул руку:

– Давно ждете?

– Минут десять.

– Извините, задержался. Пойдемте, – Данилец изобразил приглашающий жест зонтом в сторону входа.

В кабинете следователь первым делом раздвинул жалюзи, но эта мера помогла мало – света не прибавилось. В связи с чем были вынужденно задействованы электролампы. Стрельцов машинально отметил, что в таком – слегка подмоченном – виде следователь совсем не напоминал того щеголя, который приезжал к нему в больницу. Да и в целом вид у прокурорского работника был…помятый. Свою самоуверенность и лоск он подрастерял и напоминал нахохлившуюся мелкую птицу, то ли воробья, то ли синицу. Неприятности у него что ли?

– Собачья погода, не находите?

– Наверное…- пожал плечами Артем.

– Что же Вы стоите, присаживайтесь, – удостоверившись, что Стрельцов просьбу выполнил, Данилец продолжил: – Артем Вячеславович нам надо кое-какие формальные…мероприятия с Вами провести. Давно надо было, да все руки не доходили…

– Мероприятия?

– Ну, это я громко сказал, скорее, мелочь… – в такт словам следователя зашумел принтер.- Для начала, вот, прочитайте и распишитесь, – Данилец вытащил из поддона свежеотпечатанные листы и протянул Стрельцову.

– Что это?

– Протокол Вашего допроса, я кое-что там подправил. Ничего существенного…

– Да?…- усомнился Артем. Не привык он доверять правоохранительным органам и их доблестным сотрудникам. Даже помятым и подмоченным.

Сомнение сквозило в голосе настолько явно, что следователь поспешил его уверить в правдивости своих слов.

– Не пугайтесь, клянусь, ничего существенного. Я, видимо, неправильно выразился, никаких изменений в Ваши показания не вносил, только убрал пару предложений. Подкорректировал, чтобы выглядело более…грамотно, без повторов и прочее. Сами почитайте…

Стрельцов почитал. Потом перечитал. Внимательно, вдумчиво, неторопливо.

Отличий с ранее составленным протоколом Стрельцов действительно не нашел. По крайней мере, тех, что видны на первый взгляд. Или на второй-третий.

– Убедились?

Артем хмыкнул нечто невразумительное и пожал плечами, мол, не убедился, но, так и быть, поверю.

– Тогда подпишите, – следователь вытащил из настольного прибора целую охапку ручек и принялся ими по очереди черкать на листе отрывного календаря.- Черт, ни одна не пишет!

Одна ручка все же оказалась пригодной к использованию, и Артему пришлось приступить к процедуре подписания. Именно к процедуре, поскольку назвать менее скромным словом данное действо язык не поворачивался; подписывать надо было каждую страницу внизу, а на последней и первой количество автографов вообще в рамки разумного не укладывалось. Подписи требовались чуть ли не под каждым словом. Хотя Артема уже дважды допрашивали, на то, что надо так много подписей ставить, он внимания как-то не обращал. Механически выполнял, что просили, ставил закорючку в местах, помеченных галочкой, но… на "автопилоте". А сейчас в глаза бросилось…

Убрав подписанный протокол в стол, следователь разложил перед Стрельцовым несколько фотографий.

– Артем Вячеславович, посмотрите внимательно, может, узнаете кого-нибудь.

Лица на фотографиях были…матерые, прожженные. Из цикла: "Какие отвратительные рожи!". Артем, понятно, не причислял себя любимого к числу профессоров от археологии, но с обладателями столь доброжелательных физиономий в темном переулке встретиться бы не хотел.

– Никто из них не напоминает Ваших похитителей?

Какими бы отвратительными не казались рожи на фотографиях, ни одну из них Артем не узнал. И отрицательно покачал головой.

– К сожалению, никого из них я раньше не видел. А того, в курортных шортах, который меня на даче держал, среди них нет. И здорового в бейсболке тоже…кажется.

– Прискорбно, – Данилец собрал фотографии в кучу и швырнул в ящик стола.

– А кто эти люди? – несколько запоздало поинтересовался Стрельцов.

– Да так…потенциальные фигуранты.

В горле внезапно запершило. Артем откашлялся и спросил:

– Они…Настю?…

– Хм… вопросы у Вас. Скажем так: подозреваемых или обвиняемых по делу нет. Вернее, пока нет.

– Но вы именно их, – Стрельцов кивнул в сторону ящика, куда следователь смахнул фотографии, – подозреваете?

– Не подозреваю! Если я кого подозревать начну, то данный субъект приобретет статус подозреваемого, со всеми вытекающими.

– А как тогда?… Почему именно их мне показали?

– Потому что обязан проверить все версии. Если бы Вы сегодня кого-нибудь узнали, мы бы провели опознание, получили доказательства вины. А без доказательств, это…лишь догадки, мысленные конструкции.

– А нельзя…

– Нет, нельзя, – перебил Стрельцова следователь,- В принципе, на сегодня закончили, не смею Вас больше не задерживать.

Стрельцов поднялся и протянул руку для прощального рукопожатия:

– Игорь Юрьевич, скажите…Я правильно понимаю: надежды на то, что убийцы будут найдены и наказаны и почти нет?

– Ну…

– Спасибо, я понял.

– Подождите!- оклик следователя застал Артем на пороге, он в прямом смысле стоял одной ногой в коридоре.

– Что?

– Вернитесь, пожалуйста, и дверь прикройте. А то дует…

Стрельцов удивился – не тому, что "дует", а приглашению вернуться, но виду не подал и просьбу Данильца выполнил.

– Спасибо. Я Вам, наверное, должен кое-что рассказать. Не знаю, чем это поможет, но…моя совесть хотя бы будет чиста…

Преамбула о чистой совести из уст прокурорского работника Артема, мягко говоря, насторожила.

– Мы с Вами больше уже не встретимся, по крайней мере, в рамках расследования этого уголовного дела, поскольку дело у меня забирают. С Вами теперь будет работать другой следователь, скорее всего, из областной прокуратуры. И Вам кое-что надо знать…- Данилец сделал паузу, и Артем, воспользовавшись негласным предложением, спросил: