Холодное солнце Валиана

Исчез ласковый и нежный парень, искавший утешения и заботы, появилось безумное неукротимое животное, которое хотело ей обладать. Катарина не могла понять, нравится ли ей такой Демиан, изголодавшийся по женскому телу.

Наконец, он оказался внутри, вошёл в неё резко, заставив сдавленно охнуть, задвигался быстро и настойчиво. Но податливое тело вампирши отозвалось на эти грубые ласки, оно готово было к такому напору, ждало разрядки. Катарине удалось освободить руки, и она тут же впилась ногтями в спину дракона, оскалилась, выпуская клыки, зарычала.

— Хочешь меня укусить, кусай, — прошептал Демиан, казалось, это ещё больше его распалило, бирюзовые глаза светились неистовым огнём желания. Сейчас человек уступил место дракону, позволил древним, как мир инстинктам руководить собой.

Катарина слегка коснулась острыми клыками кожи на мужской шее, но челюсти не сжала, почувствовала, как пульсирует и бьётся жизнь. Кровь драконов была для неё бесполезна, проста горячая красная жидкость и вампирша не стала её проливать. Она убрала клыки и заскользила языком по влажной от пота коже. Впилась в губы отчаянным поцелуем, подалась ему навстречу.

Тугой узел внизу живота расплёлся яркими лепестками оргазма. Тело задрожало, вмиг избавляюсь от чудовищного напряжения. Все ужасы прошедших дней, обида и страх — всё исчезло, растворилось в блаженном дурмане удовольствия. Голова теперь была лёгкая и пустая. Катарина закатила глаза, беззвучно хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на лёд, сжала его внутри, чувствуя, как непроизвольно сокращаются мышцы. Ещё несколько быстрых и резких движений и Демиан завалился на неё, придавил к кровати всей тяжестью своего немаленького тела.

Катарина запустила длинные, гибкие пальцы в его кудрявые влажные от пота волосы. Погладила по спине. Втянула носом такой родной и терпкий запах кожи. И вдруг осознала, что она безмерно, безгранично счастлива. Душа её разрывалась от любви и нежности, и это чувство запретное и неправильное сейчас приносило покой и утешение. Мозгом Катарина понимала, что нет у этих отношений будущего, и надо уходить сейчас, пока ещё есть силы. Но она не хотела, не могла, противилась голосу разума. Готова была заплатить страданием за такие прекрасные мгновения безудержного счастья. Связаться с драконом, такой поступок ей бы точно никогда не простило чопорное и консервативное общество. У вампиров существовали свои строгие правила, и подобная связь с другими видами строго каралась, вплоть до изгнания. Исключение составляли люди, на подобнее проступки снисходительно закрывали глаза, хотя всё равно смотрели косо и шептались в узких кружках для избранных. Но Катарину уже изгнали, а значит, все эти порядки больше не имели значения. «Я ничем не лучше Люциана и других, даже хуже, чем они» — подумала вампирша и улыбнулась.

— Ты останешься со мной, на этот раз останешься? — прошептал Демиан, покрывая поцелуями её шею. Теперь дракон сделался ласковым, словно ручной кот.

— Ты ведь меня не любишь, — возразила Катарина.

— Ты дорога мне, — ответил дракон, продолжая осторожные ласки. Внутри у девушки опять стало зарождаться желание.

— А как же человеческие женщины, которые должны были родить тебе детей? Почему ты никого не нашёл? — спросила она отстраняясь.

— Никто подходящий не попался, всё не то, — Демиан притянул Катарину к себе.

— Но тебе придётся найти женщину, — вампирша настаивала на своём.

— Она будет всего лишь сосудом, ничего больше, — опять поцелуи побежали по коже, на этот раз нежный, почти невесомые.

— Я так не смогу, — осознание, что другая женщина выносит его ребёнка, разъедало душу, словно кислота.

— Тогда не будет никакой женщины, буду только с тобой, хочешь, я дам слово, — зашептал дракон ей на ухо.

— Нет, я не могу так с тобой поступить, ты возненавидишь меня со временем, — Катарина вырвалась из его объятий и попыталась уйти, но Демиан ловко ухватил её и опять повалил на кровать. Отталкивать его она не стала. Дракон вёл себя очень осторожно, словно пытался оправдаться за грубость и синяки на белой коже, которые расцветали сейчас на теле бордовыми и синими узорами. «Выпью крови, и всё исчезнет» — подумала вампирша.

Катарина ушла ближе к утру, когда небо на востоке уже начинало светлеть. Уставшая и вымотанная до предела, она сказала, что больше не придёт, но не сдержала обещание. Уже на следующую ночь, вампирша опять пробралась в открытое окно, чтобы упасть в горячие и страстные объятия.

***

Жизнь Катарины превратилась в странный поток однообразных событий. Вампирша быстро и без должного энтузиазма выполняла обязанности перед вампирским домом, практически не обращая внимания на его обитателей, а ночью опять бежала в замок.

Демиан бывал ласковым или очень грубым, но каждый раз просил остаться с ним, выйти из тени, перестать скрывать их связь. Катарина понимала, что растворяется в этих странных, запретных отношениях, постепенно теряя себя. Встречи превратились в зависимость, мучительную и сладостную одновременно. Её любовь, такая дикая и безудержная, разрушала душу. Так хотелось принять его предложение, наплевав на все принципы, поступить эгоистично и подло, и навсегда остаться с драконом.

Люциан часто бросал на неё косые взгляды, несколько раз пытался поговорить, но Катарина каждый раз пресекала на корню эти скромные и вялые попытки.

В эту ночь вампирша опять спешила покинуть дом, она выбралась из окна второго этажа, ловко спрыгнула на мягкий газон, натянула на голову широкий капюшон, выпрямилась и тут же столкнулась с Люцианом. Лицо вампира казалось непроницаемым, красные глаза смотрели внимательно, изучали, но в них не было никакой насмешки и осуждения, скорее лёгкая печаль.

— Нам нужно поговорить, прогуляемся, — предложил он, протягивая ей руку.

— Я спешу, — коротко ответила Катарина уже привычным монотонным голосом. Хотя сердце в груди было готово разорваться от волнения.

— Успеешь, — Люциан тепло улыбнулся, и это было плохо, разразись он сейчас презрительным смехом или скажи какую-нибудь колкость, Катарина легко могла бы отказать в просьбе, но не теперь.

— Хорошо, пойдём погуляем, — ответила она, пряча руки в карманы.

Они выбрались в небольшой закрытый сад, розы, всех цветов и мастей окружили их своей красотой и благоуханием. Небольшие удобные лавочки манили, приглашая присесть. Деревья и кустарники шелестели листвой, перешёптывались друг с другом на понятном только им языке. Вампирша напустила на себя скучающий вид, однако руки, сжатые в кулаки, продолжала держать в карманах.

— Катарина, невзирая на клятву, ты должна знать, что прежде всего я твой лучший друг, а потом уже господин, — поговорил Люциан. — Мы знакомы с раннего детства и прошли с тобой бок обок такой большой и долгий путь. Знаю, я не всегда вёл себя хорошо, часто поступал, как последняя сволочь, и мои ошибки отражались на тебе. Но я никогда не желал тебе зла. Поэтому я очень прошу приглушаться сейчас к моим словам. Ваши отношения с Демианом нужно прекратить, пока ещё не поздно.

— Они тебя не касаются, — огрызнулась Катарина, втягивая голову в плечи. — Или ты считаешь, что спать с едой лучше, чем с драконом?