Холодное солнце Валиана

Он ловко забрался наверх по серой шершавой стене. Ильберт тоже обратился и следовал за ним. Прогнивший кусок фанеры сломался легко и быстро, не наделов при этом слишком много шума.

Вампиры влезли в окно и оказались в маленькой, заваленной обломками мебели комнатушке, пахло плесенью, сыростью и ещё чем-то очень знакомым. Снова приняв человеческую форму, мужчины двинулись вглубь помещения. Второй этаж представлял собой узкое пространство, словно обруч опоясывающее здание изнутри. Коридор оказался тёмным и длинным, под потолком зияли разбитые неработающие лампы. С одной стороны, находилась глухая обшарпанная стена, с другой — двери, ведущие в маленькие комнатки, назначение которых было вампиру неизвестно. Люциан даже предположить не мог, для чего люди всё это использовали.

Волоски на теле у мужчины встали дыбом, где-то совсем близко находились вампиры, причём немалое количество. Люциан попытался сосредоточиться, холодная голова и минимум эмоций — вот всё, что ему сейчас требовалось.

Снизу раздался грохот и отдалённые звуки борьбы, похоже, Катарина и Габриель столкнулись с неприятностями. Люциан вспомнил, как пройти к лестнице и уже намеревался сорваться с места, но Ильберт остановил его, и жестами призвал замереть и прислушаться. Где-то совсем рядом раздались шаркающие шаги, невнятное бормотание, стоны, кто-то скрёбся за стеной, словно искал выход.

Стараясь ступать абсолютно бесшумно, вампиры медленно пошли по коридору, приближаясь к источнику звука. Люциан достал из ножен короткие искривлённые кинжалы, ногти на руках у него заострились и удлинились, клыки показались наружу, лицо сделалось суровым и угловатым, под глазами пролегли глубокие тени. Сердцебиение замедлилось, дыхание стало поверхностным и редким, в любую секунду тело готово было растаять в воздухе.

Тяжёлая дверь с грохотом распахнулась, и ободранная измождённая толпа бросилась на приятелей. Новообращённые вампиры, только что проснувшиеся и ещё не осознавшие себя. Никто не напоил их свежей кровью, никто не объяснил, что происходит и как жить дальше. Мужчины и женщины, молодые и старые. Тела худые, измождённые, кожа обтягивала кости и дряблые мышцы. Белые волосы грязными свалявшимися клоками свисали вниз или торчали в разные стороны, красные глаза не светились, они оказались тусклыми без проблеска разума. Заляпанная одежда рваными лохмотьями прикрывала уродливые тела. От новых вампиров пахло потом и страхом людей, которыми они когда-то были. Бывшие рабы, выпитые почти досуха, а затем обращённые, у них не оставалось шансов. Люциан скривился от горечи и омерзения.

Новые вампиры, обезумевшие от боли и жажды, не понимающие, что творят, бросились на своих сородичей, вытягивая вперёд скрюченные длинные пальцы с острыми когтями. Они визжали, хрипели, завывали, стонали и рычали. Человеческое умерло, а вампирское не зародилось. Они хотели крови, только её, поскорее удалить безумный голод, сжигающий нутро. Единственное милосердие для них — смерть.

«Я голыми руками вырву сердце Нимара!» — подумал Люциан, обращаясь в чёрный вихрь.

Вампиры бросились на него, не соображая, что происходит. Острые зубы защёлкали, когтистые пальцы норовили впиться в плоть, но что они могли, несчастные, против взрослого и сильного брата. В воздух полетели кровавые брызги, безумная толпа разразилась воем. Стать пела, поражая плоть. Люциан бил, колол, резал, и с каждым ударом сердце его холодело от скорби и жалости. Вскоре никого из обречённых не осталось в живых. Пол устали мёртвые тела, серые стены покрыли красные брызги, да и вампиров самих с ног до головы покрывала кровь.

Люциан вытер шёлковым платком лицо, затем им же протёр клинок. Ильберт между тем отрубал головы мёртвым, чтобы точно не ожили, чтобы наверняка.

— Нимар знал, что мы придём, и подготовился, не нравится мне всё это, — холодно проговорил Ильберт.

