Холодное солнце Валиана
Шрифт:
Исчез ласковый и нежный парень, искавший утешения и заботы, появилось безумное неукротимое животное, которое хотело ей обладать. Катарина не могла понять, нравится ли ей такой Демиан, изголодавшийся по женскому телу.
Наконец, он оказался внутри, вошёл в неё резко, заставив сдавленно охнуть, задвигался быстро и настойчиво. Но податливое тело вампирши отозвалось на эти грубые ласки, оно готово было к такому напору, ждало разрядки. Катарине удалось освободить руки, и она тут же впилась ногтями в спину дракона, оскалилась, выпуская клыки, зарычала.
— Хочешь меня укусить, кусай, — прошептал Демиан, казалось, это ещё больше его распалило, бирюзовые
Катарина слегка коснулась острыми клыками кожи на мужской шее, но челюсти не сжала, почувствовала, как пульсирует и бьётся жизнь. Кровь драконов была для неё бесполезна, проста горячая красная жидкость и вампирша не стала её проливать. Она убрала клыки и заскользила языком по влажной от пота коже. Впилась в губы отчаянным поцелуем, подалась ему навстречу.
Тугой узел внизу живота расплёлся яркими лепестками оргазма. Тело задрожало, вмиг избавляюсь от чудовищного напряжения. Все ужасы прошедших дней, обида и страх — всё исчезло, растворилось в блаженном дурмане удовольствия. Голова теперь была лёгкая и пустая. Катарина закатила глаза, беззвучно хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на лёд, сжала его внутри, чувствуя, как непроизвольно сокращаются мышцы. Ещё несколько быстрых и резких движений и Демиан завалился на неё, придавил к кровати всей тяжестью своего немаленького тела.
Катарина запустила длинные, гибкие пальцы в его кудрявые влажные от пота волосы. Погладила по спине. Втянула носом такой родной и терпкий запах кожи. И вдруг осознала, что она безмерно, безгранично счастлива. Душа её разрывалась от любви и нежности, и это чувство запретное и неправильное сейчас приносило покой и утешение. Мозгом Катарина понимала, что нет у этих отношений будущего, и надо уходить сейчас, пока ещё есть силы. Но она не хотела, не могла, противилась голосу разума. Готова была заплатить страданием за такие прекрасные мгновения безудержного счастья. Связаться с драконом, такой поступок ей бы точно никогда не простило чопорное и консервативное общество. У вампиров существовали свои строгие правила, и подобная связь с другими видами строго каралась, вплоть до изгнания. Исключение составляли люди, на подобнее проступки снисходительно закрывали глаза, хотя всё равно смотрели косо и шептались в узких кружках для избранных. Но Катарину уже изгнали, а значит, все эти порядки больше не имели значения. «Я ничем не лучше Люциана и других, даже хуже, чем они» — подумала вампирша и улыбнулась.
— Ты останешься со мной, на этот раз останешься? — прошептал Демиан, покрывая поцелуями её шею. Теперь дракон сделался ласковым, словно ручной кот.
— Ты ведь меня не любишь, — возразила Катарина.
— Ты дорога мне, — ответил дракон, продолжая осторожные ласки. Внутри у девушки опять стало зарождаться желание.
— А как же человеческие женщины, которые должны были родить тебе детей? Почему ты никого не нашёл? — спросила она отстраняясь.
— Никто подходящий не попался, всё не то, — Демиан притянул Катарину к себе.
— Но тебе придётся найти женщину, — вампирша настаивала на своём.
— Она будет всего лишь сосудом, ничего больше, — опять поцелуи побежали по коже, на этот раз нежный, почти невесомые.
— Я так не смогу, — осознание, что другая женщина выносит его ребёнка, разъедало душу, словно кислота.
— Тогда не будет никакой женщины, буду только с тобой, хочешь, я дам слово, — зашептал дракон
ей на ухо.— Нет, я не могу так с тобой поступить, ты возненавидишь меня со временем, — Катарина вырвалась из его объятий и попыталась уйти, но Демиан ловко ухватил её и опять повалил на кровать. Отталкивать его она не стала. Дракон вёл себя очень осторожно, словно пытался оправдаться за грубость и синяки на белой коже, которые расцветали сейчас на теле бордовыми и синими узорами. «Выпью крови, и всё исчезнет» — подумала вампирша.
Катарина ушла ближе к утру, когда небо на востоке уже начинало светлеть. Уставшая и вымотанная до предела, она сказала, что больше не придёт, но не сдержала обещание. Уже на следующую ночь, вампирша опять пробралась в открытое окно, чтобы упасть в горячие и страстные объятия.
***
Жизнь Катарины превратилась в странный поток однообразных событий. Вампирша быстро и без должного энтузиазма выполняла обязанности перед вампирским домом, практически не обращая внимания на его обитателей, а ночью опять бежала в замок.
Демиан бывал ласковым или очень грубым, но каждый раз просил остаться с ним, выйти из тени, перестать скрывать их связь. Катарина понимала, что растворяется в этих странных, запретных отношениях, постепенно теряя себя. Встречи превратились в зависимость, мучительную и сладостную одновременно. Её любовь, такая дикая и безудержная, разрушала душу. Так хотелось принять его предложение, наплевав на все принципы, поступить эгоистично и подло, и навсегда остаться с драконом.
Люциан часто бросал на неё косые взгляды, несколько раз пытался поговорить, но Катарина каждый раз пресекала на корню эти скромные и вялые попытки.
В эту ночь вампирша опять спешила покинуть дом, она выбралась из окна второго этажа, ловко спрыгнула на мягкий газон, натянула на голову широкий капюшон, выпрямилась и тут же столкнулась с Люцианом. Лицо вампира казалось непроницаемым, красные глаза смотрели внимательно, изучали, но в них не было никакой насмешки и осуждения, скорее лёгкая печаль.
— Нам нужно поговорить, прогуляемся, — предложил он, протягивая ей руку.
— Я спешу, — коротко ответила Катарина уже привычным монотонным голосом. Хотя сердце в груди было готово разорваться от волнения.
— Успеешь, — Люциан тепло улыбнулся, и это было плохо, разразись он сейчас презрительным смехом или скажи какую-нибудь колкость, Катарина легко могла бы отказать в просьбе, но не теперь.
— Хорошо, пойдём погуляем, — ответила она, пряча руки в карманы.
Они выбрались в небольшой закрытый сад, розы, всех цветов и мастей окружили их своей красотой и благоуханием. Небольшие удобные лавочки манили, приглашая присесть. Деревья и кустарники шелестели листвой, перешёптывались друг с другом на понятном только им языке. Вампирша напустила на себя скучающий вид, однако руки, сжатые в кулаки, продолжала держать в карманах.
— Катарина, невзирая на клятву, ты должна знать, что прежде всего я твой лучший друг, а потом уже господин, — поговорил Люциан. — Мы знакомы с раннего детства и прошли с тобой бок обок такой большой и долгий путь. Знаю, я не всегда вёл себя хорошо, часто поступал, как последняя сволочь, и мои ошибки отражались на тебе. Но я никогда не желал тебе зла. Поэтому я очень прошу приглушаться сейчас к моим словам. Ваши отношения с Демианом нужно прекратить, пока ещё не поздно.
— Они тебя не касаются, — огрызнулась Катарина, втягивая голову в плечи. — Или ты считаешь, что спать с едой лучше, чем с драконом?