— Думаешь, будут ещё ловушки? — спросил Люциан.

— Не знаю, но осторожность не помешает, — ответил Ильберт, его грубое лицо, покрытое пятнами крови, сделалось очень суровым.

Из глубины комнаты, откуда только что вырвалась обезумевшая толпа, раздался сдавленный всхлип, а потом опять наступила тишина. Вампиры переглянулись и шагнули внутрь. Ильберт на всякий случай не стал убирать оружие.

Она сидела в самом тёмном и дальнем углу, худая, измождённая фигурка с длинными белыми волосами в разорванном и грязном сарафане. Увидев мужчин, она сильнее вжалась в стену и заскулила. Красные глаза уставились на вампиров, и в них, словно жаркий огонь, теплился разум.

— Как ты думаешь, можно спасти? — Люциан внимательно посмотрел на Ильберта.

— Кровь нужна, — отозвался тот.

— Так, у нас есть немного, та, что мы взяли с собой на всякий случай, — оживился Люциан.

— А если кого-нибудь ранят? — Ильберт покачал головой.

— Так надо сделать, чтобы не ранили! — огрызнулся Люциан. — Дай сюда флягу.

Ильберт обречённо вздохнул, но полез за пазуху и достал ёмкость с кровью. Люциан приблизился к девушке и присел рядом с ней на корточки.

— Вы меня убьёте, да? — прошептала молодая вампирша, она больше не дрожала.

— Нет, мы попробуем тебе помочь, — как можно мягче проговорил Люциан.

— Горит всё внутри, словно я кислоты выпила, тело болит, так плохо, — пропищала девушка.

— Ты понимаешь, что с тобой произошло? — Люциан не спешил открывать флягу с кровью.

— Да, теперь я тоже стала чудовищем, как те, что похитили меня и мучили, — спокойно ответила она. — Странно, ты тоже похож на чудовище, но я тебя не боюсь, а их боялась.

— Это потому что тебя обратили, — проговорил подошедший Ильберт.

— Не хочу быть чудовищем… — девушка опять задрожала.

— У тебя есть выбор, или быть такой же, как мы и научиться жить с этим или умереть, — холодным тоном сказал мужчина.

— Ильберт! — воскликнул Люциан, — нельзя так, мы не все чудовища.

— Я не хочу умирать, — сказала девушка и поджала губы. Казалось, она вот-вот расплачется, но слёзы так и не побежали из глаз.

— У неё должен быть выбор, сам говорил, что принимаем только тех, кто обратился добровольно, — ответил Ильберт.

— Мне придётся убивать людей? — спросила она, переводя взгляд с одного вампира на другого.

— Нет, люди отдают нам кровь добровольно, мы их не убиваем, — ответил Люциан, кривя душой.

— Они страдают, эти люди? — девушка, кажется, немного расслабилась.

— Нет, они живут получше многих, хорошо питаются и одеваются, им не надо работать и думать о будущем, даже семьи заводят, — ответил Ильберт.

— Тогда ладно, я попробую стать нечудовишным чудовищем, — ответила девушка и слабо улыбнулась.

— Сейчас я дам тебе это выпить, только, пожалуйста, не спеши, — проговорил Люциан и открыл флягу с кровью.

Глаза девушки расширились, она втянула носом воздух и облизала губы, трясущиеся руки потянулись к фляге.

— Только не спеши, — предостерёг Люциан.

Надо отдать девушке должное, пила она жадно, но осторожно, не пролив ни одной драгоценной капли. Когда кровь закончилась, девушка облизала губы, выглядеть она стала лучше, но всё равно была ещё очень слаба.

— Нужна ещё кровь, — проговорил Ильберт.

Люциан кивнул, соглашаясь, затем достал из-за пазухи свою флягу и протянул девушке. Ильберт осуждающе покачал головой.

— Ты сможешь подняться и идти? — спросил Люциан.

— Да, — ответила девушка и встала.

Они покинули злополучную комнату и вышли в коридор. Девушка широко распахнутыми глазами уставилась на устроенную вампирами бойню, обняла себя руками и попятилась